Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Принято считать, что отныне заботой графа Прованского становится поиск доказательств того, что отец детей — не его брат, и внушение сомнений на сей счёт придворным и общественному мнению {225} 225 См., например: Spronck M. Les projets de la réaction monarchique pendant la révolution // La Révolution française. T. 9. Juillet-Décembre 1885. Р. 46 et suiv. . Один из современников не преминул отметить, что, когда в январе 1779 г. дочь королевской четы крестили и Месье держал ребёнка на руках, представляя короля Испании, Главный раздатчик милостыни спросил принца, какое имя следует дать девочке. «Но с этого ли нужно начинать? — ответил граф Прованский. — Согласно обряду, сперва нужно узнать, кто её отец и мать». Ему возразили, что это предусмотрено для случаев, когда родители не известны, а это явно не та ситуация. Однако Месье не удовлетворился ответом и спросил мнения присутствующего на церемонии кюре Нотр-Дам. Кюре подтвердил правоту принца, но ответил, что в данном конкретном случае он на стороне Главного раздатчика милостыни. Присутствовавшие на церемонии придворные захихикали, ещё более подчёркивая пикантность ситуации {226} 226 [Bachaumont L. Petit de, Pidansat de Mairobert M.-F., Mouffle d’Angerville B.-F.-J.]. Op. cit. Londres, 1784. T. 13. Р. 251, 252. .

После рождения осенью 1781 г. мальчика, получившего титул Дофина, граф Прованский перестаёт быть наследником престола. Впрочем, в рассказах о его отношении к этому событию чрезвычайно сложно отличить правду от вымысла. Так, в историографии на протяжении уже двух столетий муссируется устойчивый слух о том, что якобы граф Прованский то ли добился от пэров Франции подписания специального протеста против того, чтобы дети короля считались законными {227} 227 Л. Блан рассказывает, что этот протест не был предан гласности, но хранился в архивах Парламента. См.: Блан Л. Указ. соч. T. III. С. 128–129. , то ли даже умудрился собрать документы, доказывающие адюльтер королевы, и хотел представить их на рассмотрение Ассамблеи нотаблей при посредничестве одного из пэров; это событие относят то ли к 1787 г. {228} 228 Comte Ch., Dunoyer Ch. Le Censeur, ou Examen des actes et des ouvrages qui tendent à détruire ou à consolider la constitution de l’État. Р., 1815. Vol. 6. Р. 46; Spronck M. Op. cit. Р. 46–47. , то ли к 1789 г. {229} 229 Hérisson comte de. Autour d’une Révolution (1788–1799). Р., 1888. Р. 29.

По всей видимости, эта история восходит к публикации в Moniteur {230} 230 Gazette nationale, ou Le Moniteur universel. 20 germinal, an 6. N 200. Р. 802. документа, подписанного бывшим депутатом Генеральных штатов и Конвента П. Т. Дюран-Майяном {231} 231 Подробнее о нём см.: Бовыкин Д. Ю. Революция окончена? С. 87–88. . Человек весьма влиятельный, осведомлённый и пользовавшийся немалым авторитетом среди людей «умеренных», 21 брюмера VI года (11 ноября 1797 г.) он был арестован по обвинению в связях с роялистами, его бумаги оказались захвачены полицией и одну из них решили опубликовать. О графе Прованском там говорилось:

Мало кто знает, что ему принадлежат бумаги, сданные на хранение в парижский парламент во время Ассамблеи нотаблей герцогом Фиц-Джеймсом {232} 232 Жак-Шарль, герцог де Фиц-Джеймс (1743–1805) — профессиональный военный, бригадный генерал ( maréchal de camp) (1780). С 1791 г. в эмиграции, служил в армии принцев. от имени герцогов и пэров королевства. Эти лживые бумаги были придуманы на тайном сборище для того, чтобы лишить детей короля наследства их отца. Корона должна была перейти к детям графа д’Артуа. Герцог Орлеанский был сторонником этого проекта, от которого затем отказался под влиянием Лондонского кабинета. Лафайет был также замешан в этом заговоре, но лишь для того, чтобы замаскировать собственный.

В этом тексте содержится немало и иных открытий, например говорится о том, что все члены парламента, которые знали о бумагах, были гильотинированы. Добиться этого было просто, поскольку Робеспьера окружали агенты графа Прованского, указывавшие на людей, которых они опасались, и те отправлялись на гильотину. Одновременно публикация появилась и в ряде других изданий {233} 233 См., например: Le patriote français. 19 germinal, an VI. N 199. Р. 798–799. . Лафайет писал о ней впоследствии, что она полна «абсурдной и отвратительной лжи» {234} 234 Mémoires, correspondance et manuscrits du général Lafayette… Vol. 2. Р. 253. Правда, в записках Лафайета сказано, что эта публикация появилась после смерти Дюран-Майяна, который на самом деле скончался лишь в 1814 г. ; действительно, она, скорее, является показателем того, насколько сильно Директория опасалась Людовика XVIII в 1797 г. Во времена Ста дней было опубликовано письмо графа Прованского герцогу Фиц-Джеймсу, датированное 13 мая 1787 г., в котором говорилось:

Что ж, мой дорогой герцог, Ассамблея нотаблей подходит к концу, и, тем не менее, вы ещё не затронули важнейший вопрос. Можете не сомневаться, что нотабли убедятся по переданным им вами уже шесть недель назад документам, что дети короля не его. Эти бумаги со всей очевидностью доказывают преступное поведение королевы; вы же — подданный, питающий слишком сильную привязанность к крови ваших владык, чтобы не краснеть, подчиняясь этим плодам адюльтера. Завтра же, не позже, представьте доклад по этому поводу в моём бюро. […] Я знаю, что это будет не слишком приятно королю, но между нами, будучи такой игрушкой в руках его жены, достоин ли он править? Да, мой дорогой Фиц-Джеймс, это несчастный государь, а Франция достойна настоящего короля {235} 235 Correspondance de Louis XVIII avec le duc de Fitz-James, le marquis et la marquise de Favras et le comte d’Artois. P., 1815. Р. 162–164; Secrets de la cour de Louis XVIII. Р., mai 1815. 2è me éd. Р. 50–52. .

Невозможно даже вообразить, чтобы граф Прованский и в самом деле написал такое письмо. Что же касается самого слуха о компрометирующих королеву бумагах, мне видятся вполне резонными аргументы Э. Левер, которая считает его совершенно фантастическим: трудно представить себе, чтобы в годы, когда и речи не шло о лишении Людовика XVI власти, Месье решился бы пойти на столь открытый конфликт с непредсказуемыми последствиями {236} 236 Lever Е. Op. cit. Р. 107. .

Впрочем, есть и другая версия той же истории: молодой маркиз де Буйе в мемуарах рассказывает, будто слышал «достаточно правдивые свидетельства» о том, что Месье отправил в Парижский парламент документы, доказывающие незаконность детей короля {237} 237 Souvenirs et fragments pour servir… Vol. I. Р. 98 , и они ждали в Парламенте своего часа: как только удалось бы избавиться от Людовика XVI, они сразу же были бы пущены в ход {238} 238 Ibid. Р. 122. . Этот вариант видится мне куда более логичным с политической точки зрения, но столь же мало реалистичным: такую акцию трудно было бы сохранить в тайне от королевской семьи, и отношения оказались бы безнадёжно испорчены.

Кроме того, хотя в мемуарах, дипломатической переписке, в рассказах о ходивших при дворе сплетнях и анекдотах не сложно найти подтверждения реальной или предполагаемой конкуренции между братьями, можно при желании привести немало и других фактов. В ноябре 1785 г. двор активно обсуждал, что, поскольку у Месье нет детей, он завещал своё состояние младшему сыну королевской четы {239} 239 [Bachaumont L. Petit de, Pidansat de Mairobert M.-F., Mouffle d’Angerville B.-F.-J.]. Op. cit. Londres, 1786. T. 30. Р. 44. Впрочем, тут же добавляли, что это должно было привести к согласию между Месье и королевой и принести тому место в Совете. . Да и несмотря на то, что принято считать, будто в годы Революции граф Прованский делал всё, чтобы лишить брата трона, у меня складывается обратное впечатление: несчастья явно сблизили королевскую семью {240} 240 Ф. Мэнсел даже цитирует фразу из письма, которое написал граф Прованский мадам де Бальби, узнав о смерти брата: «Я — несчастнейший из людей» ( Mansel Ph. Op. cit. Р. 75). Однако ссылка на источник цитаты видится мне не на сто процентов убедительной. , и в конце 1790-х гг. это дало основание Людовику XVIII написать про Марию-Антуанетту следующее: «Издавна я был с ней в довольно плохих отношениях, в последние годы стал её другом». Хотя, добавляет король, я «никогда не принадлежал к тем, кто пользовался её благосклонностью» {241} 241 [Louis XVIII]. Réflexions historiques sur Marie-Antoinette // Revue des deux mondes. Vol. XXII. Juillet-août 1904. Р. 242. .