Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Скептически был воспринят манифест и в ряде стран антифранцузской коалиции. Она не имела успеха в Сардинии {931} 931 АВПРИ. Ф. 85. Сношения России с Сардинией. Оп. 85/2. 1795 г. Д. 118. Л. 23 об. , была холодно принята в Австрии. Барон Тугут писал про неё австрийскому послу в Петербурге графу Кобенцлю {932} 932 Иоганн Людвиг Жозеф, граф фон Кобенцль (1753–1809) — австрийский дипломат, направлялся послом в Копенгаген и Берлин, с 1779 г. — посол в России. :

Очень жалко, что новости, приходящие из Вероны, не соответствуют тому, что было бы крайне желательно для истинных интересов Людовика XVIII, тесно связанных с интересами коалиции, поскольку очевидно, что именно то мнение, которое этот принц о себе создаст внутри Франции, будет во многом определять быстроту совершения изменений, которые необходимы, чтобы союзные державы могли восстановить королевскую власть {933} 933 АВПРИ. Ф. 32. Сношения России с Австрией. Оп. 32/6. 1795 г. Д. 1141. Л. 57. .

В другом письме говорилось:

Тон её, если я не ошибаюсь, не очень соответствует времени и обстоятельствам. В целом же очевидно, что настаивая подобным поведением на всё тех же ошибках, Месье сам станет на все времена самым непреодолимым препятствием на пути любых усилий, которые коалиция предпримет в его же интересах {934} 934 Copie de la Dépêche de M. le Baron de Thugut à l’Ambassadeur Comte de Cobenzl en date de Vienne, 06.09.1795 // АВПРИ. Ф. 32. Сношения России с Австрией. Оп. 32/6. Д. 1142. Л. 46. .

Отдельного и подробного разговора заслуживает позиция Сент-Джеймского двора. Как только в Лондоне стало известно о смерти Людовика XVII, там было составлено сразу два проекта королевской декларации. Первый был написан проживавшим тогда в Англии известным американским политическим деятелем, одним из «отцов-основателей» США Г. Моррисом. Моррис много лет провёл во Франции, в 1792–1794 гг. исполнял там обязанности полномочного посла США и прекрасно знал французские реалии. В его дневнике от 5 июля 1795 г. есть запись о том, что его навещал некто де Бонне ( Bonnet) и просил написать манифест для нового короля Франции. Моррис отказался, но тот так уговаривал, что американец, в конце концов, пообещал ему что-то набросать, если позволит время {935} 935 Morris G. Op. cit. Vol. 2. P. 99. . 8 июля Моррис передал написанный им текст государственному секретарю по иностранным делам лорду У. Гренвилю {936} 936 Ibid. Р. 100. .

Гренвилю текст понравился, и он высказал надежду, что его успеют доставить вовремя. 11 июля Моррис запишет, что навещал российского посла графа Воронцова и показывал тому черновик манифеста. Воронцов текст также одобрил и посоветовал поговорить с герцогом д’Аркуром, чтобы тот профинансировал его доставку Людовику XVIII {937} 937 Morns G. Op. cit. Vol. 2. P. 101–102. . Текст Морриса Людовику XVIII не пригодился, тем не менее весьма интересно посмотреть, какой же проект устроил и английского государственного секретаря, и российского посла. Благо документ этот сохранился и опубликован {938} 938 Mémorial de Gouverneur Morris, homme d’état américain. Paris et Leipsig, 1841. Vol. 1. Р. 541–543. .

В самом начале проекта декларации заявлялось:

В долгой борьбе группировок, раздирающей Францию, мы повсюду видели плоды ошибок, о которых уже позабыто, и мы призываем всех наших подданных к такому же забвению и к взаимному прощению их вины друг перед другом.

Французам также предлагалось сравнить то положение, в котором они ныне оказались, и то, в котором они были до начала революции. Многочисленные политические эксперименты, должен был заявить король, не принесли успеха, да и предпринимались они в тщетной надежде обрести то благосостояние, которое осталось далеко позади. Синице в руках предпочли журавля в небе. Попытка восстановить доверие к финансам повлекла за собой лишь банкротство. В погоне за свободой обрели лишь рабство; позволили увлечь себя мечтами об изобилии и лишились необходимого; стремились побороть злоупотребления, но увы, лишь злоупотребления и остались. Есть ли, в самом деле, хоть один человек, способный доказать, что он получил от французского народа хотя бы какое-то законное право на обладание властью? Ведь Францию угнетают от имени народа!

Таким образом, Моррис предлагал королю сразиться с революционерами на их же собственном поле, и этим составленный им текст отличался от всех иных проектов, с которыми мне довелось ознакомиться. Следствием теорий, от которых отвернулись уже даже их авторы, продолжал Моррис, следствием воображаемого равенства, за которым погнались французы, стали беззаконие и хаос. Людей бросали в тюрьмы без суда и следствия, казнили на гильотине, не щадили даже детей. Тем не менее революционерам обещалась амнистия, впрочем, как и в Веронской декларации, за одним исключением:

Существуют люди, чьи преступления столь велики, что интересы нации требуют покарать их. Но сердце Короля испытывает отвращение к мести и стремится к согласию более, чем к наказанию.

Любопытно, что в тексте Морриса, который Воронцов отправил в Санкт-Петербург, последний абзац завершался иначе, возможно, в соответствии с пожеланиями Гренвиля: «и скорее желает бегства, чем казни отцеубийц» {939} 939 АВПРИ. Ф. 35. Сношения России с Англией. Оп. 35/6. 1795 г. Д. 457. Л. 64-65об. . Заканчивалась же декларация обещанием последовать примеру Генриха IV и отвоевать свою страну, если королю будет оказано сопротивление.

Хотя лорд Гренвиль и одобрил текст Морриса, у английского правительства было немало собственных мыслей по поводу создания декларации. Тёплых отношений с принцами у него не сложилось, однако англичане полагали, что в условиях, когда континентальные державы одна за другой заключают мир с Францией, а Англия продолжает субсидировать роялистов, Сент-Джеймский двор может ожидать, что Людовик станет прислушиваться к его советам.

Вопрос о том, какая именно декларация будет уместна, не раз обсуждался в британских дипломатических кругах. Так, 25 июня в ответном письме Дж. Хэмпдэн-Тревору ( Натрdеп-Тrevor ), чрезвычайному и полномочному послу Англии в Турине, посол в Швейцарии Уикхэм соглашался, что какая-то декларация необходима и Тулонской будет достаточно {940} 940 Mr. Wickham to Mr. Trevor. Berne, 25 th June. Draft. Most secret and confidential // The Correspondence of the Right Honourable William Wickham… Vol. 1. P. 112. . Речь идёт о манифесте английского правительства, одобренном Питтом {941} 941 Уильям Питт-младший (1759–1806) — премьер министр Англии в 1783–1801 и 1804–1806 гг. в октябре 1793 г., когда Тулон находился в руках англичан. Он не предназначался для публикации, но всё же каким-то образом попал в газеты. Поскольку Питт стремился к установлению во Франции ограниченной монархии, манифест получился весьма расплывчатым и двойственным. С одной стороны, в тексте утверждалось, что английское правительство выступает за наследственную монархию во главе с Людовиком XVII; с другой стороны, предполагалось, что конкретную форму правления французский народ выберет себе сам, когда минуют «времена беспорядков, бедствий и угрозы обществу». При этом документ был составлен так, чтобы было понятно: английское правительство не сомневается, что какие-то изменения формы правления неизбежны и неминуемы {942} 942 Подробнее см.: Mitchell Н. Op. cit. Р. 34–35. . Однако ещё в 1793 г. английские дипломаты и политики критиковали внутреннюю нелогичность этой декларации, а при зачтении её властям Тулона пришлось даже, импровизируя, модифицировать некоторые пассажи, чтобы не оттолкнуть жителей города от своих «спасителей» {943} 943 Rose J. H. Lord Hood and the Defense of Toulon. Cambridge, 1922. P. 63. . Сложно было представить себе, чтобы Людовик XVIII повторил при вступлении на престол основные положения этого текста.