Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Полагаю, Людовик XVIII сделал это отнюдь не случайно. Ещё до объявления о смерти Людовика XVII один из ближайших сподвижников графа Прованского, епископ Арраса, по его словам, предлагал до публикации согласовать проект декларации с английским, австрийским и петербургским дворами {959} 959 Lord Macartney to Lord Grenville. Verona, December 9 th , 1795 // TNA. FO 27/45. — как мы видели, принцу и в голову не пришло последовать этому совету. Стремление англичан выстроить власть во Франции по образу и подобию Британии не вызывало у Людовика XVIII симпатий, несмотря на настоятельный совет Екатерины II «ни на чём не настаивать (de п'être difficile sur rien) и следовать указаниям лорда Гренвиля» {960} 960 АВПРИ. Ф. 6. Секретнейшие дела (перлюстрации). Франция — Бурбоны. Оп. 6/2. 1795 г. Д. 5. Л. 395. Впрочем, императрица полагала, что и сама декларация в такой момент не очень нужна. Через посла графа Прованского при Петербургском дворе она не раз советовала принцу «меньше говорить и больше действовать» (Там же. Л. 396), «постоянно выказывать милосердие и поменьше провозглашать, чтобы как можно лучше использовать обстоятельства» (Там же. Л. 398 об. — 399). . Несколько лет спустя он назовёт привезённый Макартни проект «жалким» {961} 961 Réflexions du roi au sujet de l’agence de Souabe // Lettres et instructions de Louis XVIII au comte de Saint-Priest. Р. 91. . К тому же ближайшее окружение как раз в это время убеждало короля, что ему следует ориентироваться не на Англию, давнего врага его страны, а на Испанию, где правили его родственники {962} 962 Fauche-Borel, L. de. Mémoires de Fauche-Borel. Р, 1829. Vol. 1. Р. 166. . Базельский мир, заключённый 22 июля между французской республикой и испанским правительством, покажет величайшую иллюзорность этих настроений, однако на момент подписания декларации Людовик XVIII позволил себя убедить. В итоге в ответ на письмо Гренвиля, в котором содержалось множество советов по составлению манифеста, Людовик отправил в Лондон Веронскую декларацию, приписав: «Король предвосхитил желания Е. Б. В. [Его Британского Величества. — Д. Б.] относительно декларации, о которой говорил милорд Гренвиль» {963} 963 Note particulière pour M. Le Duc D’Harcourt // MAE. 624. F. 142v. . Едва ли это письмо смогло утешить английское правительство.

С той же самой позицией столкнулся и добравшийся наконец до Вероны лорд Макартни. Он был чрезвычайно доволен и тем приёмом, который ему оказал Людовик XVIII, и тем вниманием, которое ему уделяют: он имел с королём несколько бесед наедине, одна из которых длилась около трёх часов {964} 964 Lord Macartney to Lord Grenville. Verona, August 12 th , 1795 // TNA. FO 27/45. Любопытно при этом, что в Вене были уверены, будто Макартни был принят Людовиком XVIII достаточно холодно, поскольку советники короля внушили ему, что укрепление отношений с Англией приведет к охлаждению с Испанией, которую они рассматривали в качестве приоритетного направления внешней политики. «Несмотря на маленький инцидент — мир с Республикой», — не без иронии замечает Тугут. См.: АВПРИ. Ф. 32. Сношения России с Австрией. Оп. 32/6. 1795 г. Д. 1142. Л. 45 об. — 46. . О мыслях французского короля по поводу декларации посол сообщал в Лондон следующее:

Он заявил, что рад был обнаружить, что его мнения столь соответствуют чувствам моего двора, что он предвосхитил наши идеи в отношении его прокламации […] Документ был обрисован им самим как только он уверился в смерти своего племянника […] Он говорил об этом манифесте с такой привязанностью, что практически заставил меня заподозрить, что это он — настоящий отец этого творения […] и это заставляет делать любые замечания по нему весьма деликатно и сдержанно, и более того, поскольку он кажется абсолютно убеждён, что он [манифест. — Д. Б.] был составлен полностью в духе записки, переданной Вашей Светлостью герцогу д’Аркуру 22 июня с. г. Я счёл своим долгом указать ему на некоторые его части, которые кажется выражены менее приемлемым образом, нежели могло бы быть, и я взял на себя смелость показать ему набросок манифеста, который я привёз с собой из Англии, во многом отличающийся от его. Он прочитал его очень внимательно и затем сказал, что он очень сожалеет, что я не прибыл тремя неделями ранее, поскольку тогда он смог бы согласовать со мной некоторые изменения в его собственном документе {965} 965 Lord Macartney to Lord Grenville. Verona, August 12 th , 1795 // TNA. FO 27/45. .

Таким образом, для Макартни было совершенно очевидно, что английский проект и Веронская декларация — совершенно разные тексты, а вот заверения Людовика XVIII посол, судя по всему, принял за чистую монету. Но сама мысль о том, что декларация принята в полном согласии с идеями англичан, приближённым короля, видимо, так понравилась, что епископ Арраса потом повторил её и в Турине, добавив на сей раз, что англичане её видели и одобрили {966} 966 Thomas Jackson, Turin to Lord Macartney. 31 th August 1795 // PRONI. D572/17/95. .

Окружение Людовика XVIII высказывало и иные резоны: король не дождался Макартни, поскольку понятия не имел, с чем тот к нему едет. Да и в принципе нужно было спешить, чтобы использовать благоприятный момент: во Франции уже начали раздаваться голоса, что если регент долго не обращается к народу, то он отказался от своей страны. К тому же готовилась высадка на французском побережье: наиболее благоприятный момент, чтобы объединить французов вокруг армии, которая собиралась выступить от имени короля {967} 967 MAE. 589. 1796. F. 457, 458, 458v. — 459. . Тезисы не самые убедительные, но французы сочли их достаточными, справедливо полагая, что угодить англичанам можно было бы разве что, делая всё по их указке. «Нет сомнений, что люди такого сорта хотели бы, чтобы действовали только через них, — писал один из эмигрантов, — и испытывают величайшее недоверие ко всем, кто им противоречит» {968} 968 Recueil de la correspondance saisie chez Lemaître, et dont la Convention a ordonné l’impression. Р., de l’Imprimerie de la République. Brumaire, an IV. Р. 20. .

Положительных откликов на Декларацию звучало значительно меньше, но всё же и их было немало. К примеру, в Национальном архиве Франции хранятся письма М.-Ж.-Б.-Н. д’Эна ( Aine ), барона Священной Римской империи, бывшего высокопоставленного королевского офисье и дипломата, служившего и Людовику XV, и Людовику XVI. С 1789 г. барон с семьёй находился в эмиграции. В своих письмах из Лондона д’Эн восхищался Декларацией, замечал, что она «позволила всем подданным узнать отеческие чувства, которые к ним испытывает Е. В.» {969} 969 A.N. 291 AP 1. Papiers d’Aine. Doss. 2. Sous-dossier 14. Vérone, le 9 9 bre 1795. . Барон писал, что Декларация была встречена аплодисментами, «ею были очарованы все те из нас, кто не скрывает своей верности, все приверженцы древних принципов, все преданные своим государям». Более того, с его точки зрения, «и англичанам она понравилась, как и нам», а критиковали Декларацию «лишь оппозиционные листки, находящиеся под влиянием французских и английских якобинцев» {970} 970 Ibid. Doss. 4. Londres, le 31 août 1795. .