Чарльз Рууд - Фонтанка, 16: Политический сыск при царях

Аресты отложили на осень, когда Дурново послал целый отряд агентов в низовье Волги для проведения контрреволюционной операции. Ее успешному исходу во многом способствовал бывший террорист, а в то время, о котором идет речь, агент охранки с десятилетним стажем Иван Окладский, которого Ландезен сумел «внедрить» в ряды заговорщиков на юге страны [213] Тютчев Н. Судьба Ивана Складского // Былое. 1918. Вып. 10 — П. С. 226. .

В ноябре главный сыщик Дурново, Медников, лично арестовал М.Н. Сабунаева, признанного лидера «Народной воли» в Поволжье. В конце 1890 г. Зубатов и сыщики из «летучего отряда» планомерно выслеживали и арестовывали сообщников Сабунаева [214] Переписка, относящаяся к деятельности Е.П. Медникова // ГАРФ, ф. 111, оп: 5, д. 678, л. 4. .

В начале 1890 г. Ландезен выдал французской полиции группу из восьми революционеров (с ними он познакомился через Бурцева), которые были особенно опасны, так как занимались усовершенствованием бомбы для покушения на жизнь императора. Им нужна была бомба небольшого размера, надежная при аккуратном обращении и легко взрывающаяся при сильном ударе. Все их эксперименты со взрывчаткой были прямым нарушением французского закона.

Ландезен стал доверенным лицом заговорщиков, после того как помог им значительными денежными средствами, — он по-прежнему успешно выдавал себя за сына богатого банкира из Варшавы, который приехал учиться в сельскохозяйственный институт и изнывал от скуки.

Такая легенда оправдывала его безукоризненный гардероб, квартиру на правом берегу Сены и его частые визиты без определенной цели. Один из заговорщиков вспоминал, что худощавый моложавый Ландезен всегда являлся к ним «одетым с иголочки, в свежих костюмах, надушенный, в цилиндре и всегда в перчатках» (возможно, это было удобным способом избежать участия в изготовлении бомбы). Такое щегольство, по мнению обличителя Ландезена Е. Степанова, вполне выдавало в нем «заурядную фигуру» и его принадлежность к «низшим классам» [215] Степанов Е. Указ. соч. С. 125, 128. .

В мае Ландезен решил, что ему доверяют и можно перейти к действиям: он предложил группе провести испытания взрывчатки на отдаленной окраине, чтобы не привлекать к себе внимания (место это, утверждал Ландезен, ему указал один хороший знакомый). Ландезен понимал, что действовать надо быстро, до возвращения Бурцева, который может выдать его как шпиона. Все восемь заговорщиков держали совет и договорились встретиться в определенном месте 29 мая для проведения своей секретной операции.

Вместо Ландезена на встречу явился отряд французской полиции, который был прислан по личному распоряжению самого министра внутренних дел. Восемь обманутых эмигрантов с чемоданами взрывчатки были немедленно арестованы и посажены в тюрьму предварительного заключения дожидаться суда [216] Русский посол барон фон Моренгейм некоторое время настаивал на арестах (Франко-русское шпионство и франко-русский союз // Былое. 1908. Вып. 8. С. 60). .

Чтобы отомстить предателю, восемь подсудимых, а также их адвокаты публично разоблачили Ландезена на суде, назвав его соучастником и главным финансистом намеченного испытания. Бурцев прочитал сводку суда в газете как раз после того, как он принял решение не переходить русскую границу. Предполагая, что Ландезен работал на Рачковского и заграничную агентуру, Бурцев считал, что возвращаться в Париж рискованно, поэтому он отправился в Англию и вскоре начал издавать там газету, обличающую самодержавие [217] Бурцев, который в то время находился в Болгарии и читал французскую прессу, сделал следующий вывод: «Для меня стало ясно, хотя об этом в газете и не было сказано, что мы были выданы, и притом не кем иным, как Ландезеном, что он — агент русской полиции» (Бурше В.Л. Указ. соч. Т. 2. С. 99 — 100). .

Суд постановил арестовать Ландезена, но полиция не могла его найти. Тогда его приговорили заочно к пяти годам тюремного заключения, но Ландезену никогда не пришлось отбывать этот срок. Александр III тайно его наградил, после чего Ландезен был переведен в другую европейскую страну под новым именем.

В 1892 или 1893 г. Ландезен перешел из иудаизма в православие и принял новое имя — A.M. Гартинг. При крещении присутствовали Рачковский и секретарь русского посольства в Берлине. В 90-х годах Ландезен женился на бельгийской католичке из Льежа, которая считала его русским дипломатом, так как он регулярно сопровождал членов русского двора, включая самого императора, во время их поездок по Европе. В действительности Ландезен оставался штатным агентом охранки [218] Дополнительные детали биографии Ландезена-Гартинга содержатся в издании «Падение царского режима» (Т. 7. С. 322). .

В 1890 г. Ландезен оказал неоценимую услугу русской дипломатической миссии в Париже, выдав французской полиции изготовителей бомбы. В своих отчетах Рачковский писал Александру III о тесном сотрудничестве французов с заграничной агентурой, что в начале 90-х годов значительно сгладило противоречия между самодержавной Россией и республиканской Францией [219] В более позднем рапорте охранки, характеризующем Рачковского как начальника заграничной агентуры, его хвалят за успешное разрешение дела «парижских подрывников» и за укрепление русско-французских отношений (Записка о деятельности Рачковского // Свапш-ков С.Г. Заграничная агентура Департамента полиции. М., 1941. С. 102–103). .

Успехи агентов охранки в России и за границей в 1890 г. еще раз показали, как нуждается в их верной службе правительство империи. Их эффективная борьба с революционными группами в России и Западной Европе не ограничивалась исполнением обязанностей полицейской службы — агенты оказались вовлеченными в преступную и полупреступную деятельность, политические интриги, систему общественных отношений. Ландезен показал, что лучшим способом разоблачения революционеров как дома, так и за границей служит проникновение в группы уже известных заговорщиков. Дело это было рискованное и опасное, требовало крепких нервов и особой отваги — именно эти качества обеспечивали успех агентов, подобных Ландезену. Кроме того, надо было спровоцировать революционеров на противозаконные действия, которые, по мнению агентов, они совершили бы так или иначе. Наконец, надо было поддерживать хорошие отношения с заграничными властями.

На пятом году службы, в 1890 г., Рачковский завоевал полное доверие императора и получил почти неограниченные полномочия по вопросам безопасности, решаемым заграничной агентурой в Европе. Власть эту очень немногие осмеливались оспаривать. Каждый год Рачковский возглавлял отряд телохранителей, когда император гостил во Фреденборге, во дворце своей тещи королевы Дании. В сентябре 1891 г. ко двору прибыл агент Рачковского Ю. Хансен с секретным письмом от премьера Франции Шарля Фресине, в котором предлагалось заключить военный союз между Францией и Россией. Рачковский в этот момент был подле императора, готовый на любые услуги [220] Кеnnаn G.F. The Fateful Alliance: France, Russia and the Gaming of the First World War. N.Y., 1984. P. 112–115. .