Александр Пресняков - Московское царство

Княжеское хозяйство получило в крупных княжествах сложное устройство. В порядке управления оно делилось на «пути» - на ряд особых ведомств. Во главе дворцовых слуг и всей дворцовой челяди стоял дворецкий, который заведовал всем сельским хозяйством князя, его пашенными землями и населением дворцовых сел – крестьянами и «деловыми людьми» через своих агентов. К ловчему пути принадлежали княжеские охотничьи и звероловные угодья, псари и бобровники, к сокольничему – сокольники. К конюшему – луга, пастбища и штат конюхов. Чашничий путь был ведомством княжеского пчеловодства и бортных ухожаев с их княжими бортниками. Стольничий ведал дворцовыми рыболовными угодьями, садами и огородами, и селами рыболовов, садовников, огородников и «всех крестьян стольничего пути». Каждый такой путь имел свою территорию, разбросанную по всему княжеству, и свое подвластное население. Каждый был не только хозяйственным, но и судебно-административным округом. Его управители – «путные бояре» ведали этим населением по всем делам. Но значение их выходило и за пределы дворцовых земель, так как касалось не только дворцовых крестьян и «деловых» людей. В ведении «путной» администрации были и повинности, которыми к дворцовому хозяйству тянуло население, стоящее вне его системы. Эти повинности подходят под общее представление о трудовой помощи путному хозяйству окрестного населения: в косьбе сена на государевых лугах, выходе на облаву («в ловы ходити») и на рыбную ловлю, в корме коней на своем пастбище (право князя «кони ставити»), даче кормов княжьей охоте при ее проезде на государево ловчее дело и т.п. Эти повинности иногда, и чем дальше, тем больше, заменялись натуральным и денежным собором (закосное, луговое, язовое и т.д.).

Рядом с этой административной системой, выросшей из дворцового хозяйства, и чересполосно с ней сложилось управление наместников и волостелей – кормленщиков, которые ведают судом и расправой, сбором доходов и повинностями городов, пригородных станов и черных тяглых волостей. Но особо от обеих систем – дворцового и наместничьего управления – стоит третья категория населенных земель – крупное вотчинное землевладение.

Обладателями земельных вотчин были те общественные группы, которые служили главной опорой княжеской, особенно же великокняжеской власти – бояре и духовенство. Русского князя XIII-XV веков также нельзя себе представить вне боярского окружения, как древнерусского без дружины. В связях с боярством главный источник его собственной общественной силы. И первый шаг великокняжеской власти к прочному усилению, к собиранию власти над Великороссией состоял в собирании вокруг себя наиболее значительных боярских сил. Великокняжеское боярство Владимирского великого княжения, сплоченное вокруг великокняжеского двора и митрополичьей кафедры, было тем общественным слоем, который всего острее ощущал тягость от упадка объединения великорусских сил, вечных усобиц, постоянных неудач и чрезмерного напряжения в борьбе с внешними врагами. Носителем объединительных тенденций и сторонником усиления великокняжеского центра его сделали как реальные боярские интересы – стремление к социальному властвованию и материальным выгодам с опорой своего положения в тесном союзе с правящей властью, - так и неотделимые от этих интересов привычные им навыки правительственной заботы о благе Русской земли, как они его понимали. В начале XIV века порыв Михаила тверского к осуществлению «великого княжения всея Руси» был создан великокняжеским боярством, которое пыталось в нем найти себе главу и вождя. Неудача Михаила и отлив этого боярства в Москву, к которой потянула и митрополия, обусловили решительный успех московского князя, в котором боярство нашло искомый центр объединения великорусских боевых и правящих сил. И Москва растет в борьбе с соперниками, лишает их живой силы тем, что стягивает к себе многолюдное боярство, поощряя его «отъезд» из других княжеств на свою службу и закрепляя за собой эту боярскую службу пожалованием доходных кормлений и крупных вотчин.

Жалуя боярам города и волости в кормление, великий князь не расточал своей власти и своих доходов. Это был для него единственный доступный способ закрепить за собой политическое господство нал обширной территорией, за невозможностью втянуть всю массу земель и населения в путное, дворцовое управление, которое было, по тогдашнему укладу жизни, единственной системой непосредственного управления княжеской власти и непосредственного извлечения повинностей и доходов из княжеских владений. И он передает полномочия власти для выполнения неизбежного минимума правительственной деятельности на местах наместникам ради обеспечения себе боярской службы, части областных доходов и господства над данной частью территории и населения.

В каждом политически-организованном обществе, в любой стране, выработавшей хотя бы самую элементарную правительственную систему, имеются отношения, так сказать, - нити властвования, которые надо держать в руках, чтобы подлинно господствовать над ее живой силой. Таким неизбежным органом власти было для средневековой Руси боярство. Исторический облик этого класса - двуликий. Боярство – необходимый элемент княжеского властвования, как руководящая и деятельная сила в организации войск и на ратном поле, в управлении и юрисдикции. Древняя Русь не знает иного боярства, кроме княжеского, служилого. Исторический преемник старшей дружины («бояр думающих» по выражению «Слова о полку Игореве»), боярский класс составляет высший слой княжеского двора, т.е. совокупности личных служилых сил, стянутых в распоряжение княжеской власти. Сосредоточение по мере возвышения Москвы все большей массы этих сил к великокняжескому двору вызвало усложнение их состава и определенное его расслоение. Подобно древней дружине, деятельный элемент великокняжеского двора – его вольные слуги. Они поступают во двор великого князя путем челобитья в службу, а великий князь их принимает в службу с обещанием печаловаться об их интересах и кормить их по службе. Устанавливается вольная, личная связь. Ее естественно подводят под понятие договора, хотя нам неизвестны какие-либо формально-договорные ее определения. Вольная служба держалась на взаимной связи интересов, на моральном понятии «верности», на обязательстве «добра хотеть во всем», а «лиха не замышлять». Конкретно выражалась она в служении боевом, в походах и в городной осаде (защите укреплений) и политическом – в совете и делах управления. Вольная служба могла быть и прервана путем «отказа» от нее и «отъезда» от одного князя к другому.

С XIV века можно проследить в документах нарождение более определенной терминологии для обозначения разных разрядов вольных слуг. Слово «дворяне», означавшее слуг княжьего двора, прикреплено к рядовой и низшей их массе, подведомственные боярину-дворецкому они «слуги под дворским», в их составе тем дальше тем больше лиц боярского происхождения, «детей боярских», и этот термин получает устойчивое значение второстепенного, среднего слоя вольных слуг, не только в столичной великокняжеской дворцовой службе, но и «по городам» -в уездах, где потомки прежнего удельного боярства остались в положении мелких и средней руки местных служилых землевладельцев. Слово «бояре» приобрело более специальное отношение к высшему слою вольных слуг, в отличие от западной Руси, где за этим высшим слоем утвердился заимствованный из польского термин «паны», а «боярами» остались те, кто в Великороссии именуется «детьми боярскими», т.е. «бояре меньшие», в отличие от «больших» или «нарочитых».