Александр Кравчук - Перикл и Аспазия

Перикл сразу понял: переворот — дело не отдельной группы лиц, а большинства населения. Поэтому он не настаивал на немедленной интервенции. Во время дебатов в совете и народном, собрании его аргументы могли бы быть таковы: «Афины никогда не были и не являются сухопутной державой. А Беотия — край многолюдный и богатый: ее города без всякого труда выставят тысячи воинов. Поэтому поход надо хорошенько подготовить и осуществить его только тогда, когда выяснится то, что нас беспокоит больше всего: в чем причина антиафинских выступлений сразу в стольких городах?»

Но прославленный вождь Толмид придерживался иного мнения. Его аргументы тоже были весьма убедительными: действовать надо быстро, пока новая власть в Беотии еще не окрепла и восставшие города не получили помощь извне. Толмид объявил набор добровольцев для беотийского похода, и вскоре был собран отряд в тысячу гоплитов из представителей самых знаменитых афинских родов. К ним присоединили воинов, прибывших из некоторых городов Морского союза. Перикл резко возражал против авантюры, вплоть до самого последнего момента предостерегая нетерпеливых: «Вы можете пренебречь моим мнением, но наверняка ничего не потеряете, если ненамного отложите поход. Как известно, время — лучший советчик».

Увы, Перикл не убедил народ, уверенный в своем могуществе. Отряд Толмида выступил в Беотию. Сначала казалось, что смелое предприятие увенчается полным успехом. Был взят один из главных центров восстания — Херонея, в ней разместился афинский гарнизон. Афиняне надеялись, что захват Херонеи остудит воинственный пыл других городов, и, поскольку уже наступила осень — плохое время для ведения военных действий, Толмид направился в Аттику.

Мрачная тайна окружала все, что было связано с маршем через беотийские равнины. Поговаривали о каких-то злых предзнаменованиях. Одни утверждали, что вождь полностью ими пренебрег, другие — что он неправильно их истолковал. Причины случившегося искали и во враждебности беотийских богов. В общем, до Афин добрались немногие, да и те были склонны к преувеличениям, чтобы как-то оправдать поражение.

В действительности случившееся несчастье можно легко объяснить. Неприятель ударил по растянувшейся на марше афинской колонне неожиданно и с большим перевесом сил. Произошло это под Коронеей, куда собрались не только беотяне, но и жители расположенного поблизости острова Евбея. Здесь афиняне также правили твердой рукой, поддерживая демократов и изгоняя олигархов. Несколькими месяцами раньше именно Толмид разместил на Евбее сотни клерухов, что вызвало на острове взрыв негодования. Под Коронею прибыли и фокеяне — недавние союзники Афин, что явилось ярчайшим свидетельством всеобщей ненависти, питаемой к афинской власти жителями средней Греции. К месту битвы в полной тайне подошли тысячи людей из разных местностей — это лишний раз доказывало разветвленность и прекрасную организацию заговора.

Из тысячи афинских гоплитов не спасся никто. Многие погибли, некоторые попали в плен. На поле боя пал и сам Толмид. Среди убитых был Клиний — родственник Перикла, двух осиротевших мальчиков погибшего Перикл взял в свой дом. Старшего из них звали Алкивиад.

На афинском государственном кладбище за Дипилонскими воротами появилась еще одна братская могила. Первые слова надписи, выбитой на, надгробной плите, гласили: «Несчастные! Вступив в страшное противоборство в безнадежной битве, по воле богов вы отдали свою жизнь. Ибо вас погубила не вражеская сила, а расчетливый удар одного из небожителей» [34] Peek W. Griechische Vers-Inschriften. B., 1955. Vol. I. N. 17. .

Толмиду и его прорицателю позднее в Афинах были поставлены памятники. Тем самым государство подтверждало; не они отвечают за поражение, его хотели боги. Такое объяснение, хотя и спасало честь афинян в их собственных глазах, не повлияло на дальнейшее развитие событий. Афинское господство над Беотией рухнуло, а это в свою очередь повлекло за собой потерю Фокеиды и края локров. Перед лицом» такой мощной волны ненависти, поднявшейся в средней Греции, Перикл даже не думал о применении силы. Он понял: Афины слишком слабы, чтобы одновременно господствовать на суше и на море. Второе он считал предпочтительным. Надо сосредоточить все силы на том, чтобы государства Морского союза не воспользовались благоприятной ситуацией и не оторвались от Афин. Но что делать с Беотией? Города края могут вступить в союз со Спартой, а срок перемирия истекает через несколько месяцев!

В сложившейся ситуации Перикл решился на заключение договора с беотянами, который признавал их полную независимость. Взамен получил немногое: на родину вернулись афиняне, взятые в плен под Коронеей.

Тревожные предчувствия Перикла оправдались — события в Беотии оказали влияние на позицию государств союза. Вспыхнуло восстание на Евбее — богатом острове, отделенном от Аттики и Беотии только узким проливом. Перикл отправился туда летом 446 г. до н. э., но едва он ступил на остров, как пришла весть о новой катастрофе: от Афин отпала Мегара, вступившая в сговор с Коринфом и Сикионом. Афинские гарнизоны были повсеместно вырезаны, спаслись лишь те, кто бежал в порт Нисея. Возникло подозрение, что спартанцы готовятся к нападению на Аттику.

Пришлось немедленно вернуться в Афины вместе с войском, оставив пока Евбею в покое. В Мегару были немедленно отправлены афинские отряды из трех фил под командованием Андокида. Когда войско добралось до Пег, пришло известие, что спартанцы уже в Аттике. Андокид и его люди оказались в ловушке. К счастью, один мегарец по имени Питион провел афинян на родину окольной дорогой, через Беотию. С этого времени он жил в Афинах. Когда Питион умер, спасенные им воины поставили на его могиле надгробную плиту, сохранившуюся до наших дней, с надписью следующего содержания: «Под этой плитой покоится прах славного мужа — Питиона из Мегар. Семь человек прошил он копьем, семь копий сломал в их телах. Прославился сам и прославил свой род. Сей муж спас воинов трех афинских фил, проведя их из Пег через Беотию в Афины. Благодаря ему Андокид пленил 2 тыс. человек. Никого из живущих па земле он не обидел и ушел в царство теней, признанный всеми весьма счастливым. Филы же эти такие: Пандиоп, Некроп и Антиох» [35] Tod M. N. Op. cit. N. 41. .

Спартанской армией, вторгшейся в Аттику в 446 г. до н. э., командовали молодой царь Плистоанакт и его советник Клеандрид. Спартанцы дошли до Элевсина, опустошили некоторые районы и сразу же отступили. Это вызвало в Спарте подозрение, что афиняне подкупили царя. Так же думали и в Афинах. Когда Перикл представил народному собранию финансовый отчет за прошедший год, то по поводу расходования суммы в десять талантов он коротко сказал: «Деньги истрачены на весьма важное дело».