Александр Кравчук - Перикл и Аспазия

Зато мы знаем, что строителей храма Деметры в Элевсине — месте тайных обрядов — звали Коробий и Писаний.

Главной строительной площадкой на многие годы стал сам Акрополь. Сначала начали возводить храм Девы Афины — покровительницы города, или Парфенон, под руководством зодчих Иктина и Калликрата, вместе с которыми работал и скульптор Фидий. Он создал для святыни статую богини из золота и слоновой кости. Ее высота в несколько раз превышала человеческий рост. Вторая, бронзовая, статуя еще больших размеров, достигавшая в высоту 16 м, была воздвигнута Фидием перед входом в святыню. Эту богиню звали Афина Промахос, т. е. Защитница. Она как бы приветствовала всех поднимающихся на холм, а острие ее копья можно было различить издалека, даже с кораблей, приближавшихся к порту. Фидий и его ученики также создали фриз, бегущий вдоль внешней стороны стен святыни. Его барельефы представляли процессию, которая во время ежегодного праздника Панафиней поднимается из города на Акрополь, чтобы преподнести богине драгоценные дары.

Строительство Парфенона было закончено в 438 г. до н. э., хотя мелкие работы продолжались и далее, и сразу же началось возведение великолепного входа на Акрополь. Он представлял собой комплекс зданий и ворот, носивший название Пропилеи. Архитектора звали Мнесикл, а строительство прервали в 432 г. до н. э., так и не завершив начатого.

У южного склона Акрополя по инициативе самого Перикла — ученика композитора и музыкального теоретика Дамона — соорудили здание, называвшееся Одеон и предназначенное исключительно для музыкальных, инструментальных и вокальных выступлений. Оно представляло собой зал четырехугольной формы с крышей, напоминавшей персидский шатер. Очевидно, в те же годы рядом с Одеоном начали возводить каменный театр, вместо старого, деревянного.

Как и предвидел Перикл, большое строительство дало работу тысячам людей — свободным и рабам, что способствовало экономическому оживлению и расцвету ремесел по всей Аттике. Затраты не очень обременяли казну, поскольку афиняне без особого смущения черпали деньги из сокровищницы Морского союза.

Частично сохранились счета строительства Парфенова, Пропилей, а также создания статуи Афины в самой святыне. Их выбили на мраморных плитах и выставили на всеобщее обозрение на Акрополе, чтобы каждый гражданин мог проверить и подсчитать, сколько и на какие цели затрачено, а также кто конкретно несет ответственность за израсходованные суммы. Открытость государственных счетов должна была предотвратить финансовые махинации.

К сожалению, до наших дней дошла только часть надписей, да и то в очень плохом состоянии, поэтому трудно восстановить точную смету работ и сделать какие-либо выводы. Зато весьма поучителен анализ расходов строительства святыни Эрехфейон, также на Акрополе, в 409 и 408 гг. до н. э. Из него следует, что из семидесяти одного предпринимателя и рабочего, непосредственно занятых на строительстве, двадцать были афинскими гражданами, тридцать пять — метеками, шестнадцать — рабами; все они получали одинаковую плату за однотипную работу. Вероятно, так же обстояло дело во время строительства храмов и при Перикле.

Олимпиец достиг уже почти 50 лет. Он владел Афинами, влиял на судьбы всей Эллады, но не было покоя в его собственном доме. Жена, родившая ему двух сыновей, не принадлежала к числу женщин с легким характером. А может быть, увлечение Перикла красивыми женщинами привело к семейному разладу? Владыка Олимпа Зевс много претерпел от своей ревнивой супруги Геры, но избавиться от нее не мог. Зато для Олимпийца не составляло труда утишить домашние бури, поскольку в Афинах развод являлся делом простым, особенно в случае, если обе стороны выражали на него согласие. Она вскоре вышла замуж за Гиппоника — сына богача Каллия; от этого брака на свет появился мальчик, получивший имя деда, Каллий, — единоутробный брат сыновей Перикла. Сам Перикл сразу привел в дом девушку, которую горячо любил, но жениться на ней, увы, не мог.

Ее звали Аспазия, и происходила она из Милета. Уже само по себе это делало невозможным заключение законного брака, т. е. такого, который обеспечивал бы потомству афинское гражданство. По инициативе самого Перикла в 451 г. до н. э. был издан закон, гласивший, что только тот, у кого оба родителя являются афинянами, может считаться полноправным гражданином. Сточки зрения права брак Перикла и Аспазии, даже если бы он был освящен всеми необходимыми церемониями, все равно считался бы сожительством. Да и Перикл не торопился связать свою судьбу с Аспазией, прежде всего из-за ее происхождения. Отец Аспазии Аксиох — купец в пришедшем в упадок Милете, — как и многие другие, приехал искать счастья в столицу Морского союза. Но и здесь, как это часто случается при демократическом строе, очень ценили аристократическое происхождение. Народ никогда бы не простил своему вождю женитьбу на женщине из низов. Перикл мог с ней жить — это дело другое. Но зачем жениться? Афинские лавочники, крестьяне, ремесленники по-настоящему уважали только тех сограждан, которые имели благородное происхождение, ибо его нельзя было ни купить за деньги, ни добиться горлопанством на агоре. Именно поэтому немногочисленные и постоянно гонимые афинские олигархи тем не менее являлись значительной политической силой.

Афинское общественное мнение и тогда, и позднее единодушно утверждало, что какое-то время Аспазия была гетерой, т. е. девушкой, чье сердце всегда открыто для богатых друзей и покровителей. Можно, конечно, посчитать это сплетней, пущенной врагами Перикла, однако мы не должны применять к той отдаленной эпохе наших оценок и морали. Жизнь с гетерой не наносила вреда репутации мужчины. В этом смысле афиняне, как и все народы древности, были чрезвычайно снисходительны. Всеобщее осуждение вызывало лишь совращение замужних. Зато институт гетер считался вполне нормальным и даже необходимым в каждом обществе. Поэтому-то в Афинах, городе большом и многолюдном, гетер было очень много, причем разных категорий. Некоторые из них являлись настоящими «светскими дамами», прекрасно образованными, и вызывали удивление. В обычном афинском доме женщины жили затворницами, и только гетеры пользовались полной свободой и привлекали к себе интересных людей. Если Аспазия до встречи с Периклом действительно была гетерой, то она жила так же, как та гетера Феодота, с которой мило и шутливо беседовал Сократ, всегда верный своему призванию: везде и во всем искать прекрасное и доброе.