Александр Кравчук - Перикл и Аспазия

Обряды происходили следующим образом. В глубине храма, над скальной трещиной, из которой поднимались испарения, сидела жрица, называемая пифией. Находясь в полубессознательном состоянии от действия паров, она произносила бессмысленные слова, которые жрецы объясняли в стихотворной форме. Таким образом, многое зависело именно от них. Мегакл был заинтересован в том, чтобы пророчица ясно и недвусмысленно давала понять всем, обращающимся к ней за советом, что Писистрат неугоден богам, значит, надо помочь тем, кто хочет вернуть Афинам свободу.

А «неугодный богам» Писистрат правил хорошо, был снисходителен, внешне ничем не нарушал законов государства. Когда однажды кто-то возбудил против него дело, покорно явился в суд, но истец сам испугался своей смелости. Противников у Писистрата было немного, самые упорные погибли или бежали вместе с Алкмеонидами. Для населения Аттики самой главной являлась забота тирана об экономике. Он развивал строительство и мореходство, но прежде всего заботился о сельском хозяйстве. Земли своих врагов Писистрат раздал их бывшим арендаторам. На заброшенных участках создавались новые хозяйства, а для того чтобы не отрывать крестьян от пашни для поездок в город — выездные суды. Словом, в Аттике произошел настоящий переворот в отношениях собственности, что крепко привязало крестьян к новой власти.

Аристократы также пытались договориться с тираном. Кимон, брат того самого Мильтиада, который владел Херсонесом, после битвы у храма Паллены находился в изгнании. Однако ему улыбнулось счастье: на 62-х Олимпийских играх (532 г. до н. э.) его четверка коней победила в гонках. Поразительно то, что и следующую Олимпиаду выиграли те же самые кони. И тогда Кимон запятнал себя жалкой лестью: распорядился объявить, что эти великолепные жеребцы на самом деле принадлежат Писистрату, а значит, именно ему полагаются и награда, и слава. Тиран отблагодарил льстеца, прославившего его среди всех эллинов: он позволил Кимону вернуться в Афины и возвратил ему имущество.

Вскоре Писистрат умер. Власть перешла к его сыновьям Гиппию и Гиппарху (их единокровный брат Фессал не имел никакого влияния). Почти одновременно покинул этот мир враг и тесть Писистрата Мегакл. Главой рода стал его старший сын Клисфен. Ненависть двух родов была передана новому поколению.

Писистратиды старались идти по стопам отца. Особенно разумным и предусмотрительным был Гиппий. Зато его брат предавался радостям жизни: искал любовные приключения, приглашал в Афины поэтов, артистов, развлекался и пировал.

На играх 64-й Олимпиады (524 г. до н. э.) кони Кимона снова пришли первыми к финишному столбу. Вскоре после возвращения в родной город победитель был тайно убит. Распространился слух, что это сделано по приказу Гиппия. Как считали, его испугала громкая слава Кимона: человек, которого трехкратно почтила своим вниманием богиня победы Ника, был выше тиранов всего мира. Через какое-то время Гиппий очень сердечно простился с сыном своей предполагаемой жертвы — Мильтиадом-младшим и отправил его в Херсонес. В Афинах говорили: «Теперь-то совершенно ясно — Гиппий и есть убийца. Избавляется от мстителя и одновременно хочет отвести от себя подозрения».

Ни тогда, ни потом никто так и не узнал правды. Что касается Мильтиада, то он уехал главным образом потому, что в Херсонесе умер его брат Стесагор. Надо было сохранить в руках семьи власть, полученную некогда Мильтиадом Основателем при помощи Писистрата.

Только через несколько лет изгнанники в Дельфах сочли, что настал подходящий момент для свержения тирании. Гиппарх, замешанный в какой-то любовной истории, был убит; Гиппий же, мстя за смерть брата, правил очень сурово. Алкмеониды двинулись в Аттику во главе отряда своих сторонников. Они были убеждены, что, как только ступят на родную землю, народ восстанет против угнетателя. Изгнанники разбили лагерь в горной местности Лепсидрий. Но вместо толп добровольцев к ним присоединились лишь немногочисленные, группки врагов Гиппия. Большинство благоразумно выжидало, кто окажется победителем. Вскоре наемники тирана окружили Лепсидрий. Алкмеониды, хотя и прорвались сквозь кольцо врагов, но потеряли многих людей.

Клисфен сделал из этого тяжелого поражения следующий вывод: собственными силами он и его сторонники никогда не смогут сбросить тиранов. Но для того что бы получить помощь, надо иметь много денег. Род располагал только тем, что удалось собрать после поспешного бегства от воинов Писистрата. Правда, с годами эти средства увеличились, так как из Дельф можно было проводить выгодные финансовые операции со всем эллинским миром. Но для большой политики накопленная сумма была слишком скромна. И тут Алкмеонидам повезло.

За 25 лет до описываемых событий в Дельфах сгорела святыня Аполлона. Опекунский совет храма решил восстановить его в еще большем великолепии. Подсчитали, что стоимость постройки составит около 300 талантов [5] Талант — античная мера веса. Серебряный талант был равен 33,655 кг, аттический — 26,196 г. (Примеч. пер.). . Это была огромная сумма. Святыня располагала богатыми дарами государств и частных лиц, но они считались собственностью бога и были неприкосновенными. Сбор пожертвований велся по всей. Греции и даже за ее пределами: деньги на святое дело передал фараон Египта. Таким путем за многие годы собрали лишь четвертую часть необходимой суммы. Остальное решили получить во время строительства из храмовой сокровищницы и за счет вкладов государств-покровителей. Вскоре после поражения под Лепсидрием строительные работы начались. Общее руководство поручили Клисфену. Это была не только почетная, но и очень выгодная должность. Благодаря ей Алкмеониды могли использовать значительные средства, поступавшие к ним по мере продвижения работ. Клисфен оказался человеком энергичным и оборотистым и хорошо выполнил порученное ему дело. Фронтон святыни был выстроен более пышным, чем этого требовал договор: вместо обычного известняка использовали дорогой паросский мрамор. Правда, ходили упорные слухи, что стоимость работ ниже сообщенной Клисфеном опекунскому совету и разницей он делится с жрецами. Увы, проверить это было невозможно! Зато теперь, когда к прорицательнице прибывал кто-либо из Спарты, он уезжал с одним и тем же ответом пифии: спартанцы — самый могущественный народ Эллады — обязаны освободить Афины из-под ярма тиранов.

С момента убийства Гиппарха и поражения под Лепсидрием прошло четыре года. Сомнительно, чтобы призывы дельфийской пророчицы сами по себе склонили спартанское правительство к каким-либо действиям, если бы не ошибочный шаг властителя Афин. Он хорошо знал о предсказании и решил предостеречь спартанцев от искушения вмешаться в дела его государства. С этой целью Гиппий демонстративно установил дружеские отношения с Аргосом — извечным врагом Спарты.