Петер Элебрахт - Трагедия пирамид: 5000 лет разграбления египетских усыпальниц

Прошли годы. На аукционе 1839 г. в зале присутствует Себастьян Луи Сольние. Печальный старик, страдающий заболеванием желудка, вынужден безучастно смотреть, как большую часть его ценных приобретений скупает Прусский музей. Но вот лицо его просветлело: король-буржуа Луи-Филипп повелел купить тяжелый каменный круг, знаки зодиака Дендеры, за 150 000 франков. С тех пор этот рельеф находится в Лувре. На потолке храма Осириса помещен гипсовый слепок.

В 1850 г. был открыт мемфисский Серапеум 1— подземные галереи с саркофагами, в которых покоились мумии священных быков Аписов 2(рис. 13). Французский археолог Огюст Мариетт 3(1821–1881) сделал это открытие благодаря хитрости, коварству, дерзости и известной доле удачи. Молва об этой находке, подобно удару грома, докатилась до Берлина и сделала королевский двор беднее на 1500 прусских талеров. Именно эта сумма позволила молодому египтологу Генриху Бругшу (1827–1894) вести исследования в Египте 4. Бережливый Фридрих-Вильгельм, король прусский, был уверен, что сделал достаточно для изучения Древнего Египта, финансировав 100000 талерами экспедицию египтолога Карла Рихарда Лепсиуса. С 1842 по 1846 г. Лепсиус изучал долину Нила и продвинулся далеко в глубь Судана; свои находки он отсылал в берлинский Египетский музей. Королю казалось, что собранных древностей уже вполне достаточно, но ажиотаж вокруг результатов французских раскопок возбудил дух соперничества; именно поэтому Бругш смог отправиться в Египет. Это произошло в 1852 г.

В начале января 1853 г. колесный пароход австрийской судоходной компании со страдавшим морской болезнью Бругшем на борту дополз из Триеста в Александрию, предолев бури Адриатики. Почти месяц пробыл ученый в этом портовом городе, спускался под своды подземной системы каналов водоснабжения и в кладке их нашел камни с надписями и изображениями доалександрийской эпохи. К этому времени здоровье Бругша поправилось настолько, что он смог предпринять поездку по Нилу до Каира.

Бругш остановился в отеле «Д’Ориент», находившемся в самом аристократическом европейском пригороде Каира того времени — Исмаилии. Это был мир состоятельных путешественников и несколько странных людей, похожих на тот тип сдержанного ньюйоркца, одетого в прекрасный твидовый костюм, который «прибыл в Каир со всем необходимым, чтобы сдвинуть с места гизехские пирамиды и перевезти их в свою страну».

В отеле «Д’Ориент» все было чинно, но не всегда безопасно: так, например, в номере одного раненого австрийского офицера от свечи загорелась москитная сетка; теряя силы, получивший ожоги воин сумел достать из-под постели ящик с патронами и вытащить его из комнаты. Опасаясь, что ящик украдут, он постоянно бодрствовал над ним. Офицер больше не появлялся среди вечернего застольного общества, с членами которого преимущественно общался Бругш, ибо возбуждение и нервное напряжение вызвали кровоизлияние, которое свело его в могилу.

Бругшу стало не по себе от пребывания в этом благородном заведении, и он с удовольствием принял приглашение немецкого генерального консула барона фон Пенца. В доме консула Бругш впервые приобщился к тому, что составило затем цель всей его жизни, а также получил сведения об интригах восточной монархии и дипломатии.

Пенц, родом из Мекленбурга, грубоватый прусский кавалерийский офицер, принадлежал к числу тех, кого недолюбливали в кругу коварных льстецов-дипломатов, заискивавших перед правительством Каира. Он не пользовался расположением и у вице-короля Аббаса-паши, бессмысленное правление которого длилось с 1848 по 1854 г. Народ прозвал пашу Свирепым. Аббас чувствовал разгоравшуюся вокруг него ненависть и, страшась покушения, постоянно переезжал из дворца во дворец, с места на место, спасаясь от преследователей.

Впавший в немилость немецкий генеральный консул вряд ли мог рассчитывать на представление своего гостя паше. Последний делил свою благосклонность между Англией и Францией, а о Пруссии даже не помышлял; поэтому в аудиенции Бругшу было отказано. Но бравый артиллерист Пенц 5штурмовал и не такие крепости! Он выяснил, что Аббас находится во дворце Мекс близ Александрии. Придворный чиновник утверждал, что паши во дворце нет, но пруссак, сохраняя полное спокойствие, отвечал, что он на неделю запасся провиантом и будет ждать до тех пор, пока высокочтимый господин не пожелает принять его. Аббас сдал позиции и вынужден был вспомнить о том, что должен дать аудиенцию какому-то ученому из Берлина. Она состоялась две недели спустя в гелиопольском дворце хедива. Эта аудиенция означала крах дипломатической карьеры барона фон Пенца. В то время когда Бругш свидетельствовал паше свое почтение, в зал вошел британский генеральный консул Меррей, хорошо владевший турецким языком, которым Аббас имел обыкновение пользоваться на всех приемах. Аббас, игнорируя обоих пруссаков, заговорил по-турецки с британцем. Тогда Пенц вопреки этикету крикнул в лицо грозному властителю: «Я скажу вам, кто вы: потомок македонских табачных торговцев!» Рассыпая искры, летевшие из наргиле [27] Наргиле — курительный прибор. — Прим. ред. на драгоценные ковры, Аббас в ярости покинул зал. Спустя несколько месяцев Пенц был отозван со своего поста.

Деятельность Бругша в стране его грез начиналась совсем не просто. Австриец, барон фон Хубер, который теперь опекал его, с недоверием относился к работе Огюста Мариетта в Саккара; он был убежден, что француз украсил себя чужими лаврами, утверждая, будто открыл Серапеум, ибо сам он, Хубер, четырьмя годами ранее купил у испанца Соломона Фернандеса такого сфинкса, каких Мариетт разыскал теперь во множестве. Действительно, Фернандес торговал в Каире древностями, которые еще до прибытия француза добывал неведомыми путями из некрополя Саккара; это он раздобыл знаменитого Писца из Аккроупи и за 120 франков продал его Мариетту. Барон фон Хубер сам владел значительным собранием древностей, которое завещал передать в коллекцию, находящуюся в замке Амбраз, близ Инсбрука.

В феврале 1853 г. Бругш познакомился с фанатически преданным археологии Мариеттом. Последний жил в бедном доме, который велел сложить из высушенных на солнце кирпичей древних стен Серапеума; над крышей на высокой мачте развевалось трехцветное знамя Франции. Обитатели Саккара снабжали этого отшельника (который с удовольствием принимал в своей пустынной обители самое пестрое общество) пропитанием и оказывали ему существенную помощь, выступая в роли рабочих и стражей.

Восьмимесячное пребывание Бругша в Египте оказалось весьма полезным его великому коллеге: молодой немец умел расшифровывать надписи на надгробных стелах, так как приобрел глубокие познания в демотике, древнеегипетском народном языке. Он мог уточнить результаты изысканий Мариетта, значительно углубить изучение культа Аписа, расшифровав соответствующие надписи 6.