Гай Аноним - После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430-800

Система армейского снабжения уже в IV веке работала из рук вон плохо. Платили солдатам мало, военачальники их обкра­дывали, а жестокая система армейских поборов заставляла сол­дат изыскивать способы добывать средства грабежом. Население империи уже при Константине I не видело в армии защитников и относилось к солдатам как к нахлебникам и вооруженным бан­дитам. Ритор Либаний, современник Константина, писал, что го­лодные и оборванные солдаты слоняются вдали от битв, громят лавки и обирают крестьян. Столь же печальные картины рисует Аммиан Марцеллин, сам бывший офицер немалого чина, он опи­сывает в своих книгах ужасающую жестокость и предательское непостоянство войск.

В V веке отчуждение от армии стало значительно сильнее. Мирное население видело в солдатах врагов: они всегда были го­лодны и силой забирали провиант. Прихожане церкви, где пропо­ведовал св. Августин Гиппонский, настолько ненавидели армию, что линчевали одного из командиров без всяких оглядок на хри­стианское смирение.

Почему же солдаты были голодны? Объяснение находим у Либания («О патронатах»): «...золото, которое по справедливо­сти должно бы оставаться в руках солдат, переходит на руки во­еначальникам, благодаря чему воин, одетый в обрывки обуви и плащ — один призрак плаща, нищ и уныл. Нередко доход по­ступает и на счет желудка солдат, так что на битвы выводят голод­ных людей». Если солдат пытались перевести подальше от родных мест, они часто отказывались подчиниться. Римское войско охва­тило всеобщее разложение, и гниение шло с головы: в армейской верхушке царило гомерических масштабов казнокрадство, пожи­равшее и без того сократившиеся ресурсы.

Но, может быть, римские писатели преувеличивали положе­ние дел в армии в чисто литературных целях, чтобы сделать свои произведения ярче и выразительнее? Тогда обратимся к мнению Аттилы. Вождь гуннов, по словам Приска Панийского, был невы­сокого мнения об армиях Запада, за исключением готских частей. О боевых качествах готов Аттила отзывался с уважением, прочих же просто не брал в расчет.

После 467 года во владении императора Антемия оставались только Италия, клочки Трансальпийской Галлии и Сицилия. На доходы с этих территорий нельзя было содержать армию, способ­ную контролировать варварские королевства и те римские элемен­ты, которые пока оставались хозяевами положения на местах. Та­кой армии хватило бы для удержания границ Италии, но Западная Римская империя не признавала, что другие территории утраче­ны, и бездумно распыляла те немногие силы, что пока оставались в ее распоряжении.

О правителях Западной Римской империи осталось досказать не­многое. В 470 году Западная Римская империя существовала лишь номинально, однако конфликты в ее верхах были вполне реальны­ми. Между присланным из Константинополя греческим августом Антемием и германским полководцем Рикимером, сообщает Ио­анн Антиохийский, разгорелась вражда. Императора с его полко­водцем поссорил сам Константинополь, явным образом оказывая предпочтение Антемию перед честолюбивым Рикимером и всяче­ски унижая последнего. Эта интрига в 472 году завершилась новой гражданской войной: Рикимер в Милане назначил императором Аниция Олибрия, женатого на дочери Евдоксии и потому считав­шегося наследником ее прадеда, императора Феодосия I. Во гла­ве шеститысячной армии Рикимер напал на Рим, чтобы захватить Антемия. В числе нападавших был и уже знакомый нам Одоакр.

Эпоха хаоса порождала невероятные, удивительные ситуа­ции. «Законный» (то есть назначенный Константинополем) им­ператор Антемий обратился за поддержкой к варварам. На его сторону встали остготы, герулы, скиры, руги и торкилинги, а за Олибрия выступили свевы и бургунды. Победу одержало войско Олибрия, а варвары обеих сторон влились в «римские» войска... которые давно не были римскими. Флавий Аниций Олибрий всту­пил в Рим, опустошенный голодом, мором и грабежами.

Император Антемий смешался с толпой нищих и ушел вместе с молящимися мученику Хрисогону, то есть к храму, который со­хранился поныне и называется Санта-Мария-ин-Траставере. Там его схватили и прикончили 11 июля 472 года.

Рикимер ненадолго пережил казненного императора и умер спустя сорок дней, 18 августа. Его похоронили в построенной им церкви святой Агаты Готской, которая и поныне стоит на склоне Квиринала. Время не пощадило захоронений императоров и вое­начальников эпохи расцвета империи, не сохранились и надгро­бия тех, кто пытался ее спасти. А могила Рикимера, убийцы Запад­ной Римской империи, сохранилась до наших дней...

Олибрий скончался еще через два с лишним месяца, 2 ноя­бря 472 года, на седьмом месяце правления. Вместо Рикимера главнокомандующим стал упоминавшийся выше бургунд Гундобад и возвел на императорский трон комита доместиков Глицерия. На земли империи в 473 году явились наемники-остготы, но Глицерию удалось спровадить их, убедив влиться в вестготское войско и покинуть Италию.

Гундобад в том же 473 году покинул Равенну, чтобы завладеть троном Бургундского королевства, который отныне был намного привлекательнее имперского — титул августа окончательно обес­ценился. Следом за ним «римскую» армию покинули бургунды. Гундобаду удалось убить двух своих братьев, растащивших коро­левство на части, вновь объединить бургундские земли и даже из­дать первый бургундский свод законов.

Вряд ли Гундобада интересовало происшедшее далее: восточ­ному императору Льву не понравилось, что Глицерий назначен императором без его ведома, и он отправил для наведения по­рядка войско во главе с Юлием Непотом, присланным «в поряд­ке поддержки кадрами». Тот захватил Рим, без битвы пленил Гли-церия, но не казнил, а отослал в Далмацию, назначив епископом. Тут же, не сходя с места, Непот был провозглашен августом. Он был последним западным императором, которого признавал Кон­стантинополь.

Главным военачальником Непота стал уже знакомый нам гунн Орест. Тот самый Орест, которого Аэций направил к Аттиле в ка­честве секретаря. Он отстранил от власти императора Юлия Не­пота, выслал его в Далмацию и в 475 году облек в императорский пурпур своего 14-летнего сына Ромула Августула. Этого «импера­тора» не признали ни Константинополь, ни упомянутый выше Сиагрий, сын Эгидия и галльский наместник, которого франки на­зывали «римским королем».

Казна Западной империи была пуста. Солдаты требовали пе­редать им треть италийских земель в качестве платы, но Орест отказал. Его довольно скоро зарезали по воле нашего старого знакомого Одоакра — помните восточноримское «посольство плаща и кинжала» к Аттиле, которое описал Приск Панийский? После падения гуннской империи Рикимер навербовал в каче­стве союзных войск множество германских мигрантов, в чис­ле которых был и Одоакр, происходивший из старинной се­мьи королей скиров и быстро завоевавший немалое влияние в италийской политике. Теперь Одоакр пожелал занять место Рикимера.