Ариф Алиев - Иран vs Ирак: история и современность

«Я еду в отпуск, потому что чувствую себя усталым» — заявил шах в тегеранском аэропорту Мехрабад перед тем, как покинуть страну. Вместе с закутанной в меха шахиней Фарах Диба он прошел под богато изданным Кораном и направился к личному серебристо-голубому «Боингу-707», придерживая в кармане пиджака коробочку с иранской землей. В самолете Мохаммед Реза Пехлеви сел за штурвал, поднял лайнер в воздух и, сделав прощальный круг над Тегераном, лег на курс по направлению на Египет.

Первые две недели своего изгнания шахская чета провела в Асуане, где Анвар Садат оказал своему другу блестящий прием. Однако вскоре новые иранские власти потребовали выдачи последнего монарха династии Пехлеви, и перед шахом встал вопрос: где можно обрести надежное пристанище? К тому же в печать просочились сообщения о том, что шах неизлечимо болен раком. Одновременно с этим стало известно, что Чрезвычайный исламский революционный трибунал заочно вынес ему и его семье смертный приговор. Покинув Египет, шах и его свита перебрались в Марокко, затем на Багамские острова, потом в Мексику и, наконец, в США, где шах был помещен в клинику. В те дни в интервью английской «Дейли мейл» айатолла Хомейни заявил: «Я хочу, чтобы шах был доставлен в Иран и держал ответ за пятьдесят лет преступлений против народа, включая государственную измену и ограбление государственной казны… Я не хочу, чтобы его убили за границей. Я хочу, чтобы он был доставлен сюда, и во имя этого молюсь о его здоровье».

Иранским властям не удалось добиться выдачи беглого шаха. В декабре 1979 г. он отбыл из США в Панаму, а оттуда снова в Египет, где тихо скончался в больнице в июле 1980 г. [994] Агаев С.Л. Иран: рождение республики. М.: Политиздат, 1984, с. 286–290, 306. . Уже 30 октября того же года в Каире 20-летний сын покойного монарха объявил себя новым шахом Ирана под именем Реза II.

Отъезд шаха открыл новый этап иранской революции, когда власть формально оказалась в руках одного из представителей умеренного течения светской оппозиции. Но поскольку в сложившихся условиях само это течение по-прежнему продолжало бороться с правительством, Шапур Бахтияр в глазах своих бывших соратников предстал в обличий шахского ставленника. Налицо было противоборство двух политических линий: «программы Хомейни», предусматривавшей продолжение революции «снизу» вплоть до создания исламской республики с ее религиозно-эгалитарным идеалом, и «программы Бахтияра», направленной, по сути, на осуществление буржуазно-демократической революции «сверху», в рамках которой деятельность шиитских лидеров ограничивалась бы лишь религиозно-духовной сферой. Сложилось примечательное двоевластие, знакомое всем нам по событиям 1917 г. в России. Неудивительно, что бессильный глава правительства был прозван «иранским Керенским», неспособным сдержать переход реальной власти в руки «революционных исламских комитетов» со штаб-квартирами в мечетях и медресе. В этих условиях для полного и окончательного низвержения правительства Бахтияра необходим был лишь небольшой, но решительный толчок. Им стало прибытие в Тегеран утром 1 февраля 1979 г. (12 бахмана 1357 г. х.) айатоллы Хомейни.

Айатолла Хомейни прилетел на родину на борту специально зафрахтованного самолета «Боинг-747» авиакомпании «Эр-Франс» в сопровождении пятидесяти приближенных и полутора сотен журналистов. В аэропорту тегеранской столицы и на улицах города его встречала толпа приверженцев, пожалуй, самая массовая за всю историю человечества — 4 млн человек. В течение 15 лет иранские шииты не имели возможности воочию видеть одного из самых главных своих религиозных лидеров.

А вот и он — непримиримый противник монархии, айатолла бедняков, влачащих жалкое существование в городских бидонвилях и деревенских лачугах. Величественный, с красивым вытянутым лицом, обрамленным окладистой бородой и высоким тюрбаном, умным пронизывающим взглядом из-под нависших бровей, с обликом, полным глубокой веры в божественное предначертание возложенной на него миссии, он явно отличался от тех религиозных деятелей, которые вечно были готовы заискивать перед власть имущими. Именно такой человек способен вернуть свой народ в лоно ислама и излечить его от разлагающего влияния атеизма и секуляризации [995] Агаев С.Л. Иран: рождение республики. М.: Политиздат, 1984, с. 26–27. .

Неудивительно, что именно в день возвращения на родину айатолла Хомейни был впервые назван в иранской прессе «имамом». Тем самым он был выдвинут на первое место среди всех айатолл, так как в сознании иранцев, в большинстве своем исповедующих шиизм джафаритского толка, слово «имам» ассоциировалось с именами и догматикой прямых потомков халифа Али.

По прибытии на родину Хомейни произнес программную речь на массовом митинге на кладбище Бехеште Захра [996] См.: Арабаджян A.3. О речи имама Хомейни на кладбище Бехеште Захра 1 февраля 1979 г. (К вопросу о характере Иранской революции 1978–1979 гг.) // Иран: Ислам и власть. М.: Ин-т востоковедения РАН; Изд. «Крафт +», 2001, с. 123–136. , и уже 5 февраля по его указанию было сформировано Временное революционное правительство во главе с Мехди Базарганом. Решающие события развернулись в ночь с 9 на 10 февраля на учебной базе ВВС Душан-Тепе в Тегеране. В тот вечер персонал смотрел видеозапись фильма о возвращении в Иран имама Хомейни. В ходе просмотра вспыхнула драка между сторонниками и противниками айатоллы. Командование базы запросило помощь, и вскоре на базу прибыло 10 грузовиков с подразделениями шахской гвардии, а также несколько танков. Гвардейцы попытались прекратить сражение и применили слезоточивый газ. И тут случилось непредвиденное: чувство корпоративной солидарности у летчиков взяло верх, и они объединились для отпора гвардейцам. Стрельба и взрывы на базе привлекли внимание жителей близлежащих кварталов, и тегеранцы вышли на улицы [997] Иранская революция 1978–1979 гг. Причины и уроки. М.: Наука, 1989, с. 133. . В городе вспыхнуло восстание, и вся реальная власть сосредоточилась в руках Исламского Революционного Совета, возглавившего деятельность исламских комитетов, ополченцев и исламских боевиков, полиции и трибуналов. Свержение правительства Шапура Бахтияра произошло на удивление мирно. Весь механизм перехода власти свелся к тому, что Мехди Базарган прибыл в пустую канцелярию бывшего премьер-министра (во время восстания Бахтияр бежал и где-то скрылся) и приступил к формированию новых органов власти. Позднее он признался: «Нас захлестнула волна событий, и мы внезапно оказались у власти, не успев даже опомниться. Мы были к этому совершенно не подготовлены» [998] Цит. по: Иранская революция 1978–1979 гг. Причины и уроки. М.: Наука, 1989, с. 136. .