Сара Камерон - Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Причиной бегства этих людей стали катастрофические последствия первой сталинской пятилетки, в рамках которой в Казахстане планировалось одновременно посадить кочевников-казахов на землю и коллективизировать их. К концу 1930 года множество людей в республике голодало, в некоторых районах начались открытые восстания, а кочевники бросились в отчаянное бегство. Толпы голодающих казахов, полагавшихся на знание путей сезонной миграции и на исторические связи Казахской степи с Западным Китаем, заполнили пограничные переходы из Казахстана в Синьцзян.

Не сумев ни остановить этот исход, ни убедить казахов вернуться назад из Синьцзяна, советская власть решила действовать силой, и в отдаленном пограничье СССР воцарился террор. Причиной этому были как беззаконие, процветавшее в Казахстане, так и отчаяние властей, стремившихся модернизировать республику. Вводя жесточайший пограничный контроль, они надеялись прекратить падение экономики Казахстана, в первую очередь остановить массовый отток рабочей силы и животных в Китай. Суровость принимаемых мер отражала и стремление советской власти осуществить свою национальную политику – соединить отдельные группы этого пограничья в сплоченные и четко определенные национальности. Стремясь покончить с существующими маркерами идентичности, власти использовали пограничный контроль, чтобы разрубить «проблематичные» связи с заграницей, родственные или религиозные. Использовали язык национальной политики, в рамках которого национальность была неразрывно связана с территорией, и это означало, что трансграничные миграции несут в себе опасность.

Не желая признавать, что в исходе из Казахстана виновна политика первой пятилетки, в частности коллективизация и высокие требования по хлебозаготовкам, московские власти изобретали себе врагов. Хотя, наряду с мирной миграцией кочевников через границу, действительно существовали сообщества повстанцев, чиновники предпочли считать любое движение через границу махинациями шпионов и мятежников. Принятые властями жестокие меры привели к смерти тысяч людей, разорвали много давних связей, существовавших между двумя регионами, и увеличили напряженность в отношениях с Китайской Республикой.

Конфликт на границе с Китаем был лишь одним из проявлений неспокойной ситуации, сложившейся в Казахстане в целом. В 1929 году на его территории силами ОГПУ и подразделений Красной армии были подавлены три крупных восстания, в каждом из которых участвовало несколько сотен повстанцев 628 628 Подробный анализ восстания в Кара-Калпакской автономной области, на тот момент части Казахстана, см. в кн.: Алланиязов Т.К. «Контрреволюция» в Казахстане: Чимбайский вариант. Алматы, 1999. Два других восстания произошли в Бостандыкском районе Сыр-Дарьинского округа и Батпаккаринском районе Кустанайского округа. . К началу 1930 года в Казахстане, как и в других частях Советского Союза, где проходила скоростная коллективизация, распространились волнения: по данным ОГПУ, в республике за этот год произошло восемь больших восстаний, в которых приняли участие тысячи человек 629 629 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5052. Л. 315–319 (Справка о бандвосстаниях и бандвыступлениях на территории Казахстана в период 1929–1931 годов) // Алланиязов Т.К., Таукенов А. Последний рубеж защитников номадизма. С. 419. . Используя запасы оружия, оставленные белогвардейцами в ходе Гражданской войны, повстанцы успешно захватили город на юге республики – Сузак и город в Центральном Казахстане – Иргиз. Взяв под контроль территорию, повстанцы возвращали жителям конфискованное имущество, освобождали заключенных из тюрем и разрушали зернохранилища. Другие вновь открывали мечети, закрытые в ходе антиисламской кампании, и освобождали авторитетных религиозных деятелей. Особенно жестокая схватка разгорелась на полуострове Мангышлак в Западном Казахстане, где советская власть с трудом пыталась закрепиться на протяжении всех 1920-х годов. С 1929 по 1931 год на полуострове было 15 вооруженных конфликтов, в которых приняли участие 15 тысяч повстанцев 630 630 Там же. С. 358, 423. . По мере продолжения боев полуостров обезлюдел: тысячи казахов бежали с Мангышлака в Туркмению. Распространение волнений по республике привело к стремительной эскалации насилия, которое применяли обе стороны, стремясь напугать противника или продемонстрировать свою силу. Рассказывали, что повстанцы, взяв Сузак, отрезали головы, руки и уши местным членам партии 631 631 Там же. Д. 3336. Л. 7–10 (Из телеграфной записки уполномоченных ОГПУ полномочным представителям ОГПУ в Средней Азии и Казахстане Бельскому и Волленбергу о Сузакском восстании и положении в районе, 18 февраля 1930 г.) // Насильственная коллективизация и голод в Казахстане. С. 62. . Рассказывали, что сотрудники ОГПУ и районные начальники пили кровь тех, кого они расстреляли 632 632 Омарбеков Т. Зобалаң: күштеп ұжымдастыруға қарсылық. С. 269 (цитаты из документов ОГПУ). .

Большинство восстаний в республике началось в кочевых районах, обложенных тяжелейшими требованиями по хлебо- и мясозаготовкам в первую волну коллективизации. Но эти реквизиции, по всей видимости, не были единственной причиной восстаний. На юге республики, который располагался ближе к святым местам Средней Азии, важную роль, по-видимому, играл религиозный фактор. Протестующие требовали вновь открыть мечети, закрытые в ходе антиисламской кампании советской власти 633 633 См., например, дискуссию в: АПРК. Ф. 141. Оп. 17. Д. 452а (Стенограмма закрытой сессии бюро Казкрайкома, 2 января 1930 г.). Казахстанские ученые спорили по многим из этих вопросов. Омарбеков утверждает, что эти восстания были «национально-освободительными», и видит общие черты между ними и восстанием 1916 года ( Омарбеков Т. Зобалаң: күштеп ұжымдастыруға қарсылық). Напротив, Турганбек Алланиязов и Амангельды Таукенов заявляют, что восстания не были «национально-освободительными». С их точки зрения, протестующие преследовали совершенно разные цели. См.: Алланиязов Т.К., Таукенов А. Последний рубеж защитников номадизма. . Даже члены партии районного или аульного уровня часто выступали против властей, в союзе с повстанцами сражаясь против подразделений Красной армии. На территориях, охваченных восстаниями, партийное чиновничество низшего звена перестало существовать, и ОГПУ нередко выступало единственным источником информации о ходе действий в районах, находящихся под контролем восставших.

Многие вожди повстанцев своим происхождением и биографией напоминали Тобанияза Алниязова, который, вопреки всем советским законам, на протяжении 1920-х годов правил Мангышлаком как своей вотчиной. Они претендовали на знатное происхождение, а в дореволюционные годы служили волостными управляющими 634 634 Анализируя Сузакское восстание 1930 года, Никколо Пьянчола утверждает, что Российская империя, создав административную систему волостей в Казахской степи, обеспечила географические рамки, или «грамматику», для этих восстаний. Он обращает внимание на то, что лишь немногие вожди повстанцев были способны мобилизовать кого-либо за границами своих бывших волостей. См.: Pianciola N. Interpreting an Insurgency in Soviet Kazakhstan: The OGPU, Islam and Qazaq «Clans» in Suzak, 1930 // Islam, Society and States across the Qazaq Steppe (18th – Early 20th Centuries) / Eds. N. Pianciola, P. Sartori. Vienna, 2013. Р. 333. . Некоторые руководители восстаний были религиозными деятелями, давно находившимися в конфликте с советской властью. К примеру, Ильяс-ишан, претендовавший на происхождение от пророка Мухаммеда, организовал восстания в Кара-Калпакской автономной области и подстрекал адаевцев выступить против советской власти. Еще в 1919 году отец Ильяс-ишана, Идрисджан Кутлыходжаев, известный как Каракум-ишан, возглавил масштабное восстание против советской власти в Уральске. По данным ОГПУ, в 1920-е годы Каракум-ишан «имел огромнейшую популярность и авторитет» в религиозных кругах как в Кара-Калпакской автономной области, так и в собственно Казахстане и на территории бывшей Хорезмской Республики 635 635 АПРК. Ф. 141. Оп. 17. Д. 325б. Л. 21 (Докладная записка восточного отдела ПП ОГПУ по КАССР о контрреволюционных группах в Актюбинском, Гурьевском округах и КАО, 10 декабря 1929 г.); Там же. Л. 39 (Краткая справка о Каракум-ишане; вероятно, 1929 г.). . После его смерти в 1927 году Ильяс-ишан унаследовал дело своего отца и его религиозное влияние.