Шарль Пти-Дютайи - Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков

Начиная с царствования Генриха II, вследствие чрезвычайно любопытной юридической эволюции, о которой мы сейчас будем говорить, королевская курия сделалась могучим орудием, содействовавшим успехам монархии. Вместо того чтобы быть судом чрезвычайным с очень малым количеством дел, она превратилась в обыкновенный суд для всего королевства. Для этого нужно было, чтобы Она организовала делегации, чтобы она посылала missi ; в этом отношении существовали прецеденты каролингские, англо-саксонские и англо-нормандские, но, по-видимому, только Генрих II привел выезды в систему: Англию стали объезжать приближенные короля, среди которых находились Ричард де Люси, Фома Бекет, Глаквиль, хронист Роджер Говден, повествователь Вальтер Maп.

Составители Pipe Roll в 1176 г. дали им название iustidarii itinérantes (странствующие или разъездные судья), которое и вошло во всеобщее употребление. Начиная с этого 1176 года, учреждение окончательно устанавливается: почти каждый год совершаются выезды. Все королевство разделяется на округа (например, шесть округов, в 1176 г.), и каждый округ объезжает группа судей. Эти разъездные судьи занимаются всякого рода делами, но главным образом «тяжбами короны» ( Placita coronae ), т. е. такими, в которых заинтересованы король и доброе управление королевством. Это — путешествующая королевская курия в дороге. Но при этом разъездные судьи только пользуются куриями графства, Когда они председательствуют в курии графства, то она превращается в королевскую курию, и на такую чрезвычайную сессию призываются по двенадцати полноправных людей из каждого города [301] СХХXIII стр. 167 и сл., 251–257; DCXXVII, I, стр. 723 и сл.; DXXXII I, стр. 155 и сл., 170; DLXVII, стр. 167–171; СCVII, стр. 16 и сл.; DCXIV стр. XVII и сл. .

Эта систематизация выездов представляет собой важное нововведение. Но к в самом центре осуществлена значительная реформа. С 1178 г. начинает организовываться capitalis curia regis (такой термин употребляет Гланвиль), отличная от феодальных concilia (так как в ней не заседают бароны) и отличная от Палаты шахматной доски. Она составляется из пяти испытанных юристов, двух клириков и трех мирян, которые и судят именем короля. Это то, что впоследствии будут называть королевской скамьей ( Ring's Bench ). «Королевская скамья» находится в распоряжении государя, который может и увезти ее с собой. Это. и будет часто, делать Иоанн Безземельный, и тогда произойдет разделение: верховный судья останется в Вестминстере с другим составом судящих, и этот двойник Скамьи станет Судом общих тяжб » ( Common Pleas ) [302] Текст Gesta Henri Secundi в CXXXIII, стр. 155; DCXXVII, I, стр. 719 и сл.; CDLVI, стр. XI–XVII; DXXXII, I, стр. 153–154, 169 и сл.; СХLIV, стр. 136–143; CXL, стр. 214 и сл. .

Это необычайное развитие королевских судов в Англии происходит параллельно с развитием законодательства и права. В какие-нибудь пятьдесят лет оказывается законченным один из самых быстрых переворотов, какой только знал Запад в средние века, в смысле централизации и установления монархического единообразия. В то время как раньше королевские судьи знали почти только та тяжбы, которые касались их господина, или общественного порядка, или людей, непосредственно зависящих от короны, новое законодательство привлекает к ним множество дел. Победа тем более важная, что она является окончательной. В ХIII в., несмотря на слабый отлив, отмеченный Великой хартией, подымающаяся волна королевской юстиции будет продолжать затоплять сеньориальную юрисдикцию. От этой последней останется лишь несколько островков [303] CLI, стр. 6. .

Король в конце концов, считает, что иммунитеты (« franchises ») существуют только на основании его пожалования, что суд производится лишь по его уполномочию и что он имеет право отнять отчужденную им функцию. Но в то же время, учреждением присяжных Генрих II укрепляет в стране, и на долгие века, дух децентрализации и self government 'а (самоуправления).

Благодаря Генриху II, который, как говорят, был способен к юридическому творчеству [304] LXXIX, стр. 237. , и его советникам, высоко ценившим принципы римского права и знакомым с его техникой [305] CDLXX, стр. 374 и примечания; DXXXII, I, стр. 160 и сл. , английская монархия была единственной на Западе светской державой, которая создает общее право. Во Франции и Германии все еще преобладает местное обычное право. Для королевского суда в Англии характерно, что он мало считается с местными кутюмами и что своими ассизами и «приказами» ( breve ) он создает судопроизводство и право, доступные общему пониманию, в конечном счете благоприятные свободному среднему классу и враждебные сеньориальному духу [306] Виноградов (DCLXI, стр. 195–198) сделал против такого взгляда несколько возражений, которые представляются мне мало приемлемыми. Правда, Великая хартия требует возврата к обычному праву, но лишь как средства противодействовать успехам королевской власти. .

Можно было бы прибавить: враждебные клерикальному духу, так как Генрих II хотел ограничить церковный суд и обеспечить наказание преступных клириков. Кларендонские постановления составляют значительную и характерную часть его законодательства. Но в этом он потерпел частичное поражение, и, с другой стороны, вопрос этот так тесно связан с конфликтом между ним и примасом Фомой Венетом, что лучше пока не говорить о нем. За исключением Кларендонских постановлений все законодательные документы царствования Генриха II называются ассизами. Словом этим обозначаются кроме того и заседания курии, а также присяжные, производящие расследования и устанавливающие фактическую сторону дела, и даже дело, при ведении которого применяется процедура ассизы [307] CCCLXXVIII, стр. 48, № 3. . До нас дошел текст Кларендонсхих ассиз (1166 г.), Нортгемптонских ассиз (1176 г.), Ассизы о вооружении (1181 г.) и Ассизы о лесе (1184 г.) [308] СХХХIII, стр. 170 и сл. . Подобно каролингским капитуляриям, большей частью бывшим своего рода циркулярами, вручаемыми missi , чтобы помочь им разобраться в трудных случаях, ассизы, в большинстве своих постановлений, являлись скорее правилами для практического применения, чем законами. В таком же роде должны были быть и Ассиза о новом захвате (1166 г.?), Великая ассиза (1179 г.), Ассиза о смерти предшественника (1176 г.?), Ассиза о последнем представлении на приход, которые нам известны только по комментариям Гланвиля.

Мы еще будем иметь случай говорить об Ассизе о вооружении и Ассизе о лесе. Ассизы Кларендонские и ассизы Нортгемптонские были прежде всего обширными указами полицейского характера об устройстве облав на разбойников, которых в 1166 г. было еще великое множество и которых вновь породила гражданская война 1173 г. Впредь никакая привилегия не могла гарантировать безнаказанности преступников. Еще более важными в истории права являются ассизы, которые нам известны благодаря Гланвилю; они имели прецеденты и были основаны на процедуре, применявшейся ужа во времена Генриха I и Стефана; но эти ассизы систематически заменяют царство насилия царством закона, и они дают истцам возможность избегнуть волокиты феодального суда и варварских приемов судопроизводства. Они, однако, на ставят себе непосредственной целью уничтожение феодального суда. Они предоставляют всем скорую и рациональную процедуру, которой при случае может воспользоваться и сама знать. Они стремятся оградить владение, как нечто отдельное от собственности. То, чем человек владеет, нельзя у него отнять без вмешательства суда, даже если владение является в данном случае сомнительным. Например, после «смерти предшественника» его наследника нельзя насильственно лишить того, чем владел покойный. Предположим, что сеньор считает свои права превосходящими права покойника и захватывает оставшееся после него наследство; присяжные из соседей должны сказать, умер ли покойный, находясь в обладании данного держания, и является ли держатель, у которого оно отнято, его наследником; и если это окажется именно так, то он будет восстановлен в праве владения до решения суда.