Владимир Артамонов - Турецко-русская война 1710–1713 гг.

«Верный брат» царя (так подписывался в грамотах к Петру I Август II) больше всего боялся прорыва турок Карла XII в Польшу и заботился о том, что бы его 30-тысячная саксонская армия защищала его наследственные владения в Германии. Саксонский дипломат Ф. Фицтум требовал отдать польскому королю Лифляндию и Эстляндию, упрекал «мертвую хватку» России за Белую Церковь и Ригу, куда не впускают польских жолнёров и укорял в разорении польской земли. 29 мая был подписан договор с Саксонией, по которому в Померанию должен быть направлен русско-саксонский корпус.

В то время Август II, оберегая себя, сообщал в Стамбул, что Россия со дня на день становится всё более грозным противником, который, имея виды на «Греческую монархию», может раздавить Порту; но если Турция останется в мире с Польшей, то Москвы можно не бояться. Султану выгоднее мир с Речью Посполитой, а не помощь Швеции. Карла XII Август II извещал, что продолжая войну, тот рискует развалом своей страны, утратой короны и ему надо «защищать туловище, если нельзя сохранить члены» [266] Feldman J. Polska a sprawa wschodnia… С. 51–52. .

Г. Ф. Долгоруков в Ярославе пытался в очередной раз поднять в глазах австрийцев значимость балканского похода. Он указывал, что мощь русской армии выросла за счёт молдаван, валахов, буджакских татар и калмыков, что верховный везир из-за начинающегося мятежа сербов не осмелится вступить на левый берег Дуная, что шведский король застрял под Бендерами и царь приказал части своей пехоты блокировать его войска [267] О. Плейер вдове императрице из Ярослава 29 июня н. ст. 1711 г. РГАДА. Ф. 32. Оп. 5. Д. 6. Л. 51. На самом деле Бендеры было решено держать только под наблюдением. . Австрийцы, имевшие виды на Дунайские княжества, беспокоились перемещением русских границ к Карпатам, но считали, что ни Молдавии, ни Валахии русские не удержат из-за отсутствия там крепостей и провианта [268] Австрийский посол Г. В. Велчек доносил из Москвы в феврале и марте 1711 г.: «Их силы и финансы малы, вооружение плохое, кавалерия к Турецкой войне не пригодна, хороших генералов, кроме Януса и д’Энсберга нет, офицеры неопытны, но претензии московитов велики и, что самое главное, на их обещания нельзя положиться». РГАДА. Ф. 32. Оп. 5. Д. 6. Л. 46, 56, 59, 68, 86; Оп. 1. Д. 4. Л. 86, 99, 176, 205. .

Имеет смысл привести неизвестную ранее оценку австрийцами преддверия похода Петра I на Дунай. По мнению Г. В. Велчка, русские ни турок, ни Карла XII не боялись. Царь стал «намного дружелюбнее» к австрийцам и много расспрашивал о прошлых турецких войнах. Пётр I, по словам Велчка, рассуждал — пусть Карл XII остаётся при турках и если тот будет «также хорошо» командовать турецкой армией, как своей, то быстро потеряет и её [269] Г. В. Велчек из Петербурга 12 (23) января 1711 г. РГАДА. Ф. 32. Оп.5. Д. 6. Л. 68. . Пётр I, Меншиков, оба канцлера и Апраксин просили посредничества императора Иосифа I и его союзников перед Портой и сообщали, что условия будут в ближайшее время и переданы ему, Велчку. Турецкое требование свободного пропуска Карла XII через Польшу является только поводом для переворота в пользу Лещинского [270] Донесение Г. В. Велчка из Москвы 26 февраля и 12 марта н. ст. 1711 г. РГАДА. Ф. 32. Оп. 5. Д. 6. Л. 53, 59. . Саксонцев и поляков русские убеждали, что вооружённые силы России будто бы составляют 300 тысяч, из которых 130 тысяч — регулярные войска и что против турок уже якобы поднялась Албания и Болгария. Велчек советовал австрийскому правительству подкупить Рённе или Меншикова конфискованными у восставших венгров-куруцев токайскими имениями [271] Донесение Г. В. Велчка из Петербурга 11 (22) ноября 1710 г. РГАДА. .

Генерал-«богемец» русской службы Микош убедил Меншикова, что «последователи русской веры» тяжко угнетены в Чехии, вынуждены проводить богослужения в подземельях, симпатизируют царю и могут поднять «революцию» как во владениях императора, так и султана. При «приближении» войск Франции они попытаются вернуть себе свободу. Доводы Рённе о том, что в Чехии никогда не жили приверженцы «русской веры» и только очень давно — гуситы, на «светлейшего» не действовали. Чтобы быстрее склонить императора Иосифа I к России, князь собрался в качестве средства давления пригласить французского посла в России Ж. К. Балюза и куруцев на переговоры с царём [272] Донесение Г. В. Велчка из Петербурга 13 января 1711 г. Австрийский посол был доволен, что этот Рённе будет послан не в Померанию, а в Польшу, где он будет полезнее при выведывании намерений восставших венгров. . В Вене в это время русский посол И. Х. Урбих уговаривал принца Евгения Савойского заключить антитурецкий оборонительный и наступательный союз, предлагая огромную сумму — 4 млн «немецких флоринов» [273] Флоровский А. В. От Полтавы до Прута… С. 102. Венский двор упрекал, что Россия покровительствует венгерским мятежникам. В условиях войны за Испанское наследство Вена стремилась разъединить турок и шведов, но и не ослабить их способность «противодействовать честолюбию царя». В целом же Вена не хотела давать поводов для раздражения ни царю, ни шведскому королю, ни султану. Ответ из Вены Г. В. Велчку 6 февраля 1711 г. РГАДА. Ф. 32. Оп. 5. Д. 6. Л. 40. Флоровский А. В. От Полтавы до Прута… С. 105. Австрийский резидент в Стамбуле И. М. Тальман «непрестанно виделся с шведским посланником и с Понятовским» и не помогал в предотвращении Турецко-русской войны. . Он же должен был «стараться» заключить союз с Венецией.

Тогда же русский дипломат Маттео Каретта предлагал мальтийским рыцарям на русские деньги дополнить их флот четырьмя кораблями и совершить рейд к Эгейскому архипелагу [274] Мальтийцы отговорились невозможностью что-либо предпринять без санкции Рима. Русский агент в Италии М. Каретта — Г. И. Головкину из Венеции 4 марта 1712 г. РГАДА. Ф. 41. Оп. 1. 1712. Д. 2. Л. 10. . Открытия «второго» (австрийского) фронта добиться так и не удалось и ставка на балканских христиан стала для Москвы основной.

Боеспособность русской армии была тогда ниже, чем во второй половине XVIII–XIX вв. и тактика Петра I была осторожнее, чем у П. А. Румянцева, А. В. Суворова и героев антинаполеоновских войн. Для подготовки войны с тогдашней великой державой османов нужно было не два-три месяца, а много больше. Из-за спешки не удалось выявить специфику балканского театра войны. Операционные линии «дунайского похода» оказались так и не обеспеченными складами провианта. Обязательную перед любым вторжением разведку продовольственных запасов в Молдавии не провели и не учли уязвимость коммуникаций при переносе операций к Дунаю.

Залог успеха виделся в быстроте: «пропущение времени смерти невозвратной подобно» — считал царь. Верховный правитель России заклинал Шереметева опередить турок при вторжении в Дунайские княжества иначе «вдесятеро тяжелее» будет. Рассчитывали, что кампания, возможно, продлиться не дольше четырёх месяцев, учитывая, что 13 апреля 1711 г. приказали собрать провиант для армии на 4 месяца.