Владимир Артамонов - Турецко-русская война 1710–1713 гг.

Извлечь до конца пользу от калмыцкого войска в 1711 г. не удалось. Калмыцкое ханство, достигшее при хане Аюке высшей ступени развития и пика боеспособности, только формально признавало протекторат царя и проводило независимую политику. Аюка балансировал между Москвой, Стамбулом и окружавшими его мусульманскими народами. Калмыцкие воины, часть которых имели железные доспехи, легко совершали тысячевёрстные походы и были грозой для ногайцев, юртовских (астраханских) татар, каракалпаков, казахов, туркмен Мангышлака, кумыков Терека, горцев из Кабарды и Дагестана, кубанских татар и башкир Южного Урала. Эти западные монголы не только помогали в боях со шведами, поляками и крымцами, но и подавляли восстания булавинцев, астраханцев и башкир. В 1630-х гг. они оттеснили казахов за реку Эмбу, из междуречья Яика и Волги изгнали Большую Ногайскую Орду и иногда перебирались на правый берег Волги [689] Lemercier-Quelquejay Ch. Les Kalmuks de la Volga entre l’Empire Russe et l’Empire Ottoman sous la régne de Pierre le Grand (d”après les documents des archives ottomanes // Cahiers du monde russe et soviétique. P. 1966. N 1. P. 66–68, 73. Перевод см.: Лемерье-Келькеже Ш . Волжские калмыки между Российской и Османской империями в период правления Петра Великого (по документам Османского архива) // Восточная Европа средневекового и раннего нового времени глазами французских исследователей. Казань, 2009. С. 257–258, 265. . В 1655/1657 гг. калмыцкая знать оформила акт о подчинении царю Алексею Михайловичу. С 1708–1710 гг. взамен за защиту восточных границ калмыкам разрешили кочевать вплоть до Дона. «Калмыцкие татары гораздо воинственнее и сильнее прочих татар» хвалил царь [690] Юль Ю. Записки… С. 250. В сражении при Калише 18 октября 1706 г. участвовало 10 тысяч калмыков, в 1708 г. 20 тысяч их воевали с восставшими башкирами и несколько тысяч участвовало в битве при д. Лесной. В 1709 г. 3-тысячное калмыцкое войско явилось под Полтаву, возможно, специально после битвы. Артамонов В. А. Калишская баталия 18 октября 1706 г. М., 2007; его же. Мать Полтавской победы. К 300-летию победы Петра Великого при Лесной. СПб., 2008. .

Вместе с тем в Москве хорошо знали о тайных контактах Аюки с Бахчисараем, воеводы с Волги доносили о возможном уходе части калмыков в пределы Крымского ханства [691] «Аюка-тайша с крымскими ханами непрестанные имеет пересылки и табуны в Крым посылает по вся годы и татаровя называют его ханом. И всякие ведомости с московской стороны в Крым от него, Аюки, чинятся». По сведениям, полученным подъячим В. Айтемиревым от татар в 1695 г., Аюка после посылки в 1694 г. трёх тысяч калмыцких и кумыцких всадников на помощь туркам в Венгрию, просил подкрепить его крымскими и ногайскими войсками, чтобы идти «под городок под Казань и под иныя, которыя обретаются по Волге реке», под предлогом отместки за разорения калмыцких улусов донскими, гребенскими и яицкими казаками. Распросные речи В. Айтемирева. РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1695. Д. 1. Л. 21–23. См. также переложение письма сына Аюки Гунжапа царицынскому воеводе Ф. Р. Ермолаеву от 12 мая 1702 г. РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. 1702. Д. 2. Л. 6. , а посол П. А. Толстой из Стамбула писал о связях Аюки с султаном Ахмедом III. В конце 1703 или начале 1704 г. по поводу восшествия Ахмеда III «на османский победоносный трон», Аюка через посланца — ногайца Иш Мехмед-агу отправил «светочу чертогов величия и славы, солнцеподобному султану двух материков» акт клятвенного обещания «быть недругом вашему недругу и другом вашему другу», а также обещания верности и службы с напоминанием, что калмыцкие ханы с 1648 г. уже дважды обращались к его предшественникам с просьбой о переходе в османское подданство. «Наша просьба и прошение к высочайшей государевой милости состоит в том, чтобы [вы] излагали нам любые приказы… дабы мы, по мере возможности выказав свою покорнейшую службу, делали [для их исполнения] всё, от нас зависящее» [692] Лемерсье-Келькеже Ш. Волжские калмыки… С. 261–262. Cм. также отпуск указа царя азовскому губернатору Т. Н. Стрешневу РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. 1704. Д. 9. Л. 1–2. .

В 1704 г. Аюка обещал служить османскому «Порогу Счастья», дружить с мусульманами и охранять «победоносные пределы Крымского вилайета» [693] Отпуск письма османского великого везиря калмыцкому хану Аюке 28 октября 1704 г. Рахаев Дж. Я. Политика России… С. 314–315. .

Посланцев, появлявшихся в Стамбуле в 1710–1711 г. от хана Аюки («отзывавшегося с услугами» против Москвы), Порта выслушивала, но не верила, так как де он не «нашей веры» [694] П. П. Шафиров — Г. И. Головкину 24 июля 1714 г. РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1714. Д. 3. Л. 274–284, 303, 308–309. . Устное послание Аюки в Стамбул весной 1710 г. о будто бы планируемом антирусском «союзе четырёх племён» — башкир, казахов, каракалпаков и калмыков [695] Артамонов В. А. Россия и Речь Посполитая… С. 48; Лемерье-Келькеже Ш. Волжские калмыки… С. 265, 271. следует признать дипломатической игрой.

Здесь имеет смысл раскрыть опасность связей Аюки с турками для Астрахани и Северного Прикаспия, что до сих пор не вошло в оборот исторической науки. Изложенные ниже сведения были вскрыты П. П. Шафировым в 1714 г.

В Стамбул постоянно прибывали «хивинцы и бухарцы», обещавшие легко взять Астрахань при помощи Аюки: «непрестанно к турскому двору приезжают послы узбе[к]ские и туркменские, которым имянем здесь турки называют бухарцов, хивинцов, також народы некаких ханов кашкарского и ахменского и харазинского… и приемлются зело честно и с великими дарами отпускаются… Турки их ласкают, …чтоб во время случившейся войны у них с Персиею иметь от тех народов помощь против персиян. А со временем де, понеже почали сюда приезжать узбеки, или бухарцы и при Астрахани живущие почали с ними турки иметь разговоры, как бы их употребить и против Царского Величества во время с ним войны». Так сообщал 24 июля 1714 г. П. П. Шафиров.

В 1714 г. бухарский бей Атей прислал «своего свойственника духовного человека мул[л]у Мусу». Мулла от имени Атея и «некоторых же знатных в Астрахане ж живущих бухарцов» заверял, что «они все не токмо по единоверию Порте верны, и желают им служить во всяких случаях против Царского Величества, но и склонили будто к тому и калмыцкого Аюку хана, что и он согласен с ними быть в послушании и подданстве у салтана. И буде де ему угодно, то могут они Астрахань у московских без всякой трудности взять, ибо оная всегда, почитай, в их руках, понеже де при оном городе они живут и свободно в оной ходят. Толко б Порта приластила и обнадёжила Аюку хана своею протекциею и награждением».

Тогда верховный везир Али-паша видимо, оценил это как авантюру и отвечал, что «Аюке хану не верят, ибо он не их веры и человек непостоянной, и хотя и преж сего и отзывался пред четырьмя леты [в 1710 г.] к Порте с склонностию своею ко услугам против Москвы, а потом посылал во время начатия войны у них с московскими, людей своих на подданных их нагайцов войною и учинил им разорение [696] Имеется в виду совместный поход калмыков с П. М. Апраксиным в августе 1709 г. . И тот де мулла Муса говорил, что он, Аюка в том отговаривается, будто люди ево яко самовольные то учинили без его воли. А он де в то время Порте услужить не мог за тем, что о начатии оной войны против Царского Величества был неизвестен заранее. Ныне, буде когда похочет Порта то учинить, то он ко вспоможению готов и обще с ними, бухарцы Астрахань могут взять, толко б Порта помыслила как её содержать, и приняли б потом ево, Аюку в свою протекцию и подданство и дали ему место где с своими людьми кочевать».