Владимир Артамонов - Турецко-русская война 1710–1713 гг.

Статьи Прутского договора были смягчены и искажены. Вмешательство в польские дела запрещалось якобы и турецкой стороне [661] Пётр указал Шафирову «по времени домогаться», чтобы не только русские, но и турки обязались «оставить Польшу свободно со обоих сторон», а наследники Мазепы — «орликовцы» не появлялись в Приднепровье. Пётр I — П. П. Шафирову 14 июля ППВ. Т. 11. Вып. 2. С. 8–9. Шафиров писал, что за орликовцев они не так будут заступаться, как за Польшу. П. П. Шафиров — Петру I 16 июля. ППВ. Т. 11/2. С. 355. . Обязательство о невмешательстве царя в дела казаков Речи Посполитой было исключено. Выдача заложников и ликвидация русского посольства в Константинополе вообще не упоминалась. Освобождению подлежали не только турецкие, но и русские пленные.

Письмо царя от 15 июля, полученное Сенатом 29 числа, 31 июля читали в Успенском соборе Кремля. Там отслужили благодарственный молебен, дали три залпа из пушек, «и у царевны, сестры государевой, дан был обед». Копии царского письма были разосланы по всем губерниям [662] «Народ боится говорить вслух, но втихомолку идут толки, что будто царь, окружённый неприятелем, вынужден был биться три дня и три ночи, будто гвардейские полки Преображенский и Семёновский, почти уничтожены и обоз их разграблен». Письмо Л. Вейсброда герцогу Квинсберри 2 августа 1711 г. из Москвы. Сб. РИО. Т. 50. С. 466–467. .

15 сентября 1711 г. в Венецию приспела весть о славном мире, «великом бунте» сербов на западе Балкан и о захвате ими «многих мест». Такая молва заставила венецианцев сфальшивить, что если Россия продолжит войну, то Венеция присоединится к ней [663] Экстракт из письма И. Х. Урбиха из Вены от 15 августа 1711 г. РГАДА. Ф. 32. Оп. 1. Д. 4. Л. 107, 118. Позже венецианский посол в Вене говорил, что с потерей Азова русский флот отсечён от моря и корабли Венеции не смогут соединиться с ним. И. Х. Урбих — Г. И. Головкину 4 ноября 1711 г. Там же. Л. 178. В первых числах августа 1711 г. И. Х. Урбих показывал дипломатам письмо от краковского почтмейстера «о взятии Бендер русскими войсками штурмом после трёхдневной атаки, причём будто бы убито 40 000 турок и король шведский взят в плен, после чего туркам пришлось молить о мире, на условиях, предложенных царём». Сб. РИО. Т. 50. С. 472. . В Петербурге сочинили и в 1712 г. издали «Приветственные стихи Петру I». В них воспевалась победа 30-тысячной русской армии над 200-тысячной османской: «Храбро, мужественно многочисленных противных побиша, себе же с малым уроном благополучной мир учиниша» [664] Люстров М . Шведские и русские победословия эпохи Северной войны // Полтава. Судьбы пленных и взаимодействие культур. М., 2009. С. 328. .

Турецкая и европейская историография единогласны в том, что Пётр якобы изначально не собирался выполнять Прутский мир. Это неверно. Договор 12 июля Пётр I твёрдо решил выполнять — об этом свидетельствуют июльские и августовские распоряжения царя о переброске полков (в том числе гвардейской бригады) с юга в направлении Померании и об ускорении постройки кораблей и бригантин на Балтике. Но Пётр I знал, что Карл ХII не перестанет мутить русско-турецкие отношения даже после сдачи Азова («Наш чюдин, пока жив, чаю, покоя едва будет»). Поэтому он пытался подправить детали, относящиеся к Польше и к удалению короля из османских владений. Восстановив полностью самообладание к 15 июля, Пётр I указал не спешить отдавать Азов и Таганрог без ратификации договора Ахмедом III и без высылки из Молдавии главного подстрекателя войны — Карла ХII, не разорять Каменный Затон и Новобогородицкую крепость и тянуть («косно исполнять») их ликвидацию до конца сентября.

26 июля Пётр I, «не доходя Днестра за 4 мили», советовал Шафирову «…понеже наши войска завтра или послезавтрее будет к Днестру, також и Рен скоро к нам будет», в целях скорейшей высылки Карла, «пристращать» турок задержанием войск в Польше и «неотдачею Азова», эвакуация которого дело «сверх человеческой силы». (В сентябре 1711 г. Шафиров просил уведомить «без утайки» собирается ли государь содержать мир и отдать Азов.)

Передачу Азова царь указал тянуть вплоть до начала ноября (вывозя военные припасы в Черкасск вначале из Таганрога), и не отступать от днепровских крепостей войскам Бутурлина и Скоропадского [665] ППВ. Т. 11/2. № 4592–4595. «На Таганроге разорить один полигон гораздо… хотя до подошвы и с форверками, а более того отнюдь ничего не разорять. Пётр I — Апраксину 28 июля 1711 г. ППВ. Т. 11/2. С. 43–44. «Азова не отдавай, но немедленно пиши, х которому времени можешь исправитца» — инстуктировал царь Ф. М. Апраксина 19 сентября. Там же. С. 137. Этому не противоречит надежда царя, что когда-нибудь Азов и Таганрог вернутся в руки России: он указывал разрушать стены только до подошвы, но не фундаменты, «ибо может Бог по времени инако учинить, что разумному досыть». ППВ. Т. 11/2. С. 138. .

3 августа 1711 г. царь считал, что, получив «прибыточный мир», турки не начнут новой войны. Османы де заинтересованы, чтобы «в Польше король шведской паки возмутил и остался в войне с нами, а оне в покое безопасном. Мы, разсуждая сие, войск своих из Польши не выведем по договору, пока подлинно проедет король шведской к себе». Д. М. Голицыну 3 августа царь предписал замедлить раскопку земляных валов Каменного Затона и Самары («до половины, дабы сидеть было нельзя») до конца сентября или половины октября («и что позже, то лутче»). Менее ценные железные пушки с десятью выстрелами на каждую, разрешалось оставить, а мортиры, медные орудия и все прочие военные запасы вывезти в Киев [666] ППВ. Т. 11/2. С. 69, 79. Д. М. Голицын «расстроил Каменно-Затонскую крепость» и вывез оттуда хлебные припасы и амуницию в конце сентября 1711 г. .

Выполнение Прутского договора заклинило.

Турецкое командование 28 июля намекало Шафирову, что при конвоировании Карла XII в начале осени 1711 г., турецкий конвой не заступится, если того захочет захватить Август II: «желали, почитай, научали они, чтоб я писал х королю Августу, дабы его поимал, говоря, что их де люди за него битца не станут, но, может быть, при сей наступающей осени вскоре, введши его в Польшу, назад позбегутся, только б де ваши русские люди в то не мешались» [667] ППВ. Т. 11/2. С. 369. .

4 августа Балтаджи, передавая Шафирову и Шереметеву копию-перевод ратификации Ахмеда III, клялся на Коране, что «немедленно» вышлет Карла ХII. Короля пытались выпроводить «прямым путём до Померании без всякой мешкоты» в сопровождении пяти тысяч конницы под командой румелийского куббе-везира Хасан-паши («больше для чину, а не для войны способные люди») и татар с пятью тысячами «пахотных мужиков для лица» [668] П. П. Шафиров — Г. И. Головкину 4 августа 1711 г. Базарова Т. А. Русские дипломаты… С. 199, 208–211. РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1711. Д. 11. Л. 137, 147. В это время три сотни запорожцев пришли к русским на Правобережную Украину. Шереметев «обнадёжил их милостью», но взял под караул. . (Тайно Хасан-паше было предписано провожать Карла ХII только до Львова, а королю объявлялось о принудительном выдворении, если тот не выедет добровольно.) С июля под Бендерами стояло 18 тысяч турок, которые вплоть до 16 октября перехватывали курьеров короля. Охрану янычар сняли, но «извергнуть камень преткновения» не удалось из-за решительного противодействия шведов, стоявших в боевой готовности и продолжавшегося восемь суток.