Владимир Артамонов - Турецко-русская война 1710–1713 гг.

В это время французы, эмигранты поляки, шведы и казаки продолжали поджигать войну. Они доказывали, что султан возвысит свою славу, и «без крови» вернёт Каменец-Подольский, если утвердит в Польше вместо Августа II Лещинского. Инспиратор первой и второй войны Девлет Герай был «злобен и уничтожен» прекращением переписки царя с ним.

Реальной была угроза ввода шведского короля в Польшу без оговаривания маршрута [776] Устно турки заявляли, что в турецком эскорте будет не больше людей, чем шведов у Карла ХII и что наблюдать за проходом короля могут не русские, а датские или саксонские войска. П. П. Шафиров — Петру I 25 апреля 1712 г. ППВ. Т. 12/1. С. 301. . Удаление русского присутствия из всей Речи Посполитой принималась как залог безопасности «оттоманских провинций». (Поначалу турки требовали, чтобы «ни один человек руской в Польше не остался, от чего насилу их отбили, ибо хотели, чтоб и вся корреспонденция была пресечена»).

Турецкий ультиматум гласил — не вмешиваться в польские дела, убрать войска из южной Польши в один месяц, из северной — в три месяца. Только в случае, если поляки присоединятся к шведскому королю, русским позволялось вступить в Польшу. Если же на польских землях состоится баталия со шведами, после которой те отступят, то войска царя должны покинуть в шляхетскую республику. В географии турки не разбирались и только позже выяснили, что русским войскам из Померании, кроме как через польские земли пути назад нет.

Вариант «невмешательства» как русских, так и шведов в польские дела П. П. Шафирову отстоять не удалось. Падишах Ахмед III шантажировал — при отказе от этого условия послов бросят в Йеди куле, весь штат посольства на галеры и начнётся война, поход на Киев во главе с султаном «для лучшего сердца» и новый десант в Приазовье. Правда, марша через степи султан опасался, а морская экспедиция, которая в 1711 г. завершилась плачевно, казалась слишком дорогой. Ещё больше тревожил бунт янычар в случае неудачи у русских границ. Очищение же Польши от московских войск султан считал своим большим «благодеянием».

Как писал подканцер, после сдачи Азова садразам, муфти, все улемы, большая часть мирских чинов, народ и войско склонялись к миру и «нарекали на хана», что тот толкает султана к войне, который «являя свою храбрость и ревность к вере», готовится к выходу в Адрианополь, чтобы приобрести «какое место казацкое». Поводом к войне будет обвинение москвитян в связях с сербами «в Албании и Боснии».

После сдачи Азова дела Шафирова осложнились. 16 и 17 февраля Юсуф-паша уговаривал, чтобы русские «для увеселения салтану» уступили хоть что-нибудь малое по той или другой стороне Днепра и «чтоб о Киеве подумали». Заявив, что «Киев древнего Российского государства город», подканцлер уклонился от формулировки «отказ от территории в пользу Турции», сменив её на смысл — «удаление влияния»: царь де от польских земель Украины «руку отимает, твердя то глухо, а не изображая, что то им уступают». (Турки знали, что те земли принадлежат Польше).

Подканцлер предполагал, что султан с войском скорее всего станет на Дунае или на Днестре, а в Польшу «для возмущений» пошлёт Карла ХII. Ради предосторожности он советовал собрать у Киева 50 тысяч регулярных войск, сколько можно нерегулярных и вести войну калмыками. Увидев готовность к отпору, султан урежет свои домогательства.

В Москве правильно считали, что прежде, чем приблизиться к российским границам, османам придётся проходить через степь и коронную часть Украины, после чего их армия должна разложиться [777] Пётр I указывал, что морские державы знают, как трудно перебрасывать суда с войсками на большие расстояния и турки не смогут навредить. РГАДА, Ф. 32. Оп. 5. Д. 6. Л. 33–36. .

20 февраля садразам передал слова султана: «хоть и надлежит ему и всей Украины претендовать по трактату, однакож, желая склонность показать к миру, отступает от претензии к Киеву також может и ещё провинции две или три изо оной Украины уступить Царскому Величеству, а ис прочих бы де провинцей на той стороне Днепра Его Царское Величество уступил вместо Киева салтану для удовольства» [778] РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1712. Д. 6. Л. 108–109. . На это было отвечено, что на левобережье Днепра владений султана никогда не было, а от всех «заднепрских мест [царь] руку отнимает, кроме Киева со ограничением» от р. Ирпень до р. Тясмин вдоль Днепра, «а в ширину на 5 миль» [779] Там же. 110–114. .

Чтобы сбить домогательства, Шафиров сулил «муфтию ныне и впредь пригодную дачю, також и фаворитом салтанским, чтоб удержать турков от войны… Однакож опасаемся мы, понеже салтану от хана и от шведов, и поляков, и казаков внушено, … и для того всеконечно надобно Вашему Величеству ко обороне изготовить войск регулярных и нерегулярных в Украине доволное число, чтоб незапного не претерпеть нападения и малороссийские знатнейшия городы осадить своими людьми, чтоб на прелести не были шатки». Для хана подканцлер предлагал обещать возобновление с ним корреспонденции и «погодные дачи».

Посол настоятельно рекомендовал очистить Польшу и Правобережье, собрать в кулак войска в пределах своих границ и намекал на возможность повторения «шатостей» в Малороссии, чего ждут турки [780] «Неправая претензия [турок] о казаках малороссийских… и надлежит стеречься, чтоб… не учинилось чрез какую [турецкую] факцию в них шатости». П. П. Шафиров — Петру I 9 февраля 1712 г. ППВ. Т. 12/1. С. 293–295. В феврале в Стамбуле ещё не выставлялись бунчуки «во знак войны» и не раздавалось жалованье янычарам. . Западную часть степей Запорожья, принадлежавших Российскому царству, Шафиров не мог отстоять.

Выделяя своё значение, подканцлер писал, что султан умерил свои требования «поневоле, принуждён будучи по наших трудах чрез склонённого везиря и его силную тогдашнюю партию», и что ему с «превеликим трудом» удалось отстоять рубежи Киева, но «в крайней нужде» пришлось отступаться от казаков Правобережной Украины и «полуострова Сечи» (степей Запорожья по правобережью Днепра) [781] 22 февраля султан через голландского и английского послов дал знать Шафирову, что он «отступается» от Киева, «також может и ещё провинции две или три из оной Украины уступить». 28 февраля Юсуф-паша снова «о Украине паки слехка молвил, чтоб о Киеве подумали… для увеселения султана». П. П. Шафиров — Петру I 28 февраля 1712 г. РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1712. Д. 6. Л. 106 об., 177. . Для проформы «турки по прошению швецкому отчасти упоминались, дабы и с королём швецким перемирье учинить», но в этом послы «весьма отказали». «Можем Всевышшим засвидетельствовать, что более того учинить невозможно, и упорнее стоять не смели при таком множестве наших неприятелей и склонности салтанской к войне» — заверял подканцлер царя.