Вильгельм Штрубе - Пути развития химии. Том 2. От начала промышленной революции до первой четверти XX века

Наряду с трудами, в которых находил отражение процесс развития химии в целом, появлялись также работы, посвященные только истории становления теоретических представлений или отдельных понятий.

В 1868 г. во Франции вышла из печати "История химии" Адольфа Вюрца, в которой он рассмотрел развитие химических теорий со времен Лавуазье. Эта книга привлекла большое внимание химиков, но одновременно и вызвала их протест, поскольку Вюрц в ней утверждал, что химия — французская наука. Позднее он несколько смягчил это утверждение, не изменив, однако, своего мнения о развитии химии до Лавуазье [127].

Еще через год, в 1869 г., Альберт Ладенбург опубликовал в виде книги прочитанный им в Гейдельбергском университете курс лекций по истории развития химии в последнее столетие [128]. Основное4 внимание в этой книге было уделено тем теориям, которые имели особое значение для химии: определению понятий об атоме и молекуле (Канниццаро, 1858 г.), установлению строения бензола (Кекуле, 1865 г.) и т. д.

Ладенбург считал себя сторонником взглядов Дарвина на процесс развития и прогресс; в последовательном развитии идей и теорий он видел путь совершенствования представлений о природе, а также совершенствования человеческого ума и цивилизации. По мнению Ладенбурга, история "дает нам результаты влияния (оказываемого отдельными причинами на различные натуры), которые, возможно, когда-нибудь приведут нас к установлению законов, управляющих этими влияниями" [128 с. 1].

Ладенбург исследовал уже не влияние, которое оказывают идеи на работу химиков, а развитие самих химических теорий. В экспериментальных данных он усматривал "реальное содержание науки", так сказать, "материальный строительный камень", который, однако, только путем осмысливания разнообразных наблюдений превращался, по существу, в научное представление. Тем самым Ладенбург пришел к выводу, что "мгновенное состояние науки заключается намного больше в искусстве объяснения наблюдений, чем в самих наблюдениях" [128 с. 4]. Науку, по его мнению, составляли теории; они давали отражение действительности и позволяли судить о степени овладения явлениями природы. Таким образом, по Ладен-бургу, наука, говоря несколько преувеличенно, изменяется благодаря изменению теорий, так что именно они должны находиться в центре исследования истории науки. История науки представлялась Ладенбургу необходимой для полного понимания современных теорий, так как в новых теориях прекращают существование более старые представления и обнаруживается внутренняя связь между только что появившейся и уже отжившей теориями [128, с. 3]. Ладенбург хотел показать, что существовавшие ранее представления о химических процессах должны были измениться со временем. Та же учесть должна будет со временем постичь и современные представления. Ладенбург писал: "Наши законы о природе не являются ни непреложными истинами, ни откровениями, и они могут рассматриваться как неизменное выражение определенного ряда фактов, которые с помощью этих законов оказываются собранными наиболее целесообразным для нас способом и, как мы считаем, становятся объясненными" [128, с. 3]. История науки заставляет осознать проблематику поступательного движения вперед, борьбы тех, кто старается преодолеть старое, против тех (обычно авторитетов), кто представляет старое и старается сохранить его.

Вопрос о соотношении естественных и гуманитарных наук играет, по мнению Ладенбурга, большую роль. Однако ученый не пытается доказывать равноправие естествознания с гуманитарными науками. Напротив, Ладенбург отмечал заметный рост естественных наук. Естествоиспытатели стали осознавать высокое значение своих дисциплин. Если Либиху приходилось еще доказывать, что естественнонаучное образование должно иметь такое же значение, как и гуманитарное, то во времена Ладенбурга естествоиспытатели ходили, высоко подняв головы перед представителями столь высоко ценимых ранее гуманитарных дисциплин. Более того, в высказываниях представителей естественных наук сквозило пренебрежение к гуманитариям. Например, профессор Лейпцигского университета Г. Кольбе как-то очень язвительно выразил свое удивление по поводу того, что господа теологи, юристы и философы не посещают лекций по химии [129, с. XXXVIII].

Вслед за Ладенбургом только Вильгельм Оствальд в работах по истории химии главное внимание уделял рассмотрению (теорий и понятий. Оствальд считал, что "в общей химии историческое развитие часто сочетается с их логическим развитием" [130, т. I, с. VIII]. В соответствии с этим в своем учебнике по общей химии (1884 г.) наряду с современными ему представлениями Оствальд отразил процесс накопления знаний и развитие теорий. Учебником Оствальда, ставшим своеобразным эталоном, студенты пользовались в течение 30 лет. В 1893- 1896 гг. Оствальд написал книгу "Электрохимия, ее история и учение" [260], в которой пытался раскрыть "учебный материал" электрохимии на основе анализа ее истории [131, с. 49]. Тем самым Оствальд хотел поднять в глазах химиков престиж молодой науки.

В 1889 г. Оствальд начал издавать серию "Классики точных наук", в которой публиковал наиболее интересные работы прошлого. До 1932 г. — года смерти Оствальда — вышло в свет 230 названий серии. Благодаря этому изданию Оствальд сделал легко доступными оригинальные работы, важные для развития химии. Крупные специалисты в области отдельных дисциплин писали предисловия, в которых давали должную оценку публикуемым работам. Цель издания заключалась в том, чтобы показать, "как выглядят такие пережившие времена вклады в науку" [151, т. II, с. 55 и сл.].

В 1906 г. Оствальд опубликовал книгу "Путеводные нити в химии" [261], в 1908 г. она была переиздана под названием "Становление естествознания". Однако первоначальное название больше соответствовало содержанию книги, в которой Оствальд отразил "историю развития важнейших идей и понятий", таких, как элемент, атом и молекула, изомерия и строение. В этой работе Оствальд учитывал только те факты, которые казались ему важными для формирования основных понятий. На самих исторических событиях и роли отдельных ученых он не останавливался. Главное в истории науки, по его мнению, должно составлять понятие. Для Оствальда понятия были олицетворением науки, поскольку каждая научная работа стремится к формулировке соответствующих понятий, с помощью которых можно описать общую закономерность и фактический материал. Для прогнозирования развития науки в будущем историческая наука должна проводить исследование исторических событий в соответствии с законами развития [131, с. 760; 134, с. 3 и ел.; 132, т. 10, с. 4 и ел.; 133]. Законы развития Оствальд усматривал в противоречиях между господствующей идеей, новыми опытными данными и их интерпретацией. Каждая теория объясняла только определенный круг фактов, поэтому в результате новых открытий достигалось, в конце концов, состояние, когда эти факты уже не могли больше укладываться в рамки существующей теории и тем самым способствовали ее дальнейшему развитию.