Юлий Гессен - Жизнь евреев в России [litres]

Наконец, узаконение 1903 года лишило всех евреев права приобретения недвижимых имуществ по всей империи, вне черты городов и местечек.

Несколько более благоприятными представляются условия еврейского землевладения и аренды в Царстве Польском начиная с 1862 года, когда евреи получили право покупать и арендовать там землю. Правда, закон 1891 года это право сузил, запретив приобретение и аренду крестьянских земель; это ограничение не могло иметь широкого значения ввиду того, что и до этого закона еврейское землевладение в Царстве Польском развивалось не за счет крестьянских земель, а частновладельческих других состояний, но оно породило массу мелких стеснений.

Размер еврейского землевладения и аренд представляется в следующих цифрах (не точно установленных) [6] Приведенная таблица составлена на основании данных, собранных Еврейским колонизационным обществом. Цифры Центрального статистического комитета (собранные полицейскими органами) не всегда совпадают с цифрами Еврейского колонизационного общества. Ниже приводятся некоторые цифры Центрального статистического комитета: а) 840 382 б) 294 975 в) 48 072. .

Землевладение во внутренних губерниях, сосредоточенное в местах с плохими почвенными условиями, носит промышленный по преимуществу характер; земля приобреталась в видах эксплуатации лесных материалов [7] ** Наибольшая часть земли, находящаяся в пользовании евреев во внутренней России, сосредоточена в следующих губерниях: *** Внутренние губ. .

Распространено мнение, будто еврейский народ состоит из одних торговцев и посредников, что у него нет трудящегося класса, так как отсутствует класс земледельцев – этот преобладающий своей численностью трудящийся класс всей России. Действительно, у великороссов процент живущих сельским хозяйством составляет 70,35, у белорусов даже 89,93, у евреев этот класс представлен в размере всего 3,55 %, и лишь там, где им дозволено жить в деревнях, как, например, в Польше, процент земледельцев повышается до 8. Но дело в том, что у евреев, историческими условиями ставших городским по преимуществу народом, труд развивался сообразно потребностям городской жизни, и это направление особенно резко проявилось в России, где законодательными мерами они отрывались от земли и загонялись в города. Лишенные доступа в крестьянские занятия, широкие массы еврейского народа обращались к городским профессиям и заполняли ряды городского пролетариата. Еврейский трудящийся класс поэтому состоит преимущественно из городских тружеников, главным образом ремесленников и рабочих. Ни у одного народа в России городской труд не представлен в столь значительном размере, как у евреев. По данным всеобщей переписи 1897 года, более 35 % еврейского народа кормится городским трудом [8] Цифры переписи слишком неполны и недостаточно подробны, чтобы дать ясное представление о еврейских трудящихся классах. В основу этого очерка положены главным образом данные «Сборника материалов об экономическом положении евреев в России», изданного Еврейским колонизационным обществом. .

В 1897 году путем опроса еврейского населения в 1200 пунктах было зарегистрировано 500 986 ремесленников [9] * * * , составляющих 13,2 % еврейского населения указанных пунктов. Такой высокий процент, превышающий потребность только еврейского населения в ремесленном труде, обуславливается тем, что еврейские ремесленники обслуживают и нееврейское население. Это доказывает, что у нееврейского населения в черте оседлости ремесленники составляют процент, не удовлетворяющий его потребности. Действительно, хотя соответствующих общих статистических данных нет, всё же, судя по отдельным цифрам [10] * * * , можно заключить, что неевреи составляют, во всяком случае, не более 40 % общего числа ремесленников черты, или около 300 000, что по отношению к 38 277 000 нееврейского населения черты представляет собою всего около 0,8 %. Следовательно, ремесленный труд у евреев превышает в 15 раз этот труд у неевреев. Впрочем, указанная выше цифра еврейских ремесленников в 500 000 далеко не определяет действительного числа еврейских ремесленников. Многие пункты черты оседлости – среди них даже и крупные – не подвергались статистическому обследованию; поэтому, отнюдь не рискуя ошибиться, можно определить численность еврейских ремесленников в 600 000 человек; если же допустить, что каждые двое из 600 000 ремесленников входят в состав одной семьи (отец и сын, муж и жена), а в среднем семья состоит из пяти членов, то окажется, что почти 1½ миллиона еврейского населения, или 30 % евреев черты, кормится одним ремесленным трудом.

Распространено также мнение, будто еврейские ремесленники обращаются к наиболее легким занятиям, совершенно избегая тех областей труда, в которых требуется усиленное физическое напряжение. Однако цифры показывают, что в лице еврейских ремесленников довольно широко представлен и такой труд, который требует значительных физических сил. Так, среди евреев насчитывается свыше 16 000 кузнецов, около 12 000 плотников, столько же печников, множество каменотесов, каменщиков, гончаров, обжигателей кирпича – всё это ремесла, признаваемые тяжелыми.

Наряду с этим, однако, несомненно, что большинство еврейских ремесленников группируется по таким ремеслам, которые в большей степени требуют тонкости и изящества работы, нежели грубого физического напряжения. Это обуславливается тем, что город, главный потребитель еврейского труда, нуждается почти исключительно в продуктах обрабатывающего, а не добывающего труда – продукты последнего доставляются ему деревней. Обработка же предмета требует чаще всего тонкости и изящества отделки, а не затраты физических сил.

Такая зависимость еврейских ремесленников – в их распределении по занятиям – от характера спроса городского потребителя ярко иллюстрируется группировкой ремесел по порядку их отдаленности от окончательного приготовления продукта для целей личного потребления (см. табл.). Обнаруживается, во-первых, что еврейские ремесленники занимаются главным образом изготовлением предметов потребления и почти вовсе не заняты в труде по изготовлению орудий производства, и что, во-вторых, евреи заполняют ремесла, представляющие собою конечные стадии производственного процесса, причем эти ремесла, расположенные как бы на одной плоскости, плотно примыкающей к процессу потребления, окружают потребителя непрерывным кольцом, начиная с удовлетворения самых примитивных потребностей в пище и одежде и кончая удовлетворением более утонченных.