Цецилия Кин - История Италии. Том II

Подобная неустанная идеологическая и психологическая обработка масс, не встречавшая в условиях жестоких полицейских режимов никакого отпора, оказалась весьма эффективной, так как, используя жупел революции и «якобинства», реакционным силам удалось в конечном счете сохранить свое влияние среди низов и впоследствии, в критический для итальянского революционного движения момент, направить их действия в нужном для себя направлении. С годами контрреволюционная пропаганда приобретала все более разнузданный и агрессивный характер еще и потому, что, несмотря на террор и все усилия ретроградных правительств оградить свои владения от влияния французских идей, революционная идеология не только распространялась во всех без исключения итальянских государствах, но и пустила в них достаточно глубокие корни, так что уже к середине 90-х годов стало очевидным фактом, что в Италии родилось в подполье новое политическое движение, носившее демократический и республиканский характер. Несомненно, что немалую роль в развитии этого движения сыграла французская пропаганда в Италии, осуществлявшаяся, в частности, дипломатами и агентами революционной Франции. Однако большинство тайных патриотических групп возникло стихийно, что отражало пробуждение передовых сил итальянского общества и назревавшую необходимость в новых формах и методах политической борьбы. Основная масса участников развивавшегося движения на Севере и в Центре Италии состояла из представителей буржуазной интеллигенции (адвокаты, нотариусы, профессора и преподаватели, ученые, студенты, литераторы, артисты), городской буржуазии различных категорий — от богатых коммерсантов, занимавшихся крупными операциями по сбыту шелка и тканей, банкиров и ювелиров до массы мелких лавочников, мельников, владельцев гостиниц, тратторий, кафе, мясных лавок и мастеров, обладавших небольшим капиталом. В движении участвовали также городские низы, в основном ремесленники (портные, сапожники, кузнецы, жестянщики, чулочники, стекольщики), и небольшое число рабочих [24] См., например: G. Kaccarino. L’inchiesta del 1799 sui giacobini in Piemonte. — «Rivista storica italiana», 1965, f. 1. . Значительную категорию среди сторонников патриотического движения составляли служащие (землемеры, таможенные чиновники, письмоводители и др.) и военные (офицеры и унтер-офицеры). В Неаполитанском королевстве, где буржуазия была развита слабее, чем в других итальянских государствах, а произвол королевского двора оттолкнул в оппозицию многих умеренно настроенных представителей привилегированных сословий, важную роль в республиканском движении стали играть передовые слои дворянства и дворянской интеллигенции. Наконец, во всех районах Италии в рядах республиканцев заняли место представители духовенства — образованные монахи многих монастырей и религиозных орденов, приходские священники, а в отдельных случаях даже епископы и архиереи [25] В Пьемонте среди лиц, заподозренных королевскими властями в принадлежности к «якобинству» в 90-е годы, церковнослужители составляли более 14 %. Если же учитывать только тех заподозренных, чьи профессии удалось установить, то доля церковников возрастает еще больше — до 23,5 % (см. С. Vасcarino. Op. cit., р. 72–73). В 1794 г. русский дипломат сообщал из Неаполя, что там «между монахами очень много жакобинов» (Архив князя Воронцова, кн. 20. М., 1881, стр. 275). .

Таким образом, итальянское республиканско-демократическое движение вобрало в себя людей самых разнообразных занятий и стоявших на разных ступенях общественной лестницы. Но, несмотря на пестрый социальный состав этого движения, его приверженцев объединяла верность буржуазно-демократическим идеалам, провозглашенным Французской революцией, которые были созвучны их интересам и устремлениям, и убеждение в необходимости глубоких политических преобразований обветшавших феодально-абсолютистских режимов. Свержение монархии во Франции и победа якобинцев содействовали тому, что от революционной пропаганды (устной и с помощью печатных изданий), являвшейся первоначально основной формой деятельности итальянских патриотов, некоторые группы переходят к попыткам свержения реакционных монархических режимов с целью установления республики. Дальше всего в этом отношении пошли патриоты в Сардинском королевстве, где движение приняло особенно значительные размеры — как из-за большей близости к Франции и энергичных действий Тилли, французского посла в соседней Генуе, так и из-за возраставшей внутренней неустойчивости государства.

По-видимому, первая большая группа радикального направления возникла в Савойе, в Шамбери. В марте 1791 г. русский поверенный в делах в Турине доносил, что в Шамбери существует общество, насчитывающее до 400 человек, «по большей части из адвокатов и стряпчих», связанное с Якобинским клубом в Париже, о чем свидетельствовала переписка, найденная у арестованного в Женеве некоего аббата Жака Франсе, признанного автором распространявшихся в Савойе пропагандистских изданий [26] АВПР, ф. Сношения России с Сардинией, 1791 г., д. 93, лл. 13, 16. .

В Пьемонте возникла разветвленная сеть революционных организаций. Помимо двух республиканских клубов в Турине, тайные республиканские группы возникли в 1793 г. во многих провинциальных городах и селениях: в Бьелле (во главе с офицером Дж. Дестефанисом), Альбе (где их возглавил купец И. Бонафус), в Асти, Верчелли, Новаре, Салуццо, Буске, Ковалье, Дронеро. Провинциальные и туринские общества были связаны между собой. Ближайшей целью пьемонтские революционеры ставили свержение монархии, арест, а в случае необходимости и казнь короля и принцев и провозглашение республики в Пьемонте. Незадолго до намеченного выступления властям удалось раскрыть заговор. В мае — июне 1794 г. десятки человек были арестованы, большинство их приговорено к тюремному заключению, трое республиканцев повешены.

Важной особенностью заговора в Пьемонте в 1793–1794 гг., выделяющего его среди республиканского движения в других итальянских государствах, явилась попытка установить связь с крестьянством и привлечь его к подготовлявшимся революционным выступлениям. Одного из повешенных патриотов — Дестефаниса — приговорили к казни за то, что он «в Бьелльской провинции подговаривал мужиков к возмущению». Среди арестованных в разных районах Пьемонта, сообщал русский дипломат из Турина, многие были обвинены «в подкуплении в разных местах мужиков, чтобы с помощью оных произвести в действие свои злоумышления» [27] Там же, 1794 г., д. 111, лл. 77, 89. (т. е. свержение правительства и короля). В частности, в Соперга негоциант Жюно пытался завербовать через одного крестьянина (затем выдавшего его) жителей окрестных деревень [28] N. Bianchi. Op. cit., v. 2, p. 545–546. .