Алексей Мартынюк - История восточных славян. Монгольское нашествие на Русь

Перед началом нового завоевательного похода монголы стремились собрать как можно более подробные сведения о будущем противнике, внутреннем состоянии его страны, количестве и качестве войск и т. д. С этой целью отправлялись посольства, торговые караваны, хорошо подготовленные лазутчики [так, например, встреченный монахом Юлианом монгольский посол владел русским, куманским (половецким), венгерским, немецким и арабским языками, т. е. всеми ос новными языками будущего театра военных действий]. Новым для военного искусства средневековья была практика глубоких стратегических рейдов, подобных походу туменов Субедея и Джебе в 1222–1224 гг., в результате которых монголами были собраны сведения о многих народах Восточной Европы: половцах, аланах, русских, булгарах и других, позже ставших жертвами грандиозного нашествия 1236–1242 гг. Перед началом военных действий планы походов обсуждались на курултаях — общих собраниях высшей монгольской знати и военачальников. Во время этих совещаний уточнялись цели и задачи кампании, определялись направления наступления и необходимое количество войск, обсуждались кандидатуры полководца и его помощников и советников. Китайские авторы (Чжао Хун, Пэн Да-я, Сюй Тин, составители хроники «Юань ши») сохранили сведения о военных советах монгольских военачальников, которые показывают высокий уровень стратегического планирования будущих операций.

При вторжении в неприятельскую страну монголы старались прежде всего нанести врагу максимально возможный урон и ослабить его еще до столкновения с главными силами. Обычно вторжение велось одновременно по нескольким направлениям. Монголы расчленяли оборону противника, проникали глубоко в тыл вражеской территории, стремились вызвать панику и ужас среди местного населения. Иоанн де Плано Карпини пишет: «Когда они желают пойти на войну, они отправляют вперед передовых застрельщиков, у которых нет с собой ничего, кроме войлоков, лошадей и оружия. Они ничего не грабят, не жгут домов, не убивают зверей, а только ранят и умерщвляют людей, а если не могут иного, то обращают их в бегство; но все же они гораздо охотнее убивают, чем обращают в бегство».

Главным принципом стратегии монголов было уничтожение живой силы противника, его наиболее боеспособных войск. Обнаружив основные силы врага, монголы стремились окружить и изолировать их. Обладая большой подвижностью и маневренностью, монголы могли своевременно подтянуть к месту решающего сражения все свои отряды. При подготовке к битве монгольские полководцы широко применяли такие приемы, как глубокий охват противника, притворное бегство, засады, дезинформация неприятеля об истинной численности монгольского войска и т. д. Лишь после уничтожения главных сил врага монголы широкой лавиной рассыпались по неприятельской стране, подвергая ее грабежу и опустошению. Моделью таких действий были облавные охоты, которые нередко длились по нескольку недель или месяцев и служили своеобразной школой военной подготовки воинов и командиров.

И сточники отмечают большое разнообразие тактических построений монгольской конницы во время боя. Само название этих построений указывает как на рассыпной строй, характерный для традиционной тактики кочевников («рассыпать звезды» — Пэн Да-я по немецкому переводу П. Ольбрихта и Е. Пинкс), так и на атаку в плотно сомкнутых ударных порядках («долото» — «Сокровенное сказание», перевод М. Таубе). Бой обычно начинали отряды легковооруженных воинов, которые прощупывали оборону противника и пытались выманить его с занимаемых позиций под удар главных сил. Постепенно наращивая удар, монгольские военачальники вводили в бой свои основные контингенты. Монгольские всадники волнами атаковали противника, осыпая его стрелами и пытаясь расстроить его ряды, ослабить и деморализовать противника. Китайский посол Чжао Хун писал: «Стреляют метко, бьют и вражьих коней и людей. Часто враг терпит поражение потому, что кони его бывают перебиты». А по образному выражению монаха Юлиана, «стрелы у них, как говорят, не летят, а как бы ливнем льются».

Когда противник был в достаточной степени ослаблен и приходил в замешательство, монголы атаковали его всеми силами с использованием отборных отрядов тяжеловооруженной конницы, нанося удары по наиболее слабым местам боевого построения противника. Обращенного в бегство врага монголы преследовали до полного его уничтожения, не отвлекаясь на разграбление лагеря и захват добычи. Важность преследования дрогнувшего врага и, в свою очередь, поддержания порядка в собственных рядах хорошо понимали монгольские военачальники, следуя заветам самого Чингис-хана: «Если мы потесним неприятеля, не задерживаться у добычи. Ведь после окончательного разгрома неприятеля эта добыча от нас не уйдет. Сумеем, поди, поделиться. В случае же отступления все мы обязаны немедленно возвращаться в строй и занимать свое прежнее место. Голову с плеч тому, кто не вернется в строй и не займет своего прежнего места».

Такая тактика требовала хорошего управления войсками, высокой выучки командиров и дисциплины воинов. В отличие от феодальной аристократии большинства стран Европы и Азии того времени монгольские военачальники не принимали непосредственного участия в бою, а руководили боевыми действиями из глубины боевых порядков. Сигналы отрядам подавались с помощью посыльных, разноцветных значков и стягов и барабанного боя. Это позволяло монгольским военачальникам сохранять управление войсками во время ближнего боя и концентрировать силы на направлении главного удара. Все современники монголов отмечали железную дисциплину, царившую в монгольском войске: невыполнение приказа, оставление своего места в строю, бегство с поля боя карались смертью. Воины каждого отряда были связаны круговой порукой и несли ответственность не только за себя, но и за своих соратников.

Отбору и подготовке командного состава уделялось особое внимание. В период становления и расцвета Монгольской империи на командные посты выдвигались не только представители монгольской знати, но и талантливые выходцы из простых кочевников или даже из среды завоеванных племен и народов. Источники сохранили имена многих выдающихся монгольских полководцев, одержавших победы в Европе и Азии: Субедея, Джебе, Мухали, Бурундая и др.

В отличие от других кочевников монголы достигли больших успехов в освоении осадной техники. Источники свидетельствуют, что при первых вторжениях в Китай монголы еще не умели брать крепостей. Однако монгольские военачальники быстро поняли важность использования осадных машин (прежде всего тяжелых камнеметных катапульт) и иных технических средств и создали специальные отряды для ведения крепостной войны. О формировании одного из таких отрядов говорится в биографии монгольского военачальника Аньмухая из китайской хроники «Юань ши» в приложении к данному пособию. Подробно о разнообразных приемах осады и штурма городов повествует Иоанн де Плано Карпини: «Укрепления они завоевывают следующим образом. Если встречается такая крепость, они окружают ее, что никто не может войти или выйти; при этом они весьма храбро сражаются орудиями и стрелами и ни на один день или на ночь не прекращают сражения, так что находящиеся на укреплениях не имеют отдыха; сами же татары отдыхают, так как они разделяют войска, и одно сменяет в бою другое, так что они не очень утомляются. И если они не могут овладеть укреплением таким способом, то бросают на него греческий огонь… А если они не одолевают таким способом, и этот город или крепость имеет реку, то они переграждают ее или делают другой русло и, если можно, потопляют это укрепление. Если же этого нельзя сделать, то они делают подкоп под укрепление и под землею входят в него в оружии. А когда они уже вошли, то одна часть бросает огонь, чтобы сжечь его, а другая часть борется с людьми того укрепления.»