Алексей Мартынюк - История восточных славян. Монгольское нашествие на Русь

Между тем, в начале 1234 г. монголы сокрушили империю Цзинь и завершили покорение Северного Китая, а еще раньше, в 1232 г., власть монгольских ханов признали правители Кореи, потерпевшие ряд поражений от монгольского военачальника Саритая. Чормаган-нойон (Джурмагун у Рашид ад-Дина), посланный в Иран, к тому времени разгромил войска Джелаль ад-Дина и покорил Азербайджан.

В 1235 г., по сообщениям «Сокровенного сказания», Рашид ад-Дина и Джувейни, великий хан Угедей «во второй раз устроил большой курултай и назначил совещание относительно уничтожения и истребления остальных непокорных народов». На курултае «состоялось решение завладеть странами Булгар, Асов и Руси, которые находились по соседству становища Бату, не были еще окончательно покорены и гордились своей многочисленностью». Курултай наметил общемонгольский поход на запад, а в помощь и подкрепление Батыю направлялись войска из Центральной Монголии во главе с другими ханами-чингисидами. Еще раньше для участия в походе был отозван из Китая Субедей, который вернулся на Яик и занялся непосредственной подготовкой нашествия. Всю зиму 1235/36 гг. монголы в верховьях Иртыша и в степях Северного Алтая готовились к большому походу на запад, а затем «все они двинулись весною бегиниля, т. е. года обезьяны (1236 г.), лето провели в пути, а осенью в пределах Булгара соединились с Джучи» (Рашид ад-Дин). По пути к Волге монголо-татары окончательно покорили башкирские племена.

Осенью 1236 г. войска, предназначенные для вторжения в Восточную Европу, сосредоточились в прикаспийских степях.

Однако поход в Восточную Европу не был единственным завоевательным походом монголов, решение о котором было принято на курултае 1235 г. Одновременно, по свидетельству Рашид ад-Дина, в помощь Чормаган-нойону, действовавшему на территории Средней Азии, Ирана и Кавказа, были посланы с дополнительными силами военачальники Оготур и Мункета. Готовилось и новое вторжение в Корею, куда на помощь Саритаю был отправлен Есудер-хорчин. Кроме того, как сообщает Рашид ад-Дин, «в том же году Угедей-каан назначил своего сына Кучу и царевича Кутуку, сына Джучи-Касара, в Мачин (в Южный Китай, против империи Сун)». Сведения Рашид ад-Дина подтверждаются и данными «Юань ши»: «[Угэдэй] отправил чжувана Бату вместе с сыном императора Гуюком и сыном императорского брата Мэнгу в поход на западные страны, [отправил] царевича Кодуань (Кодан, второй сын Угэдэя) — пойти походом на Цинь (т. е. Шэньси) и Гун (совр. уезд Гунсянь в пров. Хэнань), а сына императора Цюйчу (Кучу, сын Угэдэя) вместе с Хутуху[-нойоном] — воевать Сун, [и отправил] Тангу в поход на Корею». О трех армиях монголов, отправленных Угедеем, говорит и армянский летописец Мхитар Айриванеци: из них лишь одна «прошла северным берегом Каспийского моря, растоптала многие страны».

Таким образом, источники позволяют выделить три направления военной экспансии монголов в это время: дальневосточное (Китай, Корея, Тибет), восточноевропейское и среднеазиатское. Этот вопрос имеет чрезвычайно важное значение при определении тех сил, которые могли находиться в распоряжении хана Батыя во время его похода на Русь. Наиболее важным следует признать первое направление, куда были отправлены старшие сыновья Угедея. Завоевание Китая было приоритетной задачей правителей Монгольской империи, именно на этом театре военных действий, за редкими исключениями, всегда находились и сами монгольские ханы, и основные силы монголов. Вторым по важности в 1235 г. было признано, по-видимому, восточноевропейское направление: туда были отправлены многие заметные царевичи-чингисиды — Батый, Гуюк, Менгу и др. И, наконец, наименее ответственным был в данный момент среднеазиатский театр военных действий — там действовало лишь вспомогательное войско под началом Чормаган-нойона. Уяснение стратегических приоритетов монголов в 1235 г. позволяет более обоснованно подойти к вопросу о численности войска хана Батыя.

Вопрос о численности монгольской армии вторжения во время похода в Восточную Европу является одним из наименее ясных вопросов истории этого нашествия. Отсутствие прямых указаний источников, заслуживающих доверия, приводило к произвольному определению численности войск Батыя различными историками. Между тем, вопрос о численности войск завоевателей является принципиальным, так как его решение позволит наиболее объективно дать оценку целям, обстоятельствам и последствиям этого нашествия. Преувеличение или занижение численности войск Батыя в трудах историков неизбежно ведет к искаженному отражению исторической действительности, необъективным оценкам и ошибочным выводам, что, в конечном счете, негативно сказывается на изучении истории монгольских завоеваний в целом.

Источники скупо и неопределенно говорят о численности войска монголов. Русские летописцы ограничиваются определением, что завоеватели наступали «в силе тяжце», «бесчислена множество, яко прузи траву поедающе». Литературное произведение «Задонщина», написанное в конце XIV в., говорит о том, что «у Батыя царя было 400 000 вою». Эти сведения нельзя признать достоверными. Не менее фантастические цифры содержатся и в записках европейских авторов, современников нашествия. Так, Иоанн де Плано Карпини, например, определяет численность войска Батыя, осаждавшего Киев, в 600 тысяч человек; венгерский летописец Симон утверждает, что в Венгрию с Батыем вторглось «500 тысяч вооруженных, да еще с центурионами и декурионами около 40 тысяч». Все эти данные остаются на совести средневековых хронистов, страсть которых к преувеличению весьма затрудняет работу исследователей. Немецкий военный историк Ганс Дельбрюк показал на материале европейского средневековья, как осторожно надо относиться к подобного рода цифрам.

Большинством российских историков XVIII–XIX вв. численность армии, которую вел Батый для завоевания Восточной Европы, определялась в 300 тысяч человек, а вместе с отрядами народов, покоренных при движении к Волге, — даже в полмиллиона. Историки советского периода вплоть до конца 1960-х гг. специально не занимались вопросом о численности армии Батыя. Они или ориентировались на традиционную в российской историографии цифру в 300 тысяч человек, или ограничивались простой констатацией факта, что монгольское войско было весьма многочисленным.

Вышедший в свет в конце 1960-х гг. фундаментальный труд доктора исторических наук В. В. Каргалова внес много нового в изучение истории монгольских завоеваний. Автор при рассмотрении нашествия Батыя на Русь помимо летописных источников широко использовал данные археологии. В своей работе В. В. Каргалов пришел к выводу, что «общую численность войска Батыя накануне нашествия можно весьма приблизительно определить в 120–140 тысяч воинов» и подкрепил свою версию рядом аргументов. Основой расчета исследователя стало количество монгольских ханов, которые принимали участие в походе. Анализируя сведения Рашид ад-Дина и Джувейни, В. В. Каргалов выдвигает предположение, что в нашествии Батыя на Восточную Европу участвовали 12–14 ханов-чингисидов, которые могли вести за собой 12–14 туменов войска, т. е. 120–140 тысяч воинов. Упомянутых ханов В. В. Каргалов в своей работе перечислил поименно, однако допустил при этом некоторые ошибки. В частности, названные им ханы Монкэ и Менгу являются одним лицом, так же, как Бюджик и Бучек, перечисленные им далее. Причина этой ошибки кроется в том, что одни источники приводят имена упомянутых двух ханов в тюркском произношении, а другие — в монгольском.