Сергей Аверинцев - История Византии. Том II

Исаак Комнин поднял мятеж против всемогущества столичной служилой знати, но, придя к власти, оказался вынужденным опереться на тех самых лиц, которые управляли страной при Михаиле VI. Ключевые позиции в государственном аппарате по-прежнему оставались в руках все того же Константина Лихуда и Пселла. Иными словами, оказалось, что провинциальная военная аристократия в состоянии захватить трон, но бессильна разрушить освященные традицией формы господства, несмотря на то, что они уже не отвечали интересам экономически наиболее сильной группировки господствующего класса.

Исаак Комнин был властным и честолюбивым человеком. Он требовал безусловного повиновения и не выносил возражений. На новых номисмах он приказал изобразить меч, приписывая тем самым все свои успехи не всевышнему, но собственной мощи и военному опыту. Он носился с идеей провести реформы в церкви и реформировать государство. «Он все хотел преобразовать», — восклицает Пселл, осуждая Исаака за его беспокойную деятельность [641] Psellоs, II, p. 115. 1 .

Важнейшее мероприятие Исаака Комнина — конфискация части земель, полученных византийской аристократией при его предшественнике. Многие частные лица были лишены поместий, и им не могли помочь щедрые хрисовулы, гарантировавшие их собственность. Отнятая земля передавалась фиску. Более того, Комнин стремился поддержать мелких собственников: он убеждал, если верить Пселлу, «всех» довольствоваться своими доходами, не обращаясь несправедливо с крестьянской беднотой [642] C. Sathas. Bibliotheca graeca, V, p. 302. 13–15. . Мы узнаем в этих мероприятиях традиции политики Василия II.

Отношение нового правительства к церкви при всей своей противоречивости соответствовало тем же принципам. На первых порах Исаак как будто даже санкционировал известную независимость церкви, предоставив константинопольскому патриарху право распоряжаться церковными прениями [643] F. Dolger. Regesten…, II, № 938. ; соответственно великий эконом и скевофилак, прежде подчинявшиеся самому императору, теперь были поставлены под непосредственное начало патриарха. Но вслед за тем император нанес удар монастырскому землевладению, конфисковав у монастырей немалые угодья. Сторонники императора связывали и это мероприятие с защитой мелких собственников, которые теперь будто бы были освобождены от притеснений со стороны монахов и от страха потерять свои владения [644] Attal., p. 61. 21–23. . Наконец, вполне отвечало традиционной политике византийского правительства и стремление укрепить контроль государства за ремеслом и торговлей. Атталиат рассказывает, как император назначал из числа своих сторонников надзирателей над коллегиями, что, видимо, вызывало враждебное отношение к нему константинопольского плебса [645] Attal, p. 60.7. Cp. Psellоs, II, p. 120. 11–12. .

Итак, мероприятия нового василевса имели целью сохранить централизованное византийское государство. И если вожди чиновничества выступили против императора-воина и принудили его, как мы увидим, отказаться от трона, то это случилось не потому, что внутренняя политика Исаака была для них принципиально неприемлемой; дело в том, что конфискации земель и попытки оздоровить государственный аппарат задевали интересы широкой касты лиц, привыкших видеть в государственной власти неограниченный источник для личного обогащения. Действия Исаака возбудили против него могущественные силы: прежних сторонников Михаила VI, церковь, константинопольские коллегии. К тому же столичная знать опасалась, что активизация внешней политики повлечет за собой сокращение доходов чиновничества и уменьшение его политического веса [646] Попытки урезать доходы столичной знати была сразу же предпринята Исааком (F. Dolger. Regesten…, II, № 939). . Успешные действия Исаака против печенегов обеспокоили одного из идеологов столичной знати, Пселла, и он обратился к императору с письмом, где, восхваляя победы своего повелителя, тем не менее осуждал активную внешнюю политику. «Сколькими головами варваров ты уравновесишь гибель одного ромея, — наставляет Пселл, — пусть это даже копейщик, или пращник, или вестник, или трубач. Куда лучше было бы, если бы никто из наших не пал на поле брани, а варвары подчинились в результате мирных переговоров» [647] Psellоs. Scripta minora, II, p. 181. 19–23. . И это Пселл писал, несмотря на то, что поход против печенегов завершился победой — первой после серии крупных неудач при предшественниках Исаака, несмотря на то, что победа византийцев привела, по словам самого Пселла, к разгрому варваров, переселению их на новые места и подчинению [648] C. Sathas: Bibliotheca graeca, V, p. 418. 1–4. .

Создался своеобразный исторический парадокс: вождь феодального мятежа действовал в интересах централизации византийского государственного аппарата, а столичная знать, объективно заинтересованная в этой централизации, оказывалась в оппозиции к нему.

Открытая борьба становилась неминуемой, и начало ей было положено столкновением с патриархом.

Михаил Кируларий был не таким человеком и политиком, чтобы легко примириться с программой, проводившейся Исааком Комниным. Его политическим идеалом была независимость византийской церкви — независимость как от папства, так и от императорской власти. Если первого Кируларию удалось добиться еще в 1054 г., то попытки освободиться от постоянной опеки в самом Константинополе, на первых порах, быть может, удачные, затем встретили решительное противодействие Комнина. Конфискация монастырских земель особенно обострила противоречия между Большим дворцом и храмом св. Софии.

Сторонники императора ставили Кируларию в вину демократические настроения (δημοχρατιχος ων ανηρ) и пренебрежение к монархии [649] C. Sathas. Bibliotheca graeca, V, p. 512–7. ; передавали, что патриарх грозил лишить Исаака престола, заявляя: «Я тебя сотворил, печка, я тебя и разрушу» [650] Cedr., II, p. 643. 12–13. ; ходил слух, что Кируларий надевал багряные сапожки — обувь, предназначенную только василевсу, — и утверждал, что достоинство епископа не ниже царского. Трудно сказать, в какой мере достоверны эти подробности, но бесспорно, что уже очень скоро после воцарения Исаака отношения императора и патриарха сделались крайне напряженными. После нескольких безрезультатных попыток примирения наступила развязка. В ноябре 1058 г. Кируларий, ехавший в загородный монастырь, был внезапно арестован и отправлен в заточение. А так как он не пожелал подписать отречение, император приказал созвать синод для низложения упрямого патриарха. Опасаясь выступления константинопольского плебса, местом для проведения синода избрали один из небольших городков Фракийского Херсонеса. Впрочем, Кируларий скончался, не дождавшись синода.