Сергей Аверинцев - История Византии. Том II

Впрочем, ни папству, ни константинопольскому патриаршеству не удалось удержать под своим влиянием моравскую церковь. «Моравская архиепископия» константинопольского патриархата, видимо, существовала лишь на бумаге; Мефодий же, хотя и действовал в Моравии, был скован интригами немецкого духовенства, находившего поддержку у нового князя Святополка. После смерти Мефодия в 885 г. славянское богослужение в Моравии было прекращено, а его ученики изгнаны из страны и нашли пристанище в Болгарии. В начале X в. перестало существовать и Великоморавское княжество, сокрушенное натиском венгров. И хотя воздействие немецкого духовенства, а затем венгерское вторжение свело почти вовсе на нет и византийское культурное влияние, и зародившуюся славянскую литературу в Моравии, однако ученики Мефодия продолжали свою деятельность на болгарской территории, способствуя здесь расцвету славянской литературы на рубеже IX и X вв., в период политического подъема страны при Симеоне.

Византийскому правительству приходилось постоянно следить за племенами, населявшими Причерноморские степи. Во второй половине IX в. области от Дона до устья Дуная заселяли венгры [436] О византийско-венгерских отношениях см. Gy. Моravсsik. JJie byzantinische Kultur und das mittelalterliche Ungarn. Berlin, 1956. , которых и болгары, и византийцы стремились привлечь как союзников. Во время болгаро-византийской войны 894–896 гг. нападение венгров на северные области Болгарии определило первоначальные успехи византийских войск. В дальнейшем, когда венгры под натиском печенегов продвинулись на запад и, сокрушив Великоморавское княжество, расселились на Среднем Дунае, они не раз совершали набеги не только на Болгарию, но и на византийские земли; венгерское предание сохранило легенду о полководце Ботонде, который боевым г топором стучал по воротам Константинополя.

В Причерноморских степях венгров сменили печенеги [437] Cм. В. Г. Васильевский. Византия и печенеги. — Труды, т. 1. СПб., 1908; Д. А. Расовский. Печенеги, торки и берендеи на Руси и в Угрии. — SK, 6, 1933. , которые на протяжении нескольких столетий беспрерывно приковывали к себе внимание византийских дипломатов. Успехи болгарского правителя Симеона в 896 г. во многом объясняются тем, что он сумел склонить на свою сторону печенежских вождей, которые нанесли поражение венграм — союзникам Византийской империи. Позднее византийское правительство неоднократно пыталось использовать печенегов в собственных интересах: то против болгар, то против русских.

Традиционным союзником Византии в Северном Причерноморье оставалась Хазария: обе страны объединены были общими интересами и общей опасностью, угрожавшей им как от кочевников Причерноморских степей, так и от арабов. В 860–861 гг. в Хазарию была отправлена византийская церковная миссия, участники которой вели длительные дискуссии при дворе хакана, стремясь насадить среди хазар христианство. Хазары сражались в византийских войсках во время первой войны с Симеоном. По-видимому, с начала X в. хазаро-византийские отношения несколько ухудшились: дело в том, что византийское правительство предприняло попытку опереться на аланов, соседей и союзников Хазарии; в 20-е годы аланы приняли христианство, и было создано подчиненное Константинополю епископство Алании. Византийцы строили далеко идущие планы, предполагая, что правитель Алании будет держать хазар в страхе и воспрепятствует их набегам на крымские владения империи. Однако союз с аланами оказался недолговечным, и когда в 932 г. аланский правитель, подстрекаемый Романом Лакапином, пошел войной на хазар и потерпел поражение, греческие священники были изгнаны из Алании и аланы вновь признали суверенитет Хазарии [438] См. В А Кузнецов. Аланские племена Северного Кавказа. — МИА, 106, 1962 и специально: Ю. А. Кулаковский. Христианство у алан. — ВВ, V, 1898. .

Таким образом, на северной границе византийское правительство почти не прибегало до середины X в. к военной силе; оно стремилось удержать свое влияние здесь дипломатическими средствами, то посылая церковные миссии, то натравливая одни народы на другие. Набеги северных соседей носили спорадический характер: независимая Болгария прикрывала византийскую территорию и от венгров, и от печенегов. Попытка византийцев упрочить свои позиции в Алании, близ самых границ Хазарского хаканата, оказалась столь же эфемерной, как и их попытка утвердиться в Моравии.

Византийская внешняя политика рассмотренного столетия развивалась в условиях, когда византийцы отнюдь не обладали военным превосходством ни на суше, ни на море. Поэтому огромная роль в том, что им все-таки удалось стабилизировать положение, а в некоторых случаях даже расширить свои владения, принадлежит византийской дипломатии [439] Специальная работа Д. Оболенского (D. Оbоlеnskу. The Principles et Methods of Byzantine Diplomacy. — «Actes du XII-e Congres International d'Etudes byzantines», t. I. Beograd, 1963), к сожалению, дает лишь общий обзор, почти не затрагивая IX–X вв. . В Византии были кадры опытных дипломатов: одним из таких деятелей был Константин-Кирилл, возглавлявший в 860–861 гг. посольство в Хазарию, а в 863 г. — миссию в Великоморавское княжество. Виднейшим византийским дипломатом был и Лев Хиросфакт. Он неоднократно ездил с посольством к Симеону Болгарскому и, в частности, сумел в 904 г. ценою территориальных уступок удержать Симеона от нападения на опустошенную Фессалонику. Во время спора о четвертом браке Хиросфакт был отправлен с посольством к восточным патриархам, но, будучи сторонником Николая Мистика, вел там двойную игру, за что его сослали в 907 г. Позднее Лев Хиросфакт принимал участие в аристократическом заговоре в пользу Константина Дуки, а после поражения сторонников Дуки был заключен в Студийский монастырь, где и окончил свои дни.

Теоретические принципы византийской дипломатии были обобщены Константином Багрянородным в книге, которая называется «Об управлении империей». Одним из важнейших принципов было натравливание одних соседей на других: византийцы поддерживали сицилийских арабов против африканских, багдадского халифа против Сейф-ад-Даулы, армян против арабов, аланов против хазар, печенегов против русских. Византийская казна щедра выделяла золото и шелк для раздачи подарков иноземным правителям и их женам, не скупилась она и на устройство пышных приемов послов: византийцы сознательно поддерживали у соседних народов представление о несметных богатствах и мощи Константинополя, что, впрочем, иной раз приводило к противоложным результатам, поскольку богатства византийской столицы манили соседних князей.

Большое внимание византийское правительство уделяло церковным миссиям, христианизация оставалась сильным оружием во внешнеполитической борьбе. Зато сравнительно редко пользовались византийские дипломаты династическими браками как средством насаждения своего влияния: этому препятствовало представление о том, что константинопольский василевс является правителем всей вселенной, которому должны повиноваться остальные государи. Константин Багрянородный специально подчеркивал, что византийских принцесс не следует выдавать замуж за иноземных правителей.