Сергей Аверинцев - История Византии. Том II

18 июня 860 г. русские на 20 судах напали на Константинополь. Окрестности столицы были опустошены. Нападение русских было совершенно неожиданным для византийцев [486] Φωτιου ομιλιαι Thessal., 1959, p. 29 sq., 34, 40, 42. . Вестники херсонитов не сумели опередить русских, чтобы сообщить в столицу о нашествии. Император срочно вернулся из похода против арабов, с трудом пробившись в осажденный город [487] М. В. Левченко («Очерки»…, стр. 71) ставит под сомнение сообщение Симеона Логофета о возвращении Михаила III во время осады. . Часть русского флота опустошала в это время Принцевы острова [488] PG, t. 105, col. 516–517. . По-видимому, русские не думали о штурме стен Константинополя. Так же внезапно, как напали, они 25 июня [489] Хр. Лопарев. Старое свидетельство…, стр. 626–627; В. Г. Васильевский. Авары, а не русские, Феодрр, а не Георгий. — ВВ, III, 1896, стр. 95; Н. Gregоirе, Р. Оrgеls. Les invasions russes dans le Synaxaire de Constantinople. — Byz., XXIV, 1954, p. 142–143. сняли осаду и ушли из-под города. Обстоятельства этого отступления остаются неизвестными. По одним данным, внезапно поднявшаяся буря разметала русские корабли, и только немногие из них уцелели. По другим — русские с триумфом возвратились домой. Согласно свидетельству Фотия, очевидца нашествия, русские ушли неожиданно для византийцев [490] Φωτιου ομιλιαι, p. 45. . Нападение русских произвело большое впечатление на жителей Константинополя.

Источники ничего не сообщают о каких-либо переговорах русских с греками перед их уходом из-под стен Константинополя. Однако вскоре какие-то переговоры были завязаны. В окружном послании 867 г. Фотий извещал, что не только болгары, но и «пресловутые русские» приняли христианство, что этот народ, покоривший соседние с ним племена, чрезвычайно возгордившийся и еще недавно дерзнувший поднять руку на Ромейскую державу, ныне причислил себя к «подданным и друзьям» византийцев, исповедует христианское учение и принял византийского иерарха [491] Φωτιου έπιστολαί, ed. N. Valetta. Londini, 1864, p. 178. См. также: Thеорh. Соnt., p. 196. 12–15; Сеdr., II, p. 173. 9–12. . В «Жизнеописании Василия I», составленном его внуком, Константином Багрянородным, утверждается, что Василий добился дружбы языческого народа русских, заключил с ними соглашение и склонил к принятию христианства [492] Theoph. Сont., p. 97. .

Вероятно, попытки обратить русских в христианство предпринимались неоднократно. Принятие христианства Болгарией не могло не оказать влияния на господствующие круги Русского государства. Повышение международного авторитета новообращенной Болгарии, выгодные торговые отношения с Византией, усиление центральной власти — все это должно было привлечь внимание правителей Русского государства. По-видимому, в распространении христианства на Руси не меньшую роль, чем византийские проповедники, сыграли болгары.

Договоры русских с греками 907 и 911 гг. свидетельствуют об уже сложившейся системе дипломатических и торговых отношений, которые сохранялись, по всей вероятности, до конца IX в. Торговля с Византией способствовала увеличению экономического могущества правителей Руси — сюда они сбывали часть дани и военной добычи (меха, воск, мед, лен, шкуры, рабов). На константинопольском рынке можно было приобрести дорогие ткани, ценное оружие, изделия роскоши, изысканные яства.

Торговля и политика были связаны теснейшими узами. Только правитель государства с его аппаратом власти был в состоянии обеспечить выгодные условия торговли с соседней страной и безопасность торговых караванов на огромном протяжении сухопутного и морского пути. В IX–X вв. внешнюю торговлю Руси осуществляла непосредственно правящая верхушка Русского государства. Конвой сопровождал купцов на всем пути до Константинополя. Купцы, не имевшие печатей или грамот, выданных князем, лишались права на льготы, обусловленные договорами с Византией. Недружелюбное отношение к «гостям», нередко выполнявшим и дипломатическую миссию, рассматривалось как прямое оскорбление отправившего их монарха.

В начале X в. внутреннее и внешнеполитическое положение Византии вновь стало тяжелым. Именно в это время, в 905–907 гг. [493] О «скифских ладьях», в которых плавают враги империи, упоминает около 905 г. Лев VI (A. Dain. Naumachica partim ad hue inedita. Paris, 1943, p. 32). , русский флот и сухопутное войско [494] С. Н. Азбелев («Об истолковании двух известий. Повести временных лет». — «Изследвания в чест на М. Дринов». София, 1960) считает, что этот поход, как и поход 944 г., был только сухопутным. снова появились под Константинополем. По-видимому, отношения русских с болгарами были дружественными: проход к Константинополю по территории Болгарии был бы, разумеется, невозможен без согласия Симеона. Очевидно, дело не дошло до серьезных военных столкновений, поэтому рассказ о походе не попал в византийские летописи [495] Помимо русской летописи, сведения о походе содержатся у арабских авторов: А. А. Vasiliev. The Russian Attack on Constantinople in 860. Cambridge, 1946, p. 179, 180. . Однако смутный намек на набег «руси-дромитов» можно усмотреть в одном из испорченных мест хроники Псевдо-Симеона [496] R. J. H. Jenkins. The Supposed Russian Attack on Constantinople in 907.— «Speculum», 24, 1949, № 3. Высказанные А. Грегуаром и Р. Долли сомнения в достоверности похода Олега на Константинополь были подвергнуты критике в работах Г. Острогорского (G. Оstrоgorskу. L'expedition du prince Oleg cpntre Constantinople en 907.— SK, 11, 1940) и А. А. Васильева (А. Vasiliev. The Second Russian Attack on Constantinople. — DOP, 6, 1951). . По всей вероятности, византийцы предпочли переговоры военным действиям против русских. Как это следует из русской летописи, византийцы богато одарили русских, выплатили контрибуцию и согласились уплачивать дань.

Важнейшим подтверждением известий летописи об удачном походе на Византию являются договоры русских с греками, в подлинности которых ныне едва ли можно сомневаться [497] S. Mikuсki. Etudes sur la diplomatique russe la plus ancienne. I. — «Bull, de l'Acad. Polonaise des Sciences. Cl. de Philol., T Hist, et de Philos.», N-suppl. 7,1953; II. — «Zeszyty Naukowe Universytetu Jagielonskiego», 26. Prace Historiczne. Historia, 4, 1960; I. Sоrlin. Les traites de Byzance avec la Russie au X-e siecle. — «Caihers du monde russe et sovietique», v. II, № 3–4, 1961. Cp. M. И. Корнеева-Петрулан. К изучению состава и языка договоров русских с греками. — «УЗ МГУ», вып. 150, 1952. . Договоры свидетельствуют, что в Константинополе проживали русские купцы и воины; русские служили наемниками в императорских войсках; в Византию бежали с Руси невольники; русские суда терпели бедствия близ византийских берегов, а византийские — неподалеку от владений русских. Случались и недоразумения, споры, драки и тяжбы между русскими и византийцами. Иногда русские полувоины-полукупцы творили грекам «пакости в селах». Свидетельствует договор и о том, что эти мирные отношения были прерваны незадолго перед походом и заключением договора.