Владислав Сикорский - Будущая война

Эта разведка может быть чрезвычайно плодотворной, так как разведывательные эскадрильи не будут ограничиваться наблюдениями шоссейных и железных дорог, а будут разведывать весь оперативный район противника в целом. Такое наблюдение, в общем, может быть точным. Благодаря этому наблюдению и применению аэрофотографии будет замечено передвижение моторизованных частей, хотя бы они двигались не по дорогам.

При этом следует отметить, что в современной войне, чреватой резкими и неожиданными кризисами, командование оказалось бы бессильным, если бы не располагало разведкой, действующей постоянно и в большом масштабе. Оно должно быть в состоянии получать необходимые сведения очень часто. Оперативные группы, армии и армейские группы должны, таким образом, располагать в будущей войне многочисленными и достаточно сильными разведывательными эскадрильями, иначе их командованию придется действовать вслепую.

Воздушное наблюдение уже в 1916–1918 гг. давало очень большие результаты как в области регулирования артиллерийского огня, так и в области связи между участвующими в бою частями, равно как и в постоянном осведомлении командования.

В будущем воздушное наблюдение встретит гораздо большие, чем в 1918 г., затруднения в результате значительного увеличения меткости стрельбы, которой в последнее время достигла зенитная артиллерия. Однако, с другой стороны, значительно улучшенная организация и усовершенствование связи будут оказывать положительное влияние на существенное улучшение результатов воздушного наблюдения.

Число наблюдательных эскадрилий будет меньше, чем в конце мировой войны, когда каждая дивизия располагала одной наблюдательной эскадрильей. Наблюдение за движением противника на поле боя во время его подготовки к атаке будет, однако, и в будущем необходимо. Без наблюдательных самолетов в будущей войне невозможно вести дальнюю разведку подготовки к быстрым и внезапным ударам со стороны моторизованных тактических единиц и быстроходных танков. Для достижения этой цели они должны будут летать как днем, так и ночью, фотографируя наблюдаемое пространство и поддерживая постоянную связь с командованием при помощи радиотелеграфа. Их задача может быть значительно облегчена в случае применения в будущем самолетов, располагающих максимальным диапазоном скоростей и способных к посадке на любой местности.

Выполнение задачи подобного рода требует применения многоместных самолетов (летчик, наблюдатель, радист, пулеметчик). Однако, эти самолеты могут быть более слабыми и иметь меньшую скорость, вследствие чего они будут дешевле многоместных истребителей, а тем более мощных самолетов, которые войдут в состав самостоятельной воздушной армии.

Наблюдатели на самолетах подобного рода будут обычно набираться из рядов сухопутной армии или же в исключительных случаях — из морского флота. Таким образом, это будет авиация, специально приспособленная к взаимодействию с сухопутной армией; она не может быть применена в рамках воздушной армии там, где, как, например, в Италии, строго соблюдается различие между воздушными силами, предназначенными для взаимодействия с сухопутной и морской армиями, и авиацией, организованной под углом зрения самостоятельных действий.

Одной из задач авиации в будущем может быть перевозка войск. Для переброски пехотного батальона с полным вооружением и снабжением будет достаточно через несколько лет 20 транспортных самолетов большого тоннажа [69].

Таким образом, в будущей войне можно будет перебрасывать на большие расстояния мелкие и специально подобранные части для проведения в тылу противника смелых, точно определенных действий.

При этом следует помнить, что воздушные переброски, даже при их значительной скорости, бесшумном полете и ловкой маскировке самолетов, вовсе не являются безопасными. Если даже перебрасываемые таким способом части избегнут гибели в воздухе, они выполнят свою задачу лишь при наличии исключительных условий. При соответствующей бдительности обороняющегося и при правильно организованной им обороне подобные экспедиции будут постоянно связаны с опасностью потерять весь личный состав и те самолеты, которые перебрасывают его вглубь территории противника. Таким образом, этот род борьбы будет иметь положительные результаты лишь в период разложения противника, например, во время вынужденного отступления, принявшего большие размеры. Занятие заранее намеченных пунктов по пути отступления войск, потерпевших поражение, значительно углубит это поражение. Могут оказаться также особые моменты, когда будет полезно и даже необходимо пойти на риск и произвести воздушный десант. Это относится в одинаковой мере как к отрезанным и окруженным частям, которые, таким образом, мы сможем усилить или доставить им снабжение, так и к важнейшим узлам стратегических путей сообщения, потеря или разрушение которых могут вызвать замешательство и дезорганизацию на стороне противника.

4. К сожалению, почти не подлежит сомнению, что если в наши дни произойдет война, боевые действия авиации не ограничатся чисто военными объектами. Это тем более вероятно, что, несмотря на постоянное повышение точности воздушной бомбардировки, авиация в настоящее время гораздо более пригодна для действий против больших объектов, чем против более ограниченных и сомкнутых целей.

Каждый цивилизованный человек, если он сохранил еще чувство человеческого достоинства, теоретически осуждает воздушно-химическую войну, тем не менее она является серьезной и реальной угрозой для мирного населения. Не входя в подробности, ограничимся установлением непреложной истины, на основании которой каждое человеческое общество, независимо от провозглашаемых им идеалов и независимо от своих интересов, может успешно отстаивать их лишь с оружием в руках.

Итак, война, как и всякое явление человеческого общества, имеет свой моральный облик. Нельзя, например, отрицать, что Вудро Вильсон, объявляя войну Германии, руководствовался, кроме экономических мотивов, также моральными соображениями. Нарушение бельгийского нейтралитета вызвало в 1914 г. присоединение Великобритании и России к войне на стороне Франции. Германия неоднократно в течение 1914–1918 гг. заслуживала всеобщего морального осуждения и вследствие этого подверглась политической изоляции, так как считала, что она может безнаказанно пренебрегать человеческими законами.

Несмотря на этот урок, такие германские ученые и техники, как проф. Ганслиан и Бергенсдорф, решительно поддерживаемые руководящими кругами Третьей империи, утверждают, что химическое оружие является одним из главнейших, имеющихся в распоряжении современной стратегии, и что мощность германской химической промышленности должна обеспечить Германии не только обычный перевес над более слабыми нациями, но и «власть над миром». Ведь, стремясь оправдать (?) и обосновать химическую войну, они вместе с тем подчеркивают, как легко перейти любому химическому заводу к производству нового газа с сохранением тайны этого производства. Впрочем, они теперь также, как и в 1914 г., глубоко убеждены, что возмущение, вызванное применением подобных принципов, не будет продолжительным, в согласии с положением: «цель оправдывает средства».