Борис Антонов - 1712 год – новая столица России [Энциклопедически записки] [litres]

«Батюшка наш государь, дядюшка царь Петр Алексеевич! Здравствуй, радость наша и батюшка и душатушка, всякого от Бога блага и трудам твоим совершения доброго. По сем, батюшка и дядюшка, и свет и радость наша, здравствуй. Племянницы твои Катерина, Анна, Прасковья, припадая к твоим дорогим ножкам, и целуем твои перстики намерением сердечным, и премного челом бьем».

В 1716 г. Петр выдал Катерину замуж за неразведенного герцога Мекленбург-Шверинского Карла-Леопольда (герцог получил развод после брака с Екатериной Ивановной). Ему понадобились портовые города Мекленбурга в качестве стоянок русского флота в войне со шведами. В брачном контракте указали, что герцог обязывается обеспечить своей супруге и ее слугам православное вероисповедание и выплачивать ей ежегодно 6000 ефимков на личные расходы, а Россия отвоюет герцогу у шведов город Висмар, отошедший к Швеции по Вейстфальскому миру 1648 г.

Брак, несмотря на то что в нем в декабре 1718 г. родилась дочь Анна (будущая российская правительница Анна Леопольдовна), оказался неудачным. На следующий год герцог Карл-Леопольд стал свидетелем романтических отношений дядюшки Петра и его племянницы Катерины. Вот как описывает это историк М. И. Семевский:

«Герцогиня мекленбургская с мужем, прибывши из Шверина, чтобы повидаться с тестем и проводить его в Берлин, сделали государю ранний визит. Петр выбежал к племяннице навстречу, нежно ее обнял и повел в соседнюю комнату, где заботливо посадил на диван, оставив герцога и его свиту из передней следить за его ласками в растворенную дверь…»

Герцог обращался с супругой грубо и жестоко, к тому же он был жаден и скуп. Его любимой поговоркой было: «Старые долги не надо платить, а новым нужно дать время состариться». В итоге в 1722 г. Екатерина Ивановна с дочерью вернулась в Россию. Формального развода между супругами не было, но они больше не виделись. Свет-Катюшка скончалась в 1733 г., и ее похоронили рядом с матерью в Александро-Невском монастыре.

Младшая дочь царя Ивана Алексеевича и царицы Прасковьи Федоровны – Прасковья Иоанновна, или Ивановна, так же, как и старшие сестры, обучалась у тех же преподавателей тем же наукам и так же, как и сестры, не преуспела в них.

Сведения о ней весьма скупые и противоречивые. Испанский посол в России герцог де Лирия писал:

«Принцесса Параскевия, вторая сестра царицы, отличается способностями, очень дурна лицом и худощава, здоровья слабого. Прасковья глупа и имеет такую же склонность к мужчинам, как и сестра».

Голштинский камер-юнкер Берхгольц считал, что «она брюнетка и недурна собой», а леди Рондо незадолго до смерти Прасковьи Ивановны отметила, что она «все-таки еще красива».

В отличие от двух старших сестер государь так и не подыскал ей немецкого принца, и она долгие годы неотлучно находилась при своей суровой матери. После смерти царицы Прасковьи царевна Прасковья, которой к тому времени исполнится 30 лет, сама решила свои матримониальные проблемы. Она тайно обвенчалась с генерал-майором Иваном Ильичом Дмитрием-Мамоно вым.

Этот морганатический брак племянницы государь Петр Алексеевич признал. Во-первых, Иван Ильич происходил из древнего русского рода Рюриковичей, правивших Россией более семи веков. Во-вторых, Иван Ильич был старым боевым соратником Петра. В 1700 г. он поступил солдатом в лейб-гвардии Семеновский полк, в том же году стал поручиком полка, участвовал в трагическом для России Нарвском сражении, где два вновь учрежденных гвардейских полка покрыли себя неувядаемой славой. В 1708 г. Иван Ильич в чине майора гвардии уже командовал лейб-гвардии Семеновским полком. Впоследствии он принял участие в различных походах и выполнении поручений государя, а в 1724 г. Петр произвел его в поручики Корпуса кавалергардов, созданного для церемонии коронации Екатерины Алексеевны.

В Петербурге на берегу Мойки, там, где ныне расположены дома 94 (Юсуповский дворец) и 96, у супругов была усадьба с деревянным дворцом и необходимыми постройками, занимавшая территорию между нынешними набережной Мойки и улицей Декабристов. В 1726 г. Прасковья Ивановна с мужем передали этот участок лейб-гвардии Семеновскому полку для размещения там полкового двора. Гвардейцы занимали эту территорию до 1740-х гг.

После смерти Петра Великого положение царевны Прасковьи и Ивана Ильича еще более упрочилось. Екатерина I пожаловала Ивану Ильичу вновь учрежденный орден Святого Александра Невского, чины генерал-лейтенанта, подполковника лейб-гвардии Преображенского полка, а Анна Иоанновна – чин генерал-аншефа. У Прасковьи Иоанновны при Петре II появился свой двор, она стала получать из казны до 12 тысяч рублей в год, а при Анне Иоанновне и того больше. Оба супруга скончались в Москве, где их и похоронили, он – 24 мая 1730 г., она – 9 октября 1731 г.

Александр Васильевич Кикин, будущий адмиралтейский советник, родился в семье воеводы Василия Петровича Кикина и его супруги Марии Михайловны, урожденной Голохвастовой. С 13 лет служил в потешном войске царя Петра бомбардиром, а затем стал участником Азовских походов, в которых исполнял обязанности царского денщика. Петровские денщики были людьми, особо приближенными к государю, которым он часто доверял выполнение важных государственных задач.

В первом десятке Великого посольства он был отправлен волонтером в Голландию для обучения кораблестроению. Там он досконально изучил мачтовое дело, поэтому при возвращении в Россию был произведен в мачт-маркеры. Первоначально Александр Васильевич служил на Воронежской верфи, а затем был переведен на Олонецкую.

В 1706 г. принял участие в боевых действиях на Балтике, командуя отдельным корпусом, находившимся в курляндской столице Митаве, что в 42 км от Риги. Задача корпуса состояла в том, чтобы не дать соединиться войскам шведского короля Карла XII с корпусом его генерала Левенгаупта.

В следующем году Кикин прибыл в Петербург и вступил в управление адмиралтейскими и экипажными делами, получив должность адмиралтейца, которую до него исполнял Ф. М. Апраксин. Одновременно с этим Александр Васильевич был интендантом флота. В книге, изданной в 1713 г. в Лейпциге под названием «Описание Санкт-Петербурга и Кроншлота в 1710–1711 годах», отмечается, что «Кикин, родом русский и человек тонкого обращения, любит художников и просвещенных иноземцев, в особенности немцев. На него возложено все по вооружению судов».

Кроме адмиралтейских дел, государь давал ему также личные поручения: постройку дворца, посадку дубовой рощи и прочее. Будучи человеком острого ума и большой энергии, Кикин пользовался полным доверием царя, который в шутку называл его гросфатером, то есть дедушкой. Когда-то Кикин заведовал личным хозяйством царя и был введен в его домашнюю жизнь. Один из путешествовавших по России иностранцев, некий Корнилий де Бруни, даже назвал его в своем печатном труде «Путешествие через Московию» «главным дворецким и камергером его царского величества».