Юрий Алексеев - Освобождение Руси от ордынского ига

Тайные сношения с Литвой — серьезное нарушение соответствующего обязательства, зафиксированного в только что заключенном московско-тверском докончании. Если значительная часть тверских феодалов в 1485 г. перешла на службу к Москве, продемонстрировав тем самым свою готовность сотрудничать с правительством Русского государства, то глава Тверской земли и в новых условиях продолжал цепляться за старые традиции, пытаясь поддержать свою эфемерную власть.

Поимка гонца с вещественным доказательством нарушения Михаилом Тверским своих обязательств вызвала новый — и последний — конфликт с Москвой. Московское правительство заявило резкий протест («вельми поношая ему»). В этой ситуации Михаил делает отчаянные попытки избежать полного разрыва, грозящего неминуемым разгромом. Он посылает в Москву своего епископа «бити челом» московскому великому князю. Но «князь же великий не прият челобитья его». Неудачей окончилась и миссия князя Михаила Холмского — важнейшего лица в феодальной иерархии, дядьки великого князя тверского: государь всея Руси его «на очи не пустил». [749] Участь Тверского великого княжества была уже решена.

Сбор войск начался в июле. «Прислал князь великий… гонца в отчину свою в Великий Новгород к боярину своему наместнику Новгородскому Якову Захарьину… велел ему ити к Тфери со всеми силами новгородскими». [750] Разумеется, поход на Тверь был делом не только новгородских полков. «Августа 21 поиде к Тфери князь великий Иван Васильевич всея Руси и з своим сыном с великим князем Иваном Ивановичем, и з братьею своею, с князем Андреем Васильевичем и с князем Борисом Васильевичем, и с воеводы, и с многими силами на великого князя Тверского Михаила Борисовича за его неправду, что он посылал грамоты к королю Литовскому Казимиру и подымал его воинством на великого князя… всея Руси». [751]

В этом известии, носящем явно официальный характер, четко расставлены все акценты. В поход на Тверь идут силы всей Русской земли, он носит характер общегосударственного предприятия и вызван изменой — «неправдой» — тверского великого князя, его попыткой поднять короля на Русь. Как и новгородские походы 70-х гг., поход на Тверь мотивируется опасностью иностранной интервенции и тем самым рассматривается как общерусское дело. Действительно, новгородские бояре и тверской великий князь в аналогичных условиях проводят аналогичную политическую линию: отстаивая свою «старину», борясь против Москвы, за сохранение власти в своих землях, они обращаются за помощью к Казимиру Литовскому. Тем самым они бросают вызов не только великому князю московскому, но и всему Русскому государству. Борьба за местную «старину» приводит к конфликту со всей Русской землей, делает местных консерваторов-сепаратистов пособниками врагов Русского государства. Софийско-Львовская летопись приводит интересные детали. В походе участвуют и князь Федор Бельский — новый служилый князь, представитель русской оппозиции королю на землях, находящихся в его подданстве, и Аристотель Фиоревенти «с пушками, и с тюфякы, и с пищальми». [752] Итак, на Тверь движутся главные силы русского войска, вооруженные артиллерийскими орудиями всех разновидностей.

Войска шли крайне медленно. Только 8 сентября «прииде князь великий… и с своим сыном… и с своею братьею, и с воеводы, и с всеми силами под город Тферь и обступи град». [753] Средний темп продвижения был, таким образом, не более 7–8 км в сутки — в несколько раз ниже, чем в новгородских и ливонских походах. Русское командование не имело оснований сомневаться в успехе и, может быть, поэтому не спешило. «Воюючи со все стороны», русское войско, как туча, обложило Тверь. В субботу 10 сентября были зажжены посады «около града Тфери». [754] А уже на следующий день «приехаша к великому князю из города изо Тфери князи и бояре, тферские коромолники, и бита ему челом в службу». [755] Распад тверской политической системы завершился. Оставленный своими вассалами и «видя свое изнеможение», Михаил Тверской «того же дни на ночь побежал из града Тфери… к Литве». [756]

12 сентября, в понедельник, к великому князю всея Руси явилась официальная тверская депутация во главе с епископом Вассианом и князем Михаилом Холмским «з братьею своею и з сыном» и «город отвориша». [757] Интересен состав депутации: кроме перечисленных лиц в нее входили «инии мнози бояре и земские люди все». Капитуляция Твери была, следовательно, делом не только феодальной верхушки, еще остававшейся в городе, но и рядовых горожан, основной массы жителей города. И это счел нужным подчеркнуть официозный московский летописец. [758]

С сопротивлением Твери было покончено. Вставал вопрос о дальнейшей судьбе столицы Тверской земли. «И князь великий послал в город Юрия Шестака да Константина Малечкина и диаков своих, Василия Долматова, да Романа Алексеева, да Леонтия Алексеева, велел горожан всех к целованию привести». [759] Итак, вопрос о будущем Твери был решен однозначно: жители стольного города были приведены к присяге и тем самым стали подданными государя всея Руси, гражданами Русского государства на общих началах, как новгородцы и владимирцы, ярославцы и костромичи. Тверское великое княжение как таковое, как особый политический организм прекратило свое существование.

В глазах московского правительства Тверь сразу становится интегральной частью Русского государства. Город не завоеван, не взят на щит, а как бы добровольно присоединился. Став подданными, целовав крест, тверичи тем самым попадают под защиту великокняжеской власти. Именно поэтому должностным лицам, посланным великим князем, вменяется в обязанность «гражан… от своей силы беречи, чтобы их не грабили». [760] Еще через три дня, 15 сентября, состоялся въезд в Тверь государя всея Руси и его сына: они присутствовали на обедне в Спасском соборе, патрональном храме Тверской земли. Здесь же, по-видимому, было объявлено важное политическое решение: великий князь «дал ту землю сыну своему, великому князю Ивану Ивановичу». [761] 18 сентября новый правитель Тверской земли «въехал в город Тферь жити», а 29 сентября Тверской поход закончился: «…великий князь Иван Васильевич приехал на Москву, взяв город Тферь». [762]

Итак, во главе Тверской земли был поставлен сын и наследник великого князя всея Руси, великий князь Иван Иванович. Что же реально означает этот факт? Является ли Иван Молодой новым, очередным великим князем Тверской земли (хотя и под рукой московского государя), или он не более чем доверенное лицо московского правительства, своего рода московский наместник в Тверской земле? Вся совокупность данных, имеющихся в нашем распоряжении, заставляет склониться в пользу второго ответа на поставленный вопрос: сочетая в своем лице качество наследника Русского государства и номинального великого князя Твери, Иван Иванович управлял Тверской землей в рамках, предоставленных ему Москвой, и как представитель последней. Ни о каком самостоятельном политическом значении его власти в Твери не было, по-видимому, и речи. [763]