Светлана Бессонова - Религиозные представления скифов

В скифской религии существовало и более персонифицированное божество плодородия в образе Аргимпасы-Афродиты. Очевидно, соотношение этих образов примерно такое же, как и иранского абстрактного божества Арматай [41] О ее соответствии греческой Themis см.: Литвинский Б. А. Памирская космология (опыт реконструкции). — Страны и народы Востока, 1975, вып. 16, с. 254. и Ардвисуры Анахиты — олицетворения плодородных вод [6, с. 31–33] и всеобщего порождающего начала вообще.

В скифской мифологии Земля выступает в виде таких персонификаций, как змеедева, «рожденная землей дева», Ора, что свидетельствует в целом об антропоморфизации скифской религии. Именно эти персонификации земли нашли отражение в полуантропоморфных образах местного изобразительного искусства, таких, как богиня с воздетыми кверху руками, вырастающая из растительных побегов (блюдо из Чертомлыка), или полурастительные «змееногие» существа (см. главу V).

Что касается вопроса о связи этого божества с каким-либо племенем [123, с. 50–51], то сама постановка вопроса вполне правомерна. Однако Земля всегда автохтонна, поэтому, учитывая этимологию имени, естественнее всего заключить, что в культе скифской богини земли отразились в основном воззрения местного северопричерноморского населения, восходящие к периоду индоевропейской общности.

Аргимпаса(’Αργιμπασα, вариант — ’Αρτιμπασα, чтение лучших рукописей — ’Αριππασα) [127, с. 34]. Геродот отождествляет ее с Афродитой Уранией. Исследователи трактуют это имя с позиций иранистики, особенно вторую часть. Заслуживают внимания сопоставления с группой иранских слов, образованных, как и в случае с именем Папай, от корня — ра-. К. Мюлленгоф [443, S. 571] сопоставлял эту часть слова с санскритским — рас- (смотреть) и зендским paithya (власть, покровительство) или paiti-paçti (охранять), В. Томашек — с иранским paya — пастбище [469, S. 11–12]. От этого же корня происходит и иранское pati — «господин» [5, с. 176] и ведическое — pati-, входившее как составная часть в имена божеств.

Что касается первой части имени, то в советской скифологии наиболее признанным является вариант Аргимпаса. Лингвистические исследования не принесли ощутимых результатов. Маркварт предлагал трактовать имя из иранского argind (охраняющий) и — ра- (скот) как «охраняющая скот» [469, S. 12]. Л. А. Ельницкий [123, с. 48] приводит интересные сопоставления литературной традиции об аргиппеях и скифских энареях, однако связь последних с племенем аргипеев остается недоказанной [469, S. 11–12].

Вариант имени Аргимпаса принят многими исследователями, так как он имеет больше возможностей для сопоставления с именами иранскими и греко-малазийскими. Это, прежде всего, «Арти небесная» из надписи Ксеркса «против дэвов» [9, с. 449–450], которую Нюберг считал богиней плодородия и покровительницей бракующихся [447, S. 66, 262]. Соответственно имя Артимпаса он переводил как «та, которая обращает внимание на плодородие» [447, S. 254]. Культ этого же божества ('ιτωγ), отождествляемого им с Афродитой, Абаев предполагает у согдийцев [9, с. 449]. В морально-этическом плане, как «дающая законы», трактовали это имя М. Фасмер [469, S. 12], В. Юргевич [375, с. 15] и др.

В рукописях Геродота вариант имени Артимпаса мог появиться по аналогии с именами греческо-малоазийских божеств, таких как лидийская Артима и греческая Артемида. Известна надпись из Тускулана римского времени с посвящением «богине Артимпасе» и «Зевсу отцовскому и Артимпасе» [329, с. 44].

Эти факты, однако, не могут служить доказательством малоазийского происхождения имени скифского божества, так как в античный период на Армянском нагорье, в Сирии и Малой Азии распространяются культы с большим удельным весом иранского компонента [98, с. 303]. Больше сведений можно почерпнуть из кратких свидетельств Геродота. Скифская Аргимпаса соответствует Афродите Урании (Herod., IV, 59). Ее жрецы — женоподобные энареи, которым она даровала искусство гадания (Herod., IV, 67). «Женскую болезнь» навлекла на них богиня сирийского города Аскалона за разграбление ее храма (Herod., 1, 705). Из них наиболее ценны первое и третье свидетельства, так как они вводят скифское божество в круг великих богинь плодородия, почитавшихся в Передней Азии. В другом месте Геродот (1, 131) прямо говорит о заимствовании персами культа Урании от ассирийцев (Милитта), арабов (Алилат), персов (Митра). Это свидетельство, в свою очередь, позволяет отнести скифскую Афродиту к числу древних иранских андрогинных божеств [42] Согласно исследованиям лингвистов, андрогинный характер божества является указанием на его архаичность и находит объяснение в рамках теории «двойного рода», андрогинизма и близнечества [334, с. 60–64, примеч. 132]. [98, с. 303–304], что подтверждается и андрогинностью энареев. Женской ипостасью Митры-Урании была, очевидно, Анахита, культ которой вместе с культом Митры восстановил и возвеличил Артаксеркс II [342, с. 148]. Известны отождествления Анахиты — покровительницы скота, небесных вод и плодородия [426] с Афродитой и Афиной [432, р. 354]. Сейчас исследователи склоняются к мысли о пришлом, переднеазиатском характере этого божества [429, р. 132; 112, с. 355]. Тем не менее в облике Анахиты, отраженном в Авесте, ярко выражены черты божества, тесно связанного с верованиями местного скотоводческого населения [447, S. 216], что может свидетельствовать о слиянии заимствованного культа Анахиты с местным божеством.

Не отрицая вероятности местного северопричерноморского происхождения скифской Афродиты [31, с 63–64], следует все же признать, что черты восточного божества в ее культе несомненны [43] С. А. Жебелев [127, с. 53] видел в ней месопотамскую Иштарь, авторы «Русских древностей» — один из неисчислимых видов азиатской богини Астарты [329, с. 44]. М. И. Ростовцев [460, р. 107] более осторожно предполагал, что культ Великой Богини скифы заимствовали у населения Малой Азии. . Об этом со всей очевидностью свидетельствует ее эпитет — Урания. Согласно Фарнеллу, эпитет Урания в греческом языке является литературным переводом семитского титула Meleket Aschamaina — «Царица небес», и он всегда прослеживается в местах, связанных с Востоком торговлей, культурными традициями и т. д. [412, v. 5, р. 631]. Местом заимствования восточных культов была, скорее всего, территория скифского переднеазиатского царства, а одним из главных посредников — индийское царство. Религия же индийцев, в свою очередь, была наследницей религии древней Армении и Азербайджана [316, с. 144]. Согласно господствовавшей в древности традиции поклонения туземным богам на чужбине [113, с. 241], скифы во время пребывания в Передней Азии несомненно испытали воздействие со стороны могущественных культов местных божеств. Не обязательно, конечно, связывать это воздействие с культом аскалонского храма, сожжение которого скифами, согласно Геродоту, произошло в конце VII в. до н. э. Просто культовые легенды всегда стремились привязать к наиболее древнему и почитаемому святилищу божеств этого круга. А аскалонский храм, по Геродоту (I, 105), был древнейшим местом почитания Урании.