Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Абдула (Кайбула, Гайбула) (? — не ранее 1570 г.) приходился правнуком Ахмеду. Его отец Ак-Кобек (Ак-Кубек) б. Муртаза дважды становился царем в Астрахани (1532–1533, 1545–1547 гг.) и дважды был свергнут. Сестра Абдулы была замужем за ногайским мирзой Ак б. Мусы [364]. Абдула выехал в Москву в начале 1552 г. Его отправил в Россию с русским послом Севастьяном астраханский хан Ямгурчи б. Бердибек. Тогда же его пожаловали г. Юрьевым Польским. Умер он около 1570 г. [365]В России у него появилось 5 сыновей и не менее 4 дочерей. Старший, Муртаза-Али (до 1558–1577/78 гг.), до 1570 г. крестился с именем Михаил [366]. Был пожалован доходами со Звенигорода [367]. Упоминаются его дети, Федор Михайлович (? — до 1577/78 г.), переживший отца, но умерший в достаточно юном возрасте [368]; другого сына звали Дмитрий Михайлович [369], он, судя по всему, умер ранее отца. Второй сын Абдулы — Будалей (1558–1583 гг.) [370]. Третий, Мустафа-Али (после 1558 — не ранее 1590 гг.) с 1584 г. стал касимовским царем. Известна дочь Мустафы-Али — Так-бильды (1591–1608 гг.) [371]. Четвертый — Арслан-Али (начало 60-х — не ранее 1603 гг.). Он получал доходы с г. Рузы [372]. Имел сына Кутлуг-Гирея (Михаил) (рубеж XVI–XVII вв. — 1623/24 г.) [373]. Саин-Булат (конец 60-х — после 1585 г.) упоминается только один раз в 1585 г. как полковой воевода [374]. Дочерьми Абдулы являлись Ахтанай (Ульяна) (? — после 1615 г.) [375], Катар-салтан (Катар-туташ) (?–1611/12 г.) [376], Даулети-ханым (?–1592 г.) [377], Ак-ханым [378]. Скорее всего, родным братом Кайбулы являлся царевич Баки (Бакай), упоминаемый в 1563/64 г. [379]Известен царевич Баки (Бакай) б. [Ак-Кобек], выезд которого не состоялся в 1551 г. Тогда он проживал у ногайского нурадина (предводитель правого крыла Ногайской Орды) Исмаила б. Муссы [380]. В Россию он, судя по всему, все же попал, но упоминается в документах только один раз полковым воеводой в 1563/64 г. [381]Также родным братом Абдулы являлся и царевич Ибак (Ибрагим) б. Ак-Кобек (Азюбакович) (? — не ранее 1570 г.) [382]. Его «взяли» казаки на Волге недалеко от Астрахани осенью 1558 г. 25 декабря его уже привезли в Москву [383]. Упоминается как полковой воевода в 1559/60–1566/67 гг. [384]В 1552 г. не состоялся выезд некоего царевича Крым-Гирея б. Озтимура [385].

В синодике Макарьевского Унженского Троицкого Монастыря сохранилась запись о роде царевича Михаила Кайбуловича (по косвенным признакам, это Кутлуг-Гирей б. Арслан-Али б. Абдула): «Инока Стефана схимника, царевича Михаила, иноку Александру схим[ницу], княгиню Марью, княжну Марью, Василия младенца» [386]. Княгиня Марья — это жена царевича, Мария Григорьевна Ляпунова. Инок Стефан и инокиня Александра, судя по всему, — родители супруги царевича, Григорий Петрович Ляпунов и Алена, дочь Булгака (Анисима) Андреева Таптыкова. В таком случае княжна Мария и Василий-младенец — это дети Михаила Кайбулина. При этом Мария должна была, как минимум, пережить своего отца. Существование дяди и племянника с одинаковыми именем, отчеством и родовым прозвищем создает определенные трудности при их идентификации. У царевичей встречается несколько форм родового прозвища — Кайбулин, Кайбулатович. Далее, для удобства, Кутлу-Гирея и его потомство мы будем именовать Кайбулиными, а Муртазу-Али и его потомков Кайбуловичами.

Другим Чингисидам не удалось создать на новом месте столь разветвленные династии. Ядгар-Мухаммед б. Касим (? — 26 августа 1565 г.), правнук Ахмеда и сын астраханского царя Касима б. Сеид-Ахмеда. Проживал в России в 1542–1550 гг., после отъехал в ногаи. Стал казанским царем в 1552 г., захваченный в том же году в плен, в октябре 1552 г. был вывезен в Москву. 26 февраля 1553 г. крестился с именем Симеон Касаевич и вскоре женился на Марии, дочери Андрея Михайловича Кутузова и Авдотьи Семеновны, урожденной Воронцовой [387]. От этого брака имелось 5 детей: Петр, Алексей, Григорий, Анастасия, Анна [388]. Но все они умерли в раннем детстве. Известна его сестра — царевна Салтан-бике, племянница ногайского бия Исмаила б. Муссы, навещавшая в 1564 г. брата в России [389].

Дервиш-Али б. Шейх-Хайдар — сын Шейх-Хайдара б. Шейх-Ахмеда и правнук Ахмеда, в 1537–1539 и 1554–1556 гг. — астраханский царь. Дважды выезжал в Москву (в 1548 и 1551 гг.). Второй раз вместе с ним, скорее всего, был и его сын Янтемир [390]. При вторичном возведении на астраханский престол за него отдали жен бежавшего из города прежнего хана Ямгурчи: царицу Тевкель, дочь ногайского мирзы Кель-Мухаммеда [б. Алчигара] с дочерью Ертуган и Кандазу (Ханзаде), дочь царя (?) Крым-Шавкала [391]. М.В. Моисеев достаточно подробно исследовал историю метаний царя. Они оказались связанными со сложной политической обстановкой в регионе середины XVI в. При этом большое влияние на его передвижения оказывала Большая Ногайская Орда. Именно оттуда была родом его мать, Ширин-бике, родная сестра ногайских биев Юсуфа б. Муссы и Исмаила б. Мусы [392]. Ногайцы помогли Дервиш-Али занять казанский престол в первый раз, к ним же он удалился после свержения. Оказавшись первый раз в России, Чингисид решил более не испытывать судьбу. Скорее всего, оказанный прием вполне устраивал его. Поэтому он всячески боролся со стремлением Ивана IV отпустить его по просьбе ногайского бия Шейх-Мамая и Юсуфа в ногаи.

Но в это время в Дешт-и Кипчаке происходили серьезные изменения. Бием стал Юсуф, которого более интересовали казанские дела. Астрахань в конце 1549 г. — начале 1551 г. без санкции Москвы захватили казаки. Новый хан, Ямгурчи б. Бердыбека, просил московского царя взять ханство под протекторат. Активная политика России по отношению к Казанскому ханству испугала Юсуфа. Поэтому он отказался от поддержки Дервиш-Али и встал на сторону хана Ямгурчи. В результате этого Дервиш-Али вновь оказался в России. На этот раз он вывез сюда и свою родню. Пожалование изгнанному хану Звенигорода расценили в Ногайской Орде как отказ Москвы оказать ногаям помощь в установлении контроля над Астраханью. У них в то время обострились противоречия между братьями Исмаилом и бием Юсуфом. Исмаил, в пику брату, решил сделать ставку на Дервиш-Али. Он мог провозгласить его ханом Ногайской Орды и стать при нем беклербеком. Однако ситуация решилась по московскому плану, без ногайской помощи, и потому без учета их интересов.

Взятие Астрахани в 1554 г. стало последней масштабной акцией русской восточной политики с использованием выезжих Чингисидов. После этого Москва предпочитала вызывать к себе казакующих Чингисидов, чтобы лишить своих противников в новоприобретенных землях легитимных претендентов на их престолы [393]. Здесь следует обратить внимание на то, что Дервиш-Али занял выжидательную позицию. Его, скорее всего, интересовала только спокойная сытая жизнь без особых потрясений. Он, насколько мог, сопротивлялся любым изменениям в своей судьбе, которые могли нарушить ее размеренный ход.

Следует отметить, что стремление к покою было главным императивом в поступках большинства служилых царевичей астраханской династии на протяжении всего XVI в.