Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

На западном направлении татарская конница, судя по всему, действовала менее успешно. Прямых столкновений с западноевропейскими полками татары не выдерживали. Строительство засечной черты серьезно изменило систему обороны южной границы, а вместе с тем и значение служилых татар. Низкую их боеспособность отмечали и иностранцы [1385]. Правда, подчас под «татарами» европейских авторов все же приходится видеть русских [1386]. С другой стороны, в Европе ходили слухи о страшной жестокости татар, доходившей до людоедства [1387], данные сообщения можно рассматривать и как своеобразную информационную войну, направленную против Руси ее противниками, и как боязнь всего неизвестного. Любая война сопровождается насилием и жестокостью по отношению к мирному населению, причем вне зависимости от национальности и религии. Не с лучшей стороны проявляли себя и русские, оправдывавшие свои поступки тем, что ливонцы отступили от истинной христианской веры [1388]. Правда, об особой изобретательности татар в пытках, применяемых к пленным, писали и в Смутное время [1389]. В то же время в эпоху Ливонской войны излишняя жестокость была экономически невыгодна служилым татарам. Полон приносил весьма значимую часть доходов мещерским татарам. Захваченное в плен неправославное население частью оставлялось ими у себя для занятия земледелием [1390], частью продавалось ногайцам, молодые женщины нередко становились наложницами [1391].

Однако жестокости военного времени неизбежны. Принимали в них участие, конечно же, и татары. Так, в 1577 г. при взятии города Ашерадина им на поругание отдали многочисленных женщин и девиц [1392]. Но данное сообщение можно рассматривать и как выдачу служилым татарам жалования полоном. К примеру, сведения о невольниках немцах и литовцах у кадомской мордвы встречаются регулярно [1393].

Можно говорить о мифологизации образа татар на Западе, в первую очередь через приписывание им особой жестокости. Отчасти она объясняется тем, что для западноевропейца татарин был более чужим и непонятным, нежели русский.

Однако следует вернуться к дворам Чингисидов. В качестве великого князя тверского Симеон Бекбулатович продолжал участвовать в военных действиях Ливонской войны. В 1577 г. он отмечен в походе «в Ливонские немцы» из Пскова вместе с Иваном Грозным и царевичем Иваном Ивановичем. В разрядных книгах зафиксированы рынды великого князя, как у Ивана IV и Ивана Ивановича. Здесь упоминаются имена отдельных лиц из списка двора великого князя тверского: «У большово саадака князь Иван князь Иванов сын Звенигороцкой Борашов; а ис-под Володимера князь Ивана Баратова князь великий отпустил. А у большово саадака велел государь быти князь Ивану князь Григорьеву сыну Звенигороцкому. А у копья князь Григорей князь Осипов сын Засекин. У другово саадака князь Василей князь Дмитриев сын Солнцев Засекин. У щита князь Иван Федоров сын Жировой Засекин, против другово копья. У зерцала князь Иван князь Микитин сын Стародубской. У бохтерца князь Василей князь Васильев сын Солнцев Засекин. У юмшана князь Микита Иванович Засекин. У панцыря князь Семен князь Иванов сын Засекин. У шелома Петр Матвеев сын Свечин [1394]». Тогда он с князем Иваном Федоровичем Мстиславским возглавил Большой полк [1395]. В полку с Симеоном упоминаются его люди: боярин князь Борис Петрович Хованский, боярин князь Григорий Никитич Борисов, дворецкий князь Иван Андреевич Звенигородский, 32 приказных человека, дворовых тверичей 110 человек, новоторжцев дворовых и городовых — 51 человек. Всего 196 человек [1396]. Ниже приводятся иные цифры: 182 человека [1397].

Нам известен полный список двора великого князя тверского Симеона Бекбулатовича с указанием их поместного и денежного окладов, а также тех служебных обязанностей, которые они исполняли в 1585 г.:

боярин

князь Борис Петров сын Хованский (800 четей, 100 рублей) [1398]

дворецкий

князя Иван Андреев сын Звенигородский (900 четей, 100 рублей)

дьяки

Никита Юрьев сын Шелепин (400 четей, 50 рублей)

Иван Нефнев (300 четей, 30 рублей)

стольники

князь Иван Иванов Барашов Звенигородский (550 четей, 13 рублей) князь Иван Никитин сын Стародубский (550 четей, 12 рублей)

Григорий Елизарьев сын Квашнина (550 четей, 12 рублей) князь Иван Григорьев сын Звенигородский (550 четей, 12 рублей)

Петр Матвеев сын Свечин (550 четей, 12 рублей)

стряпчий с платьем

Булат Степанов сын Шишков (400 четей, 7 рублей)

Григорий Осипов сын Чюрляев (400 четей, 7 рублей)

стряпчий у коня

Роман Борисов сын Давыдов (350 четей, 13 рублей)

стряпчие Сытного и Кормового дворца

Корондаш Кузьмин Петр Латынин

Данила Касимов, ведает погребной ключ

Малюта Кудаев, в микулинских дворцовых селах великого князя пашню строит

постельничий

Степан Григорьев сын Урусов (550 четей, 12 рублей) (был после Осипа Чюрляева)

ясельничий

Борис Логвинов сын Цыплетев (550 четей, 12 рублей)

сытники

Иван Шатилов (200 четей, 8 рублей)

Алексей Килдеяров (200 четей, 8 рублей)

Иван Дмитриев (200 четей, 8 рублей)

стремянные конюхи

Василий Жеравин (250 четей, 7 рублей)

Невзор Чародеев (250 четей, 7 рублей)

«приказаны ему лошеди»

Клим Алексеев сын Орлов (230 четей, 11 рублей)

дворяне

князь Иван Борисов сын Хованский (600 четей, 14 рублей)

Григорий Курмоналеев (400 четей, 8 рублей), ведает кабак в Торжке

жильцы

Шестак Акинфьев сын Шишков (250 четей, 6 рублей)

Дружина Андреев сын Свечин (250 четей, 6 рублей)

Матвей Герасимов сын Тырнов (250 четей, 6 рублей)

Юрий Чюрляев (250 четей, 6 рублей)

Федор Левашов (250 четей, 6 рублей)

Иван Шишков (250 четей, 6 рублей)

Иван Корсаков (250 четей, 6 рублей)

Федор Степанов сын Шишков (200 четей, 5 рублей)

Безсон Иванов сын Корсаков (200 четей, 5 рублей)

Томила Григорьев сын Голостенов (200 четей, 5 рублей)

Владимир Никитин сын Чюрляев (200 четей, 5 рублей)

Степан Свечин (200 четей, 5 рублей)

Ефим Шувалов (200 четей, 5 рублей)

Михаил Ватутин (200 четей, 5 рублей)

Василий Гордеев (200 четей, 5 рублей)

Иван Веригин (200 четей, 5 рублей)

дворяне

князь Иван Андреев сын Елецкий (550 четей, 12 рублей) князь Андрей Васильев сын Елецкий (500 четей, 10 рублей)

Никита Федоров сын Милюков (500 четей, 10 рублей), ведает татийные и разбойные дела в торжковской губной избе и ям

князь Иван Андреев сын Морткин (500 четей, 10 рублей)

Афанасий Федоров сын Давыдов (500 четей)

Бауш Никитин сын Унковский (500 четей, 8 рублей)

Иван Иванов сын Изъединов (450 четей, 14 рублей), отставлен по старости, торжковский губной староста, за него служит сын Григорий

Назар Михайлов сын Изъединов (450 четей, 8 рублей)

Григорий Иванов сын Изъединов (350 четей, 14 рублей)