Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

Бегство в византийские пределы арабы рассматривают как тяжкое преступление. Уведенный Бугой в Самарру Григор Мамиконеан, сын Курдика, осуществляет побег и добирается до Багарана, своего вотчинного владения. Арабы требовали, чтобы Григор был найден и схвачен, но тот тем временем скончался. Тогда Ашот Багратуни (будущий царь) выслал голову Григора арабскому наместнику Мухаммаду ибн Халиду со словами: «Он хотел бежать к грекам, я выслал за ним погоню, и вот его голова!» Ашот был вознагражден — стал владетелем Багреванда и получил 5 тыс. серебряных монет [463] Vardan, с. 63, 125; Вардан, с. 111; Muyldeimans, 1926; САЛИ. Т. 1, с. 539, № 88. . Из сообщения Вардана нельзя заключить, что Григор действительно собирался бежать в Византию, но, чтобы обеспечить себе выморочное имущество, Ашот обвинил его именно в этом намерении.

Сохранились сведения и о другом перебежчике, на сей раз реальном. После того как Буга покинул Армению, Гургэн Арцруни, сын Апупэлча, направился в Спер. Здесь в это время владычествовал Григор Галабар Ишханик, отбивший у ромеев крепость Араманеак. Григор Ишханик с почестями принял Гургэна, а когда «военачальник Востока» (доместик схол Востока?) попытался вернуть крепость, Гургэн прославил себя подвигами в борьбе против греков. «Военачальник» доложил императору Михаилу III (842–867) о деяниях Гургэна, и тот якобы призвал армянского князя в столицу, обещал дары и почести. Гургэн отказался, но убедил Григора Ишханика вернуть крепость Араманеак, а когда сюда явились отряды Буги, чтобы сразиться с греками, Гургэн выступил и нанес арабам значительный урон. Товма Арцруни, у которого мы заимствуем эти сведения, рассказывает далее, что спустя некоторое время (до 861 г., когда Ашот Багратуни перестал быть «князем Армении» и стал «князем князей») Гургэн вознамерился перейти на сторону греков и прибыл в Феодосиополь. Узнав об этом, император призвал его немедленно явиться к нему: он-де пожалует ему высокий титул ипата и знамя с изображением креста. Гургэн не успел принять решение, как был схвачей арабами [464] Тов. Арцр., с. 194, 203; Thopdschian, 1905, с. 131; Laurent, 1971, с. 32, 41. В этой работе (с. 38) Ж. Лоран устраняет неточность, допущенную в монографии «Армения между Византией и исламом» (Laurent, 1919, с. 215), будто бы в 855–856 гг. князь Григор Арцруни вернулся в Васпуракан с помощью византийцев. Как отмечает Товма Арцруни (Тов. Арцр., с. 198), из Западной Грузии («Апхазии») Григору удалось вернуться с помощью грузинских воинов. . В этом предании о героических подвигах Гургэна Арцруни многие детали обусловлены, конечно, спецификой жанра, ко в возможности перехода армянского князя на сторону Византии нет ничего невероятного. Тот же Товма Арцруни сообщает, что, выйдя из заточения, Гургэн объявил о своей решимости вновь отправиться к грекам [465] Тов. Арцр., с. 206. .

Своеобразным признаком, указывающим на возросшее участие Византии в армянских делах, является история Ашота, сына Багарата Багратуни. В 858 г. Ашот вместе со своим братом Давитом оказался в числе освобожденных из плена и вернувшихся в Армению князей. Ашот стал править Тароном, и в связи с этим Товма Арцруни определяет его как «князя Армении». Согласно тому же автору, Ашот носил титул куропалата. Мы не знаем, когда империя пожаловала ему это высокое звание. Н. Г. Адонц полагает, что это могло произойти в 863 или 871–873 гг. Когда в Армению прибыл новый наместник, Мухаммад ибн Халид, Ашот представился ему уже как куропалат. В 878 г. князь Васпуракана Дереник Арцруни заточил Ашота в крепость Севан, а власть передал его брату Давиту по прозвищу Аркайик [466] Тов. Арцр., с. 218–220; Adontz, 1965, с. 204–205. .

Пример с Ашотом показателен. На рубеже VII–VIII вв. Византия (за несколькими исключениями) перестала жаловать армянским князьям специфические звания. Описанный выше случай является, по-видимому, первым примером возобновления этой практики в Армении, находившейся еще под арабским владычеством [467] В САЛИ. Т. 2, с. 31, № 47, куропалатом назван также брат Ашота — Давит. Эта точка зрения источниками не подтверждается. Та же ошибка и в указателе к Тов. Арцр., с. 328: «Ашот, сын куропалата Давита». 5.

Активный интерес Византийской империи к Армении отразился в переписке, посвященной конфессиональным сюжетам (см. Приложение I). В период своего первого правления (858–867) патриарх Фотий обменивается посланиями с католикосом Закарией Дзагеци (855–876), с князем князей — Ашотом Багратуни. Одно из посланий константинопольского патриарха было адресовано таронитам-ортодоксам, т. е. приверженцам халкидонитской церкви. В 862 г. в Армению прибыл специальный посланец Фотия Иоанн, архиепископ из фракийского города Ники. На церковном соборе в Ширакаване в присутствии католикоса и князя Ашота Багратуни Иоанн изложил учение византийской церкви. Ширакаванский собор (или часть его участников) принял постановления, где, в частности, говорится:

«ХIII. Если из-за человекоугодия или любостяжательства (кто-либо) не проклинает того, кто Халкидонский собор и его последователей признает врагами и противоборниками установленного апостольского и пророческого предания или завета трех святых соборов, таковой да будет проклят!

XIV. Если, (напротив), дерзает, согласно с Несторием, проклинать или бесславить мерзким того, кто Халкидонский собор и следующие за ним соборы — пятый, шестой и седьмой — признает последователями и единомышленниками преданий апостолов, пророков и трех (первых) святых соборов, то таковой проклинает себя, ибо написано: «Кто незаслуженно проклинает, проклятия его падут на его же душу и голову», и да будет проклят!» [468] ППС, Т. 1, вып. 1, 1892, с. 201.17–202. 4; рус. пер., с. 251–252. .

Тяжелый стиль этих формулировок, их нарочитая усложненность были обусловлены, возможно, стремлением подать идею не в лоб. Тем не менее содержание двух приведенных статей из постановления Шираванского собора подлежит совершенно однозначному истолкованию. Армяне отказываются от критики IV Вселенского собора, на тех, кто отказывает ему в святости, падет проклятие. Нет сомнения, что среди армян — современников Фотия было немало истинных халкидонитов не только в пределах империи, но и в самой Армении. В послании армянскому князю Фотий сообщает, что благодаря его призыву, подобному настоящей грамоте, и благодаря действиям архиепископа Иоанна недавно часть армян «вернулась» к православной вере, т. е. вошла в лоно имперской церкви [469] Darrouzes, 1971, с. 151. 16–19; Phot. Ер., с. 94. 3193–3197. . Следует думать, что формулы Ширакаванского собора были приняты при активном участии давних и новообращенных халкидонитов. Но были ли эти формулы поддержаны всеми участниками собора или хотя бы их большинством? Приобрели ли они общеармянское значение или остались лозунгами для тех лишь, кто и без этих формул считал себя приверженцем имперской церкви? Иначе говоря, приняла ли армянская церковь халкидонитство хотя бы в период, близкий к собору? Ответ на этот вопрос весьма затруднителен. Можно лишь сказать, что если даже в 862 г. армянская церковь согласилась принять халкидонитство, то продолжалось это недолго. Единение в догматической сфере было вскоре нарушено, традиционный для армян взгляд на Халкидонский собор возобладал. Широко задуманный демарш Фотия, стремившегося обратить армян в «православие» и тем самым подчинить их имперской церкви, оказался безуспешным.