Дмитрий Володихин - Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII–XVI веках

С середины 1530-х гг. более четверти века мир царил на Полоцкой земле. Московское государство и Великое княжество Литовское, в достаточной мере испытав силы друг друга в предшествующие пятьдесят лет, долгое время избегали серьезных конфликтов. Внешнеполитические приоритеты Москвы переместились на восток: основные силы брошены были на борьбу с Казанью, Астраханью и Крымом. С 1558 г. московский государь был занят войной в Ливонии. Но именно столкновение интересов Московского и Польско-Литовского государств на ливонском театре военных действий подготовило почву для новой кровопролитной войны между ними. В результате Северная Белоруссия в 1560-х гг. становится районом интенсивного ведения боевых действий, жестоких битв с участием армий, насчитывавших десятки и сотни тысяч человек.

1560-м годом завершился первый период Ливонской войны, период блистательных успехов московских войск. С этого времени начала осложняться международная обстановка на Балтике. Острова в Рижском заливе были куплены у епископа Эзельского датчанами. В 1561 г. Ревель присягнул на верность шведскому королю Эрику XIV. В том же году ливонские земли, еще не занятые войсками Ивана IV, окончательно отложились в пользу Польско-Литовского государства. Таким образом, Ливония была буквально разорвана четырьмя враждующими державами.

Военные кампании 1561 и 1562 гг. не принесли решающего успеха ни Польше, ни Московскому государству. Победы русских войск под Перновом и Тарвастом сменились поражением у Невеля.

Попытка сватовства Ивана IV к Екатерине Ягеллонке, сестре польского короля Сигизмунда Августа, окончилась неудачей, и это лишь подлило масла в огонь войны. Польский историк К. Пиварский справедливо отмечал, что переговоры о браке русского царя и Екатерины Ягеллонки «углубили взаимные противоречия». [401] Piwarski К. Niedoszła wyprawa t. zw. Radoszkowicka Zygmunta Augusta na Moskwę irok 1567-68). // Ateneum Wilenskie, Rok IV, zeszył 13. 1927, с. 261. Известный историк-писатель К. Валишевский называл Екатерину «новой Еленой, из-за которой собирались воевать народы». [402] Валишевский К. Иван Грозный. — М., 1989, с. 215. В 1562 г. она вышла замуж за Иоанна, герцога Финляндского, брата Эрика XIV и будущего короля Швеции. Эта неудача должна была быть вдвойне досадной для Ивана IV, поскольку «невесту» перехватил отпрыск «мужичьего», по его мнению, рода шведских королей.

С военной и дипломатической точки зрения претензии Московского государства на Ливонию были поставлены под сомнение. И разрубить узел противоречий можно было только решающим военным успехом. Русско-польские переговоры в начале 1562 г. к заключению перемирия не привели. Более того, Сигизмунд Август искал союзника в крымском хане Девлет-Гирее, ожидая, что осенью-зимой 1562 г. тот либо сам вторгнется в московские земли, либо отправит «царевича с войском» и тем самым оттянет русские силы на себя [403] Книга Посольская, метрики Великого княжества Литовского, №№ 138–152. (чего не произошло).

Остаться один на один с Москвой Польско-Литовское государство еще не было готово. Король Сигизмунд Август ввязался в рискованную войну, имея достаточно внутренних проблем.

Пожалуй, серьезнейшую из них составляли конфессиональные распри. Н. Малиновский следующим образом охарактеризовал религиозную атмосферу тех лет в Польско-Литовском государстве: «Никогда ни до того, ни после того не было столь сильной розни по вопросам веры в Польше, чем в правление короля Августа…» [404] Вступительная статья Н. Малиновского // Jan Albertrandi;…Pamiętniki o dawniey Polsce… listy Jana Franciszka Commendoni do Karola Borromeusza. — Wilno, 1851, т. 1, с. XXII–XXVI. В то время в Короне соседствовало множество вероисповеданий: римско-католическое, православное, протестантское, григорианское, иудаизм, ислам и даже язычество — причем каждое из них разделялось на несколько течений, ересей, сект. На краткий период времени духовенству удалось выпросить у короля привилей, разрешавший казнить еретиков смертью. На сеймах шла жестокая пря о предметах церковной юрисдикции. Шляхта не желала говорить ни о каком отпоре неприятелю, прежде чем у духовенства не будет отобрано право суда над нею по делам об odszczepienstw 'e (расколе веры). Папы Пий IV и Григорий XIII активно вмешивались в польский религиозно-политический конфликт, отправив к королевскому двору опытнейшего дипломата Коммендони. Тем не менее в сер. XVI в. реформационные движения получили в Польше широкое распространение [405] Czubiński A., Topolski. Historia Polski. — Wrocław, Warszawa, Kraków, Gdańsk, Lodź, 1988, с. 147–148; Dzieje Polski, Warszawa, 1978, с. 286–287. и оттуда стремительно шагнули на литовские и белорусские земли. Протестантизм разного толка имел тогда в Великом княжестве Литовском сильного покровителя в особе королевича Сигизмунда Августа, [406] История церквей гельветического исповедания в Литве. // ЧОИДР, 1847, кн. VIII, с. 1–4. ставшего впоследствии королем. В самом Полоцке в конце 1550-х — начале 1560-х гг. возник кальвинистский сбор, разогнанный после прихода московских войск. [407] Иванова Л.С. Из истории реформационной церкви в Полоцке. // Гісторыя і архелогія Полацка i полацкаи зямлі, — Полацк, 1992, с. 25.

Дополнительные сложности представляло дело окончательного объединения Польши и Литвы, уния на новых условиях. Белорусско-литовская шляхта рассчитывала при помощи унии сравняться с польской. Напротив, магнаты Литвы сопротивлялись унии, не желая терять своего доминирующего положения в стране. Польская шляхта стремилась приобрести новые поместья в литовско-белорусских землях и получить прочный буфер для отражения московской опасности. Вопрос об объединении еще более усложнялся узаконенным неравноправием православной и католической шляхты. Напротив, дополнительным стимулом вступить в унию с Польшей была военная опасность со стороны Московского государства и татар. Польские историки стоят на той точке зрения, что в сер. XVI столетия Литве грозила катастрофа, и «…спасти ее могла только быстрая помощь Польши». [408] S. Arnold, J. Michalski, К. Piwarski. Historia Polski od polowy XV wieka do roku 1795, Warszawa, 1955, с. 30. М.К. Любавский убедительно доказал, что именно Ливонская война повлияла на настроение умов з Великом княжестве Литовском в пользу унии. [409] Любавский М.К. Очерк истории Литовско-русского государства до Люблинской унии включительно. — М., 1915, с. 294–297. В 1562 г. литовско-белорусская шляхта организовала конфедерацию, добивавшуюся унии с Польшей.

В такой ситуации Великое княжество Литовское было совершенно не в состоянии подготовиться к серьезным боевым действиям. «Никто не поспешил» на сбор войск у гетмана Николая Радзивилла «ко дню св. Николая» в 1562 г. [410] Ryszard Mienicki. Egzulanci Poloccy (1563–1580 г.). // Ateneum Wileńskie, Rocznik IX, Wilno, 1934, с. 34. Сами польские историки признают тот факт, что приготовления к обороне шли в Литве очень медленно, и поход Ивана IV зимой 1562–1563 гг. был, как ни странно, неожиданным. [411] Piwarski К., указ. соч.; Natanson-Leski J. Dzieje granicy wschodniej Rzeczy-pospolitey. — Lwów-Warszawa, 1922, с. 163.