Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

До конца 1970-х годов подавляющее большинство браков в Северной Корее заключалось по решению старших. Как правило, выбором подходящего партнера для своих детей занимались родители, но иногда подбором невесты (или жениха) мог заниматься и начальник. Сегодня все меняется: на смену старому браку по сговору – чунъмэ – приходит брак ёнэ , когда решение о создании семьи пара принимает самостоятельно. Этот вид брака часто называют в русскоязычных текстах «браком по любви», но этот перевод не точен, так как речь идет не о каких-либо чувствах, а о том, что пара сама нашла друг друга и приняла решение вступить в брак.

Кого считают лучшей партией северокорейские девушки – или их родители? Трудно сказать, поскольку все люди, как известно, разные. Некоторые мечтают об артистах и эстрадных певцах; некоторым более-менее безразличен статус избранника, и они предпочитают жениться на любимом человеке; другие считают, что ни любовь, ни социальное положение не так важны, как порядочность, доброта и чувство ответственности. Тем не менее в Северной Корее тоже есть и свои «материальные девушки», которые выходят замуж ради того, чтобы жить в богатстве и комфорте. Об их предпочтениях мы и поговорим.

Предпочтения практично мыслящих девушек или их еще более практично мыслящих матерей с течением времени менялись, и эти перемены многое говорят о социальном развитии Северной Кореи. В 1970-х годах идеальным мужем был партийный работник или офицер. В 1980-х годах партийные функционеры уступили пальму первенства дипломатам, работникам внешней торговли и морякам – другими словами, тем, кто имел постоянный доступ к иностранной валюте. На рубеже тысячелетия ситуация изменилась вновь. Голод середины 1990-х годов нанес социальной иерархии, десятилетиями тщательно выстраиваемой северокорейскими властями, сильнейший удар. Официальная должность в последнее время стремительно теряет смысл, в то время как деньги приобретают все большее значение. Сейчас кандидатами номер один у меркантильных девушек и их родителей стали деятели черного или, скорее, серого рынка, успешные предприниматели (некоторая ирония ситуации заключается в том, что в Северной Корее среди предпринимателей очень много женщин).

Многие из этих успешных торговцев происходят из семей с плохим сонбуном , но на эту стигму сейчас, как правило, особого внимания не обращают. В прошлом плохой сонбун мог полностью разрушить жизнь. Так, двоюродный брат перебежчика или внук помещика, как правило, не мог даже поступить в хороший вуз, не говоря уж о получении какой-либо руководящей должности. Сегодня такое происхождение не мешает им зарабатывать хорошие деньги. Вообще говоря, сейчас довольно часто заключаются браки между отпрысками богатых семейств, многие из которых могут иметь плохой сонбун , и отпрысками семейств номенклатурных. Как сказала мне по этому поводу одна тетушка: «Что может быть лучше, чем объединение денег и власти?» Эти браки напоминают союзы между богатыми промышленниками и обедневшими аристократами, которые были так распространены в Европе в XIX веке.

Не слишком ли мы циничны? И идеалисты, и прагматики есть везде. В конце концов, тысячи северокорейских парней и девушек совершенно не озабочены этими прагматическими соображениями.

(часть материалов публиковалась в журнале The Insider )

В последние два десятилетия свадебный обряд в Северной Корее немало изменился, причем пионерами изменений стали богатые семьи, новая северокорейская буржуазия. Свадьбы в Северной Корее стараются праздновать с октября по февраль, но правило это не соблюдается особо строго. В большинстве стран Восточной Азии свадьбы проходят в «благоприятные» дни, заранее выбранные гадателями. Раньше считалось также, что даты рождения будущих супругов должны быть «совместимы» – их проверяли по специальным таблицам. Официально северокорейцам не полагается руководствоваться этими суевериями, но на практике традиционные верования в начале 1990-х годов возродились, так что сейчас и новобрачные, и их родители проявляют живой интерес к мнению гадалок, и бывали даже случаи, когда неблагоприятный прогноз приводил к отказу от запланированного брака.

Разумеется, невеста и жених одеваются соответственно событию. Невесты надевают северокорейскую версию традиционного костюма (того, который на Юге именуют ханбок ), а женихи – костюмы западного кроя. В начале нулевых в Северной Корее некоторое время пользовались популярностью свадебные платья привычного нам западного образца (белое платье с фатой), но потом эту привычку объявили буржуазной и, в общем, запретили. Как правило, семья невесты дарит жениху свадебный костюм, а семья жениха, в свою очередь, предоставляет платье невесте. Впрочем, в последнее время все более распространенной становится практика, когда дорогое свадебное платье берут напрокат. Любопытно, что самым дорогим считается традиционный женский костюм южнокорейского пошива, ввезенный в страну через Китай. Ханбок китайского производства стоит существенно дешевле.

На Севере роскошные свадьбы, столь привычные для старой Кореи, долгое время находились под подозрением, считаясь проявлением не только расточительности, но и политической незрелости. В 1960-х годах свадебные банкеты даже рассматривались как питательная среда для «фракционизма» (читай – налаживания неформальных связей) и, почему-то, «догматизма». Ситуация изменилась только в 1980-х годах, когда власти КНДР стали пропагандировать так называемые полезные традиционные обычаи.

Свадебный ритуал в последние два десятилетия очень изменился, причем похоже, что на новый ритуал, уже привычный для обеспеченных северокорейских семей, сильно повлияли свадебные обычаи и обыкновения Южной Кореи. Как уже говорилось, просмотр южнокорейских фильмов в КНДР запрещен, но на практике это до недавнего времени было совершенно обычным делом – по крайней мере, среди богатых городских семей. Как и на Юге, свадьбы в КНДР в наши дни во многом подчинены требованиям фото- и видеосъемки, они превратились в своеобразный спектакль, который разыгрывается перед камерой и для камеры. Утром невеста и жених одеваются в торжественную одежду. По-прежнему невеста одета в традиционное платье, а жених – в западную пиджачную пару. Считается нормой, что в день свадьбы невеста проводит два-три часа, нанося макияж и делая прическу. Стоит это удовольствие примерно 200 американских долларов – немалая сумма для Пхеньяна, где доход средней семьи составляет от 60 до 100 долларов в месяц. В середине дня жених приезжает к своей избраннице на взятом напрокат автомобиле, и пара отправляется в ритуальную поездку по Пхеньяну.