Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Маркс и Энгельс, искусственно объединив несовместимые по своему внутреннему содержанию коммунистическую и социалистическую идею, породили жуткого монстра. Утверждая, что для построения коммунистического общества сначала необходимо пройти стадию социализма, марксисты в XIX веке имели ввиду постепенный глобальный процесс становления обществ нового типа, возникших на руинах капитализма, в которых главную роль будет играть общественное сотрудничество и новая социальная модель, в основе которой будет положено справедливое (в первую очередь некапиталистическое, по формулировке марксистов) распределение материальных благ.

Большевики пошли ещё дальше, сделав вывод о возможности победы социализма в одной отдельно взятой стране, даже недостаточно развитой экономически, где пролетариат составляет незначительную часть населения. Необходимым и достаточным условием построения социализма в такой экономически неразвитой стране большевики определили наличие профессиональных революционеров и дисциплинированной пролетарской революционной «элиты», организованных в иерархическую и жёстко централизованную партийную организацию.

На пути к бесклассовому обществу предполагалось пройти обязательный этап «диктатуры пролетариата». В своей работе «Государство и революция», вышедшей в сентябре 1917 года, Владимир Ленин дал своё определение диктатуры пролетариата, как не ограниченное законом и опирающееся на насилие господство единственного социального класса – пролетариата. Открыто провозглашался принцип исключительности пролетариата и на этом основании его право на власть.

В период с 1917 до 1929 года в СССР ещё не было фашистского режима, но некоторые его признаки уже присутствовали с самых первых дней советского государства. Например, в раннем периоде советской истории не существовало понятия «многонациональный советский народ» и культовое сознание ещё не приобрело массовый характер. Построение фашистского государства началось лишь в 1929 году.

Если подходить с академической точностью в определении двух тоталитарных режимов, то СССР мог бы с бо́льшим основанием считаться фашистской страной, чем гитлеровская Германия, в которой были сохранены свобода совести и несмотря на сильную монополизацию немецкой промышленности, существовала независимая от государства «малая» экономика.

Централизм в СССР был действительно абсолютным, в том числе в экономике. Советская экономика представляла тотальный государственный капитализм, при котором не только не уничтожается система наёмного труда и пролетариат не получает права самостоятельного использования продуктов труда (как этого требует марксистская теория), но и многократно усиливается эксплуатация пролетариата. В Советском Союзе, после сворачивания к началу 1930-х годов экономических реформ, начавшихся с провозглашения в 1921 году новой экономической политики советского государства (НЭП), был полностью восстановлен классовый капиталистический характер социального строя. Советская власть большую часть времени существования СССР на самом деле являлась диктатурой партийной и государственной номенклатуры. Эта государственная и партийная бюрократия сформировалась в особый социальный класс угнетателей людей труда, если определять эту категорию в терминах марксизма.

Между Третьим Рейхом и СССР действительно существовали определённые идеологические различия, но идеология вторична. Идеологии могут меняться со временем, что подтверждает исторический опыт других фашистских государств. Изменения идеологии фашистских политических режимов не меняют основных принципов существования тоталитарного государства, характера, функций партийного руководства и государственного аппарата.

При всех различиях нацистской и советской идеологий, в их основе был один и тот же тоталитаризм и схожие социалистические идеи. Либералы считают, что государство существует для граждан, анархисты полагают, что государство вообще не нужно свободным и ответственным людям, достаточно самоуправления. Нацисты и большевики заявляли о том, что смысл жизни человека состоит в том, чтобы быть полезным государству. « Всё ради государства, ничего вне государства, ничего против государства! » — так этот фашистский принцип точно отразил в своей знаменитой фразе Муссолини.

Советские политики и историки семьдесят два года, начиная с событий 1919 года в Италии, называли любой антикоммунистический вооружённый мятеж фашистским путчем, а любые левые мятежи – народной революцией, что в корне неправильно.

Фашистский переворот (путч, мятеж, называйте как хотите) – это насильственная смена власти, с целью установления нового политического режима, предназначение которого – создание унитарного тоталитарного фашистского государства.

Народная революция может быть политической, социальной, религиозной, национально-освободительной и какой-либо иной. Такая революция (в отличие от революции «сверху» или революций, совершаемых в интересах небольшого ограниченного круга лиц), представляет собой насильственные действия народных масс в интересах этих самых масс (именно поэтому революция и называется народной), для смены власти с целью получения ранее отсутствующих у большинства граждан прав и свобод.

Если перевести два предыдущих абзаца на язык простого обывателя, то фашистский путч – это когда армия, политическая организация или политическое движение, при поддержке народных масс или без неё, свергают правительство, после этого распускается парламент, запрещается оппозиция, а любое инакомыслие провозглашается вне закона, закрываются газеты и вводится цензура. Народная революция – это когда народные массы приходят в движение и свергают правительство, после чего открывается парламент, легализуется оппозиция, провозглашается политический плюрализм, открываются газеты и отменяется цензура. Вот так образно можно объяснить разницу между фашистским переворотом и народной революцией. Как видно из этого простого объяснения, большинство коммунистических переворотов по всему миру не являются народными революциями, по определению.

Фашизмы, в основе которых какой-либо из вариантов тоталитарной марксистской идеологии, имеют гораздо большее распространение в мире, чем правый фашизм. Причина в том, что фашизм левого типа наиболее прост для понимания. Идеи о справедливом распределении богатств всегда и везде находят широкий отклик в народных массах. Часто именно примитивное алчное желание «взять и всё поделить» движет массами на первоначальном этапе, когда непосредственно идёт захват власти. Это примитивное желание используется пропагандой максимально возможным образом, наравне с нагнетанием ненависти в обществе.