Таисия Осипова - Российское крестьянство в революции и гражданской войне

На первом съезде Лиги (16-17 апреля) член организационного комитета А.В. Чаянов, излагая задачи этой научно-общественной организации, подчеркивал необходимость сближения позиций различных партий в постановке и решении аграрных проблем. Но избежать влияния партийных принципов при обсуждении проектов земельной реформы Лиге так и не удалось, что стало причиной малой эффективности ее работы. Партийная борьба мешала принятию законопроектов, достижению договоренностей как по главным, так и по частным вопросам.

В мае 1917 г. эсеры заявили о неизменности основных положений своей аграрной программы, которую они ранее отстаивали в Государственных думах: отмена частной собственности на землю, конфискация помещичьей земли, уравнительный раздел, запрещение наемного труда, аренды и др. Эти принципы легли в основу аграрных проектов Чернова, подготовленных им в июне 1917 г.

Кадеты, несмотря на изменение политических и социальных ориентиров, внесенных ими в программу после падения монархии, остались верны своим исходным посылкам: защита частной собственности как основы всей экономики страны и решения вопроса о земле.

Народные социалисты и трудовики, объединившиеся в июне в одну партию, защищали национализацию земли и интересы крестьянина-собственника, колеблясь между кадетами (и оказывая им реальную поддержку) и эсерами.

23-26 июня 1917 г. состоялся 2-й съезд Лиги аграрных реформ. На съезде были заслушаны доклады: “Русская община и земельная реформа” (эсер Н.Я. Быховский), “Постановка аграрного вопроса (в общетеоретическом аспекте)” (меньшевик Н.А. Рожков), “Национализация земли” (народный социалист В.И. Анисимов), “К общей постановке аграрного вопроса” (беспартийный, но близкий к правым кадетам, экономист Б.Д. Бруцкус), “Аграрный вопрос” (кадет Н.Н. Черненков), “Проблема перераспределения земельного фонда и ее роль в современной аграрной реформе" (народный социалист Н.П. Огановский) и др. Все выступавшие на съезде признавали необходимость решения земельной проблемы, но разброс в определении целей, задач, методов и основных понятий (национализация, социализация, трудовое право, трудовое землепользование, первоочередные меры и пр.) был чрезвычайно велик. Добиться консенсуса в толковании основных принципов реформы можно было, только поступившись партийными принципами. Компромиссную позицию заняли народные социалисты и представители так называемого организационно-производственного направления, стремившиеся сгладить острые углы и сблизить позиции наиболее влиятельных массовых партий — кадетов и эсеров.

Бруцкус и Черненков изложили программу капиталистического развития России. Бруцкус со всей определенностью высказался за то, чтобы аграрный вопрос рассматривался в неразрывной связи с созданием наиболее благоприятных условий дальнейшего развития капитализма в России, ориентацию на социализм он считал утопией. Развитие народного хозяйства страны вне капитализма сейчас невозможно, подчеркивал Бруцкус. С этих позиций должен рассматриваться и вопрос о целесообразности принудительного отчуждения любых видов земельной собственности. Частная собственность на землю должна быть сохранена, а за отчужденные земли крестьяне должны платить. Бруцкус был против национализации земли, т.к. эта мера затрагивала экономические устои общества [115] Труды II Всероссийского съезда Лиги аграрных реформ. М., 1917. Вып. 1, с. 40. . Черненков также решительно высказывался против перехода земли в собственность государства, против “полного земельного переустройства”, за ограниченный объем реформы [116] Там же, с. 49, 51. .

Кадеты (Н.Н. Черненков, К.А. Мацевич и др.) национализацию земли трактовали не как передачу ее в собственность государству, а довольно ограниченно — только как право государства законодательным путем регулировать земельную собственность. Но и такую роль российское государство, подчеркивали они, “не может выполнять сколько-нибудь удовлетворительно”. Такое же понимание национализации отстаивал народный социалист А.И. Минин и др. Они не допускали возможности предоставления государству права владения землей, ограничивая его полномочия правом распоряжения ею. Не принимали идеи национализации земли и представители организационно-производственной группы — А.В. Чаянов, Н.П. Макаров. А.А. Рыбников и др. Чаянов считал, что государство не имеет таких огромных средств, которые требуются для осуществления национализации земли. Однако другой представитель этой группы — А.И. Челинцев, допускал возможность национализации и государственного регулирования. При этом он полагал, что земля из национального фонда должна передаваться общинам не в собственность, а в пользование [117] Там же, с. 83. .

Народный социалист Н.П. Огановский (в сентябре перешедший в партию эсеров) также считал, что в настоящий момент национализация нецелесообразна. Другие члены этой партии (В.И. Анисимов, А.Н. Минин) — допускали возможность частичной национализации земли крупных собственников. Идя навстречу кадетам, Анисимов допускал сохранение в руках частных собственников участков больших размеров, чем предполагалось по трудовым нормам и не исключал возможности частичного разрушения общины. Но он категорически возражал против передачи принудительно отчуждаемых земель в частную собственность, полагая, что трудовое коллективное владение землей является “наиболее совершенной формой сельскохозяйственного производства.., которая позволяет достигнуть наиболее высокой ступени производительности общественного труда” [118] Там же, с. 83, 89, 96. . Но поскольку пока условий для этого нет, сначала необходимо национализировать земли удела, кабинета и крупного частного землевладения, создав из них государственный фонд. Наряду с этим народные социалисты (А.А. Рыбников) полагали, что крестьяне должны быть собственниками своих земель. А что касается отчуждаемых земель помещиков, то их использование может быть организовано на правах аренды. Трактовка энесами роли государства, предложенное ими понимание национализации земли, допущение частной собственности на различные формы землепользования, определение норм землепользования, — все это сближало их с кадетами и представителями организационно-производственного направления, делая возможным создание аграрной программы-минимум, что и нашло, в конце концов, отражение в проекте земельного закона последнего министра сельского хозяйства эсера C.Л. Маслова, представленного им Временному правительству в сентябре 1917 г.

Большие расхождения на II съезде Лиги выявились и при определении правовых основ земельных отношений: о формах собственности на землю, о выкупе, способах использования отчуждаемых земель и др. Эсеры не принимали аргументы кадетов, народных социалистов и других оппонентов. В то же время Бруцкус называл программы эсеров и энесов программами максимум, до осуществления которых, по его мнению, было еще далеко. Чаянов также признавал, что национализация и социализация дело далекого будущего, а ближайшей задачей является государственная “нормировка” земельных отношений и определение того, что “нужно делать завтра”. Среди ближайших задач он видел национализацию специализированных хозяйств (племенных, селекционных, посевов технических культур, лесов), принудительное отчуждение крупных хозяйств, изъятие земли из торгового оборота, введение прогрессивного дифференцированного налога, регулирование перехода земли из рук в руки через местные земельные комитеты, организацию мелиоративных и других землеустроительных работ, облегчающих развитие трудового хозяйства [119] Там же, с. 96-97. . Чаянов и другие представители этой группы пытались смягчить установки кадетов и найти общий язык с эсерами.