Петр Еремеев - Арзамас-городок

Кто такой он был, Лжедимитрий II?

Скоро о нем дознались московские власти, тут же имя искателя русского трона появилось и в официальных бумагах зарубежья.

Оказал себя в Польше. Но поначалу там проявили осторожность, отстранились от авантюриста, еще хорошо помнили судьбу первого своего выдвиженца.

Простой учитель в церковной школе на могилевщине… С первым Лжедимитрием сходство имел лишь в небольшом росте. Но если первый ходил с «босым» лицом — без бороды, то второй носил плотную черную. И был лишен бородавок на физиономии, а их москвичи хорошо запомнили. Знать, поэтому «шкловский выходец» и «стародубский вор» не торопился в русскую столицу.

Правой рукой самозванца стал казачий атаман Иван Заруцкий, помогал ему стародубец, боярский сын Гаврила Веревкин.

Любители легкой наживы — казаки, остатки болотниковцев и разные неприкаянные «гулящие люди» — стали начальной военной силой «второго живого Дмитрия Ивановича». Многие из прежних служилых дворян уверовали, что царь опять же чудесным образом спасся, что в московском кремле убили кого-то другого. Очень уж хотел измученный народ своего «законного» государя, чтобы тот твердой рукой поприжал алчных и продажных бояр да навел наконец-то должный порядок на родной земле.

Опять обманулись, легковерные! И дорого после расплачивались и за эту свою доверчивость.

Первым присягнул на верность «государю» город Стародуб.

Война против второго пришельца из Польши велась лениво, часть бояр не только ждала самозванца, но и готовила падение царя Василия Шуйского.

Город за городом брал «царик». Вскоре Лжедимитрий II осел в семнадцати верстах от Москвы в Тушине и решил взять столицу измором. Теперь те, кто окончательно раскусил авантюриста, стали называть его «тушинским вором», «таборским царьком».

Тушино превратилось в большой военный лагерь.

Близкие к «вору», в том числе и русские, скоро пригляделись к самозванцу и после оставили о нем свои свидетельства. И в наше время историки, публицисты все еще проявляют интерес к «шкловскому выходцу». Один из них пишет: «У Лжедимитрия II была цель не только честолюбивая. Русский престол ему нужен был для целей более далеких. Как считают некоторые историки, Лжедимитрий II, не расстававшийся с „Талмудом“, раввинскими книгами, рассчитывал повернуть Россию против турок, отобрать у них Палестину, создать там собственное государство».

Южные области России разорены, тушинцы рвутся в замосковные и поморские богатые города. Они захватывают Дмитров, Суздаль, Владимир, Ростов, Ярославль, Кострому, Вологду, а в сентябре 1608 года польские отряды Яна Сапеги и полковника Лисовского пошли на приступ русской святыни — Троице-Сергиева монастыря.

Шуйский заступил ляхам дорогу, но его войско и тут потерпело поражение. Тридцать тысяч поляков пытались одолеть тысячу пятьсот защитников обители — монахи выдержали двухлетнюю осаду. В январе 1610 года подошедшие к монастырю русские воины из северных городов отогнали захватчиков. Поражение поляков показало, что народ наш оставался крепок своей религиозной целостью, что только единение приведет к изгону иноземных захватчиков.

Авраамий Палицин, келарь Троице-Сергиевой лавры, писал о беде, что пала на московское царство, как вели себя поляки, считающие себя цивилизованными христианами: «Церкви и священные предметы подвергались поруганию: в церквях затворяли коней и в алтарях кормили псов. Одних иноков и священников убивали после всяческих мучений, других же заставляли варить вино и пиво, готовить кормы людские и конские, пасти стада, носить воду и дрова, „порты скверные“ для них мыть и, ругаясь над ними, заставляли песни срамные петь, скакать и плясать, а непокоряющихся предавали смерти».

Падение нравов, гражданского чувства — все это наличествовало и в Москве. Царем играли как «детищем». Случалось, что бояре и служилые люди «целовали крест царю Шуйскому», а потом ехали в тушинский стан и там эти «перелеты» за подачки и обещания целовали крест уже «вору».

Разбои и насилие повсеместно стали обычным делом, отчая земля стоном стонала от грабежей, позора и обнищания.

Но в это же время росло и набирало силу здоровое земское движение против тушинцев. Его возглавили люди северных и приволжских городов.

… Если первый претендент на русский престол царствовал одиннадцать месяцев, то Лжедимитрий II осаждал Москву двадцать один месяц, но так и не вошел в нее. Извечно не складывается судьба всякого рода авантюристов, особенно у тех, кто хочет запросто заполучить «безтрудное богатство». Добро, в конечном итоге, всегда одерживает верх над злом.

Марина Мнишек, что восемь дней ходила русской царицей, после бесславной смерти «Дмитрия Ивановича» согласилась стать женой нового Лжедимитрия II в затаенной надежде на возвращение своего прежнего высокого положения.

«Царик» увидел выгоду такого союза: его же признает бывшая «супруга», а с нею признает и католическая церковь! На радостях «тушинский вор» пожаловал Мнишек четырнадцать русских городов с ближними к ним землями, пообещал 300 тысяч золотых рублей, как вступит он на «отцовский престол».

Успехи решительного царского воеводы Михаила Скопина-Шуйского в мае 1609 года в боях против тушинцев, его победный поход к Москве сквозь кольцо врагов, отступление поляков от стен Троице-Сергиева монастыря, а затем открытое вторжение в Россию коронных войск Польши, осада Смоленска — все это предопределило развал «тушинского стана» и гибель «вторжливого самозванца». К 1610 году «царик» стал ненужной помехой полякам, они задумали его, постоянно пьянствующего, не оправдавшего возлагаемых надежд, убрать. Лжедимитрий II почувствовал сгустившиеся над его головой тучи и с верными сторонниками, обманув польскую стражу, сбежал из Тушина в Калугу. А «Маринка» осталась в лагере. Брошенная полячка попыталась сама отстоять свой призрачный трон. Как писал ее дворецкий, панна действовала известным нехитрым способом: «распутно проводила ночи с солдатами в их палатках, забыв стыд и добродетель».

11 декабря 1610 года… «Тушинский вор» после очередной попойки по обыкновению поехал на прогулку за черту Калуги. Его охраняли два десятка конных татар, двое слуг и придворный шут. Вдруг начальник охраны князь Петр Урусов подскакал к санкам и пальнул в «царька» из мушкета. И тут же для верности отрубили ему голову. Царские охранники из татар поспешно скрылись… [4]«Маринка» скоро утешилась — связала свою судьбу с атаманом Иваном Заруцким, сбежала с ним в южное Поволжье вместе с «воренком» — сыном полячки.

Тяжело приходили в себя и на этот раз обольщенные залетными краснопевцами и продажными боярами россияне.