Петр Еремеев - Арзамас-городок

В Москву молодой царь въезжал народным героем. На Красной площади в честь Победы был выстроен дивной красоты Покровский собор, известный в народе как храм Василия Блаженного — у стен собора похоронили этого любимого москвичами юродивого.

В 1556 году без больших потерь русскими завоевано Астраханское ханство. Признала свою зависимость от России Ногайская орда, что обитала в Северном Прикаспии и Приуралье.

В 1582 году Ермак Тимофеевич со своими казаками начинает покорение Сибирского ханства.

…Волга, Урал становятся русскими владениями. Тут возникают города Самара, Саратов, Царицын, Симбирск, Уфа, Сызрань, Пенза. Тамбов.

Цепи рабства окончательно разорваны. Россия теперь могла обратиться к другим жизненно важным для нее задачам…

Бескрайние славянские просторы… Они всегда охотили врагов к разбойному захвату. И потому из века в век великие князья, а потом и московские цари непрерывно создавали все новые крепости и другие оборонные сооружения.

Только Иван Грозный, по свидетельству англичанина Горсея, повелел построить 155 крепостей. Издавна умели русские выбрать место как для большого, так и для малого города. Прекрасно поставлен древний Киев, Великий Новгород, Псков, Москва. Владимир, царственно поставленным городом называют Нижний Новгород.

Русские города средневековья — это центры православия, управления, крепости, сосредоточие ремесел и торговли. Ставили города в красивых, высоких местах, выгодных в стратегическом отношении.

Строительство крепостей крепило волю русичей, поднимало патриотический дух народа.

Арзамасская крепость…

Известно, что в походе русских на Казань принимал участие и известный городелец дьяк Иван Григорьевич Выродков, строитель Свияжской крепости. Сходность с ней Арзамасской дает основание думать, что Выродков «приложил руку» и к новой крепости.

Большое число воинов у царя под рукой. Наверное, среди них хватало топорников… Леса рядом, в лошадях тоже недостатка не было. Так что не составляло большого труда, по крайней мере, выкопать рвы, произвести заготовку и вывозку леса, начать закладку крепости…

Река Теша, а на гребне ее высокого правого берега с западной стороны вытянулась дубовая «городня» с башнями. С юго-востока к самой Теше тянулся глубокий овраг с малой речкой Сорокой. Тут по козырьку берега оврага и встала вторая стена. Только на широкой северной стороне треуголья можно было скорее всего ожидать штурма крепости врагом. Здесь, на выгонном поле, крепостную стену укрепили выкопанным рвом и высоким валом.

Длина крепостных стен составила 1066 сажен или 2270 метров. Толщина крепостных стен и высота остались неизвестными.

На сохранившейся копии XVIII века плана крепости видно, что стену твердыни скрепляли 11 башен, 4 из них были проезжими. Одна, Стрелецкая, воротная, в северной стене вела к Нижегородскому тракту. Другая по северной же стене, к востоку, Спасская, давала выезд на Большую Макарьевскую дорогу и на выгонные луга. На западной стене первой стояла главная, Настасьинская башня. Из этой дорога спускалась съездом к Теше и далее через мост смыкалась с Московским трактом. Южнее, на стыке западной и восточной стен, возвышалась Кузнечная башня, а за ней на посаде звенела наковальнями Кузнечная слободка.

Крепость внутри усиливалась Большим и Малым острогами. Острог — укрепление из врытых в землю бревен с заостренным верхом. Малый острог находился в южной части крепости возле Кузнечной башни, потом на его месте обосновался Никольский женский монастырь.

Упоминание о «Большом остроге» на Пушкарской улице находим в документе — закладной Ивана Прохорова сына Писемского от 16 апреля 1633 года. Топографических данных о названном остроге нет, надо полагать, что он окружал некогда воеводский двор, съезжую избу, пыточную башню и другие служебные помещения.

Не раз возникал у краеведов вопрос о личной причастности Ивана Грозного к основанию Арзамаса. Историк города Н. М. Щегольков пишет, что «…это наименование (главной городской башни) не могло произойти ни от чего другого, кроме как от имени царицы Анастасии Романовны, первой супруги Иоанна Грозного, а следственно и дано им самим при жизни ее, а скорее всего лично во время Казанского похода».

Крепость охраняли стрельцы, пушкари и казаки. На ночь проезжие ворота запирались на крепкие запоры, на стены и башни поднимались очередные сторожа.

Власть в городе осуществлял воевода и «осадный голова».

В воеводской избе сидели за бумагами подьячие. Посадскими делами занимался староста, а судебными — губной староста.

В церковном отношении город и уезд Москва отнесла к патриаршей области. А в городе и уезде храмы входили в особую Арзамасскую десятину. В городе находился Десятильный двор, верховодил которым протопоп Воскресенского собора.

Из «письма и дозора Булата Телицына», составленного в 1620 году, видно, что в Арзамасской десятине состояло уже 98 церквей.

Первые переписи горожан составлены писцом Тимофеем Измайловым в 1620, 1621 и 1622 годах. В 1626 году в Арзамасе из числа его жителей оружие могли носить 650 человек.

Опись 1629 года дает данные о боеспособности Арзамасской крепости. У гарнизона на счету 35 затинных пищалей — пушек медных и железных, некоторые из них на колесах, откатные. К этому имелось 35 ручных пищалей. К пушкам, конечно, полагались ядра, а для пищалей пули. В специальных «свиньях» держали более 50 пудов свинца и 77 пудов «зелья» — пороха.

Москва строго следила за состоянием крепостей. В 1631 году царский указ, присланный в Арзамас, диктовал: «Город беречь накрепко, чтобы по городу и по острогу караулы в воротах, по башням и по стенам были крепкие… береженье держати великое, чтоб в Арзамасе дурна никакова городу и острогу, порухи никакие ни от кого не были».

Воеводы несли строгую ответственность и за внутренний распорядок жизни крепости. «…Чтоб в Арзамасе на посадах и слободах и в уезде всяких чинов служилые и жилецкие люди никого не били и не грабили и иным каким воровством не воровали».

Предписывалось не допускать появление «корчмы» — тайную, вроде кабака, торговлю вином, прекращать азартные игры — «зернь» и прочие непотребности. Особо оговаривались противопожарные меры. Вменялось следить, «чтоб в летние жаркие дни мылен (бань) никто не топил и ввечеру поздно с огнем не сидел. А для хлебопеченья и где есть варити велети всяким людям поделать печи в огородах и на полых местах не близко хором». Предлагалось у домов и лавок ставить кадки с водой, и тут должны находиться ведра.

Не всегда выполнялись грозные предписания сверху. Осадный голова Федор Нечаев доносил царю о посадных нарушениях: «А посадские, государь, люди, староста Ондрюшка Облезлов с товарищи в летнюю пору в жаркие дни избы и мыльни топят, а кузнецы в кузницах куют повседни, а дворы, государь, и кузницы около города под стеною… а кабак поставлен в городе близко твоей государевой пороховой казны»…