Арсений Зайцов - 1918: Очерки истории русской Гражданской войны

И союзная, и германская ориентации могли очень часто противоречить нашей собственной русской ориентации на Россию.

Ориентации принимали тот или иной ярлык и по территориальному признаку, и по политическим симпатиям. Территориально запад был германофильским, север и восток – союзническими. Грань между ними лежала на Дону. По политическому признаку левые, если можно только их так называть после октябрьского переворота, тянулись к демократиям Согласия, правые – к монархической коалиции Центральных держав.

С русской точки зрения германская ориентация во время весеннего наступления австро-германцев отвечала интересам нашей контрреволюции, а союзная – им противоречила. И в то же время поддержка немцами советской Москвы шла наперекор нашим интересам, а союзническая интервенция на севере и в Сибири им отвечала.

Наконец, «ставка на немца» могла быть осмысленной до перелома военного счастья Центральных держав в середине июля и совершенно потеряла его после этого. Однако пункт перемирия 11 ноября 1918 г., требовавший немедленной эвакуации австро-германцами русской территории, совершенно понятный с точки зрения чистой союзнической ориентации, был тяжелым ударом по русской контрреволюции и явно противоречит ореинтации «русской».

И та и другая ориентации далеко не исчерпывали политической линии поведения русской контрреволюции. Ее линия шла по своей собственной дороге, часто под прямым углом пересекавшей пути и германской, и союзнической ориентаций.

Обе ориентации и отвечали, и противоречили нашим собственным интересам. Весь вопрос был лишь в том, где и когда они нам помогали или мешали. Здоровый государственный эгоизм часто сам выправлял наиболее резкие их уклоны. Но государственный эгоизм часто смешивался с изменой, а верность порой чисто отвлеченным принципам часто принималась за русскую ориентацию.

Конечная победа союзников к 1919 г., казалось, бесспорно доказала правильность союзнической ориентации – но разве мы от этого победили красных?..

Русская контрреволюция зародилась на периферии империи. Революция владела центром страны. В этом было преимущество красных, и в этом была слабость контрреволюции. С единым политическим центром боролась коалиция, интересы отдельных членов которой часто были прямо противоположны друг другу. Авторитет каждого из них в отдельности не был достаточен для их объединения путем подчинения кому-либо одному из них. И прямая наследница идеи Великой России – Добровольческая армия могла бы стать главой коалиции лишь путем равноправных договоров с отдельными ее членами. И та и другая сторона, однако, на это шли неохотно. Унитарный принцип воссоздания России история уже подменяла принципом федерации. Непризнание этого, с одной стороны, и подмена идеи федерации идеей суверенитета – с другой, чрезвычайно затрудняли самую возможность прочного соглашения, если и не совсем ее исключали в среде коалиции.

И Финляндия, и Украина, и Закавказье, и казачьи земли, и немцы Поволжья были теми территориями, на которых могли формироваться и нарастать контрреволюционные силы. Они являлись базой русской контрреволюции. Но требовать от контрреволюционной базы стать ее движущей силой значило требовать невозможного. Все они готовы были защищать свою землю, свой край, но идти на Москву они не хотели. Выделить силы для похода на центр они могли и их выделяли, но все же это были базы, а не армии, которые можно было двигать туда, куда их звали требования вооруженной борьбы.

Обособление окраин в общем процессе контрреволюционной борьбы, несомненно, способствовало их непримиримости к советскому центру, и с этой точки зрения было выгодно.

При этом, однако, центробежные национальные интересы отдельных окраин часто тормозились их стремлением к центру. Равнодействующая этих двух противоположных сил поэтому часто колебалось то в одну сторону, благоприятную интересам контрреволюции, то отклонялась в сторону ей вредившим.

В сущности говоря, лишь одно русское казачество было той контрреволюционной базой, интересы которой целиком совпадали с интересами общерусского ядра контрреволюции. Но все-таки казаки были хотя и самой надежной и самой могущественной в смысле возможностей выделения ею вооруженных сил для похода на центр контрреволюционной базой, но все же они были только базой, а не движущей силой российской контрреволюции.

Внутренние силы русской контрреволюции в Советской России были близки к нулю, и на них контрреволюция рассчитывать не могла.

Внутри оставался лишь один связанный с традициями единства России символ – Екатеринбург, но волей судеб пути русской контрреволюции прошли мимо него.

Избрание донским атаманом генерала Краснова и организация власти на Дону. Взаимоотношения Дона с немцами и Добровольческой армией. Декларация Добровольческой армии (5 мая). Освобождение Дона и создание Донского фронта. Образование фронта по Волге. Сибирь. Дальний Восток. Красная армия. Две тенденции в строительстве Красной армии в 1918 г. Командный состав. Генеральный штаб. Фронты, их относительное значение и удельный вес.

Захват восставшими донцами Новочеркасска и вступление немцев в Ростов совпали с возвращением Добровольческой армии из Кубанского похода в Задонье.

Дону предстояло сразу решить три задачи. Первой из них было устройство на Дону государственной власти. Второй – выяснить намерения немцев и договориться с ними. Третьей – установить взаимоотношения с Добровольческой армией.

Еще 28 апреля, во время Заплавского сиденья, Временное Донское правительство постановило созвать Круг спасения Дона – по одному представителю от станиц и по два – от каждого полка и дружины. Выборы должны были быть закончены к 8 мая.

По освобождении Новочеркасска Временное Донское правительство решило созвать круг на 11 мая. К этому дню в Новочеркасске собрались, конечно, лишь представители освобожденных округов (Черкасского, 1-го Донского и от полков). Всего собралось 130 делегатов. Круг спасения Дона не претендовал, таким образом, на роль представительного собрания всего донского казачества, а являлся лишь органом, выделенным восставшими донцами для организации государственной власти на Дону. Поэтому и работа этого круга была целиком направлена на организацию борьбы.

Круг поручил походному атаману провести мобилизацию шести возрастов казаков (1912–1918), восстановил ношение погон и законов отличия, мобилизовал всех железнодорожных служащих и восстановил власть окружных, станичных и хуторских атаманов и станичных судей.