Арсений Зайцов - 1918: Очерки истории русской Гражданской войны

На следующий же день после взятия Екатеринодара вся дивизия генерала Боровского была двинута к Ставрополю, где она утром 21-го отбила наступление большевиков на город.

Помимо усиления Ставропольской группы отход Сорокина вызвал направление на юго-восток еще и 3-й дивизии Дроздовского и конной дивизии генерала Эрдели. Первая с 20 августа растянулась вдоль по Кубани от Екатеринодара до ст. Григориполисской (180 км), а вторая после неудачной попытки переправы у Усть-Лабинской кружным путем через Екатеринодар к 27 августа вышла на рубеж р. Белой (левый приток Кубани). 29 августа Сорокин, испортив переправы на р. Кубани у Усть-Лабинской и Тифлисской, начал отход к югу, а 1-я конная дивизия вышла 1 сентября к ст. Темиргоевской на р. Лабе. Таким образом, большая часть Добровольческой армии после взятия Екатеринодара ушла на восток и растянулась по Кубани и Лабе, охватывая отошедшую в район между этими реками армию Сорокина.

Между тем помимо Сорокина оставались еще совершенно не разбитые таманские группы большевиков западнее Екатеринодара. Главным операционным направлением Добровольческой армии после захвата кубанской столицы поэтому было, конечно, Новороссийское, разъединявшее Сорокина от таманцев. Однако на это направление особого внимания обращено не было. Из Екатеринодара на Новороссийск был выслан лишь отряд полковника Колосовского (примерно половина 1-й дивизии). Отряд выступил к тому же лишь на третий день по захвате Екатеринодара (18 августа).

«Отряд полковника Колосовского, – пишет генерал Деникин, – наступал быстро и решительно, опрокидывая противника, захватывая пленных, орудия, бронепоезда, уничтожая совдепы и поднимая нагорные станицы» [319].

24 августа полковник Колосовский овладел ст. Крымской, т. е. базой таманских отрядов. От Екатеринодара до Крымской 80 км. Следовательно, отряд полковника Колосовского продвигался со скоростью 13 км в сутки, что, конечно, нельзя признать чрезмерным. Это и спасло таманских большевиков.

Действительно, таманцы составляли в это время две основные группы: Темрюкскую, засевшую на Таманском полуострове, и группу Ковтюха, отходившую от Тимошевской на Крымскую. Обе группы объединялись командующим Таманским фронтом неким Ойцевым (бывшим офицером) со штабом на ст. Крымской.

Группа Ковтюха преследовалась дивизией генерала Покровского. Однако по захвате им 14 августа ст. Тимошевской Покровский свернул на Екатеринодар, а Ковтюх смог спокойно отойти по железной дороге до переправы через р. Протоку (ст. Славянская). Лишь 18 августа, т. е. одновременно с отрядом Колосовского, Покровский был вновь направлен для преследования таманцев. Ковтюх отошел за р. Кубань (ст. Троицкая), которую и удерживал пять суток (до 24 августа), выжидая присоединения к нему Темрюкской группы таманцев. Темрюкская группа, однако, постановила «из г. Темрюка ни в коем случае не уходить, а послать выборных на ст. Крымскую арестовать командующего фронтом, а штаб его разогнать за то, что командующий приказал нам оставить г. Темрюк» [320]. 20 августа Ойцева арестовали, а штаб его разбежался.

Ковтюх, видя, что Темрюкская группа упорно не желает соединения в Крымской, решил самостоятельно отходить на Новороссийск.

Трудно установить точные даты дальнейшего отхода таманцев [321], но во всяком случае они проскочили в Новороссийск, куда также подошла и Темрюкская группа до прихода отряда полковника Колосовского. Занимавший Новороссийск небольшой германо-турецкий гарнизон сел на суда, и ватаги таманцев, беспрепятственно пройдя Новороссийск, двинулись по побережному шоссе на Туапсе.

Ойцев после своего ареста не пожелал вторично вступить в командование и бежал. Таманцы (всего 27 тыс. штыков, 3,5 тыс. сабель и 15 орудий) [322]разделились на три колонны, не объединенные общим командованием. В голове шла колонна Ковтюха (12 тыс. штыков, 600 сабель и 1 орудие), который решил «пробиваться через Туапсе на Армавир и далее на… Царицын (!)».

Две остальные колонны после долгих пререканий и митингов остановили свой выбор на неком Матвееве, который их и возглавил. Однако ни Матвеев Ковтюху, ни Ковтюх Матвееву не подчинялись.

Артиллерия таманцев осталась совершенно без снарядов, а на винтовку было по 5–10 патронов. Бедный прибрежный район к тому же не мог прокормить этой 30-тысячной толпы [323].

Наконец, на пути их движения, в Туапсе, стояла грузинская дивизия [324].

Всего от Новороссийска до Туапсе около 140 км. Путь движения проходил между Кавказским хребтом и Черным морем. Сзади был отряд Колосовского, впереди – грузины. Вся 30-тысячная толпа таманцев без огнеприпасов вразброд одной колонной двинулась на Туапсе. Сбив авангард грузин у Геленджика, таманцы двигались в общем беспрепятственно и 1 сентября атаковали грузинскую дивизию в Туапсе. Грузинская дивизия Мазниева была наголову разгромлена колонной Ковтюха [325], и путь на Армавир был открыт. Главное же значение для таманцев имело то, что они, разгромив грузин, получили огнеприпасы и могли свернуть на Кубань, где было обеспечено продовольствие этой 30-тысячной толпы. Ни в Новороссийске, ни в Туапсе пресечь пути таманцев не удалось, и Добровольческой армии приходилось считаться с новой 30-тысячной массой большевиков, двигавшихся на Армавир на соединение с Сорокиным. И группа Сорокина, и таманцы разгромлены во 2-м Кубанском походе не были…

К 1 сентября Добровольческая армия насчитывала примерно 35–40 тыс. при 86 орудиях, 256 пулеметах, 5 бронепоездах и 8 броневиках [326]. Сравнивая техническое оборудование Добровольческой армии по сравнению с Донской того же периода (см. гл. 5), нужно отметить, что Добровольческая армия была снабжена несколько лучше. Взамен 1,2–1,9 орудий на 1 тыс. бойцов в Донской армии в Добровольческой армии приходилось 2,2–2,5, а взамен 3,4-5,5 пулеметов приходилось 6,4–7,3. Все же и это различие совершенно не позволяет говорить о снабжении Добровольческой армии по современным даже для 1918 г. техническим нормам. Добровольческая армия в смысле артиллерии отставала даже от наших норм 1914 г., а по числу пулеметов на 1 тыс. бойцов уступала европейским армиям 1918 г. не менее чем вчетверо. Перенесение центра тяжести пехотного вооружения с винтовки на пулемет, повсеместно проведенное уже в 1918 г., не коснулось наших белых армий…

По составу Добровольческая армия теперь уже на две трети состояла из кубанцев [327], и это предопределяло ее будущее операционное направление на Армавир для освобождения восточной Кубани.

К 1 сентября кризис у большевиков спал. Июльские восстания в Подмосковном районе были подавлены, германский фронт во Франции, после наступлений союзников 18 июля и 8 августа, дрогнул. Ослабление Германии автоматически понижало заинтересованность союзников в восстании русского фронта. Интервенция теряла свое значение. Помогать приходилось сейчас уже России, а не самим себе, что не могло не отражаться на активности интервенции. Беломорский фронт, прикрывший Архангельск и Мурманск, застыл. В Сибири интервенция не пошла западнее Байкала. На русских фронтах выход на Волгу и Урал не развивался. Выбор потерявшего всякий смысл Котлас-Архангельского направления центр тяжести действий Волжского фронта к тому же переносил на оперативно мертвое направление.