Денис Сдвижков - Письма с Прусской войны. Люди Российско-императорской армии в 1758 году

Круг адресатов наших авторов с большим отрывом составляют родственники, в том числе крестные, «милостивцы»-патроны [116] Обзор литературы о патронате в России: Лавринович 2016, там же о взаимосвязи патроната и дружбы. См. также: Ospovat 2011. , а также, условно говоря, деловые партнеры. Функция писем «милостивцам» — не только просьбы или благодарности. Но и «поддержание символической связи между клиентом и патроном посредством регулярной переписки», стилистически выверенной и представлявшей нередко «инсайдерские» сведения в условиях ограниченных и запаздывавших информационных потоков. От поддержания такой переписки в большой степени зависела дальнейшая карьера клиента [117] Ср.: Хаванова 2018, 51 et passim. .

Дружеская переписка в ее классическом виде, которая составляет стержень европейской эпистолярной культуры Просвещения, а со второй половины XVIII в. законодательствует и в России, пока еще мало распространена. Хотя ее образцы присутствуют как в нашем корпусе (№ 65, 66), так и вне его, от переписки А. Т. Болотова до корреспонденции между И. И. Шуваловым и И. Г. Чернышевым, которые именовали себя в ней «Орестом» и «Пиладом» [118] Веселова 2013 (переписка А. Т. Болотова и Н. Е. Тулубьева); И. Г. Чернышев — И. И. Шувалову [Рига? июль 1757 г.] // Шувалов 1841 II, 28. О феномене «дружеского письма» в целом см.: Лазарчук 1972 , Тодд 1994. . Для общения с людьми своего поколения и духа характерен «ноншалантный» делано-небрежный стиль с лирическими отступлениями (№ 69, 70). Жанр писем любовных (№ 28, 50) к середине XVIII в. тоже только формируется. Наряду с употреблением нового «галантного» языка здесь же обнаруживаются вполне архаические черты: обращение «матушка», к примеру, трудно представимое в этом контексте уже в Екатерининскую эпоху (№ 50).

Иностранные языки: признаки начинающейся галломании несомненно присутствуют. В упоминании, к примеру, петербургских петиметров у Я. А. Брюса (№ 26) — на корявом французском, несмотря на то что Брюс провел до того год волонтером во французской армии. Столичной молодежи, впитавшей елизаветинскую придворную культуру, в Заграничной армии немного, вроде князя Сергея Мещерского (№ 26) или подписавшегося псевдонимом Pakalache, который по-французски адресуется своей Натали (№ 28). Обращает на себя внимание также, что на французском у остзейцев пишется адрес на конвертах [119] «В середине XVIII в. и позднее практически большинство адресов в немецких письмах написано по-французски» ( Steinhausen 1889, 271). .

В остальном преобладает немецкий, и не только благодаря письмам остзейцев. П. И. Шувалов, зная французский, говорил, однако, только по-немецки [120] Фавье 1887, 394. . Знанием немецкого обладают многие образованные русские офицеры помимо хорошо известного А. Т. Болотова. В совершенстве им владеют А. И. Бибиков, братья Панины, проведшие детство в Эстляндии. Над П. А. Румянцевым, который в молодости год провел при посольстве в Берлине, вообще посмеиваются из‐за его немецкого акцента [121] Бекасова 2006, 38–39. . Даже Степан Федорович Апраксин «говорил по-немецки достаточно» [122] Пишчевич 1884, 171–172. . На немецком, пусть и корявом, протопресвитер Заграничной армии Иоанн Богаевский [123] Его сын, Иван Иванович Богаевский (1750 — после 1802), учился «на иждивении отца» в Германии, затем по рекомендации российского посла в Берлине и при поддержке П. И. Панина получил место в Академии наук, став одним из лучших переводчиков с и на немецкий. Добился чина с потомственным дворянством, обер-секретарь Сената, редактор «Санкт-Петербургских Ведомостей». См.: Дружинин П. А. Неизвестные письма русских писателей кн. А. Б. Куракину (1752–1818). М. 2002, 95–104. общается с пастором Теге, стоя вместе на квартире [124] Теге 1864, 1117; Nachrichten 1759, 766. . Немецкий по-прежнему может иметь ключевое значение для карьерных стратегий [125] Болотов I, 275 о своих привилегиях в общении с полковником, не говорящим по-русски. , а в армии, воюющей с пруссаком, особенно.

Вполне практическое значение все еще имеет латынь. Знания латыни требуются православным священникам при полках, где служит много иностранцев [126] ОД. С.С , 472–473 (тут речь о Молдавском гусарском полке). Среди гусар РИА также распространен немецкий, поскольку многие — выходцы из Габсбургских земель. О латыни в России XVIII в. см. статьи В. Ржеуцкого и Е. Кисловой в: Rjéoutski V., Frijhoff W. (eds.) Language Choice in Enlightenment Europe. Education, Sociability, and Governance. Amsterdam 2018, 169–224. ; на латыни долго и пространно беседует с горожанами в Восточной Пруссии некий драгунский офицер [127] Pastenaci 1866, 473. ; наряду с польским она востребована при марше и расквартировании РИА в Польше [128] Для этой цели, к примеру, в Обсервационный корпус специально искали офицеров и солдат со знанием латыни и польского (Опись дел Секретного повытья Московского отделения Общего архива Главного Штаба. М. 1890, 100). . Латынь по-прежнему употребительна и в дипломатической переписке по военным вопросам, прежде всего в корреспонденции с Веной [129] На латыни, к примеру, составлено письмо в. к. Петра Федоровича имп. Марии Терезии (OeStA. HHStA StAbt Russland I 37 Russica, Bl. 38). .

Языковой трансфер, надо заметить, шел и в обратном направлении. В попытках найти общий язык с российскими войсками подданные Фридриха пытались учить русский: жена управляющего имением «могла сыскать ласку от казаков выучась несколько поруски […] и зато ее звали гуте мачка ». Правда, результаты не всегда были убедительны [130] Шувалов И. И. — Голицыной П. И., Бреслау 20.05.1763 // Шувалов 1841 I, 134. «Так как прежний повседневный опыт показал повсюду, что некоторое ожесточение не только возникает, но и увеличивается оттого, что местные жители не могут объясниться со своими иноплеменными гостями, и что одни других не могут убедить, то первые, пусть даже пребывавшие в преклонных летах, видели себя принужденными учить чужой язык, если им посчастливилось встретить кого-то, кто мог говорить на обоих языках, и от которых они могли узнать русские наименования провианта и прочие часто встречающиеся или употребительные выражения. [Один деревенский] пастор приложил к этому большие старания, однако не извлек никакой выгоды. Ибо когда он в ответ на требования своих гостей (мародерствующих казаков. — Д. С. ) ответил на их языке, что все припасы уже исчезли, они выказали мало радости, что житель Новой марки говорит на их наречии, ответив ему нагайкой, а один ударил его фухтелем» ( Nachrichten 1759, 789–790). . Так же вынужденным образом выучил русский и прусский пастор Теге в петропавловском каземате, покуда его караульные рассказывали «батюшке» «русские народные сказки» [131] Теге 1865, 1157; Täge 1804, 282–284. . Первые результаты русификации явно видны и в корреспонденции остзейцев, от вкрапления русских слов и прямого двуязычия (№ 40, 99), перемешанного старого с новым стилем хронологии, употребления «братец» в «русском» стиле до русифицированных немецких топонимов (Cistrin) и удивительных грамматических гибридов (см. комментарий к «остзейским» письмам).