Инна Шевчук - Когда деревья были маленькими

И всё же почему проект «Жилпосёлок» исполнен в таком архитектурном стиле? Ответ на этот вопрос я нашла на сайте Archidtsignfrom.ru в статье «Памятники Верхнекамского района»:

«Принципы регулярности были положены в основу планировки и другого, меньшего промышленного посёлка — Созим- ского, градообразующим предприятием которого стал Кай- ский целлюлозный завод. Но здесь в большей степени удалось добиться гармоничного сочетания качественного природного окружения и жилой застройки: кварталы открыты к зеркалу большого пруда, селитебная зона, в результате грамотного зонирования, удачно отделена от заводского комплекса, который не влияет на её восприятие. Особенно наглядно эстетические достоинства архитектурно-планировочной организации Созимского проявились при комплексном строительстве

Дома Посёлка второй очереди. 1960-е гг.

его прибрежной части, которая протянулась вдоль транзитной дороги в сторону пос. Лесного. На этом участке выделяются три одинаковых индивидуальных двухквартирных дома (ул. Набережная, 17, 19, 21), объёмное решение и планировка которых следуют новаторским традициям советских зодчих конца 1920-х гг.».

Приведу в пример описание застройки Нижнего Новгорода в 1920-е годы:

«Строились в основном малоэтажные жилые дома. В большинстве своём это были рубленые восьмиквартирные дома. Интересным примером такого рода застройки является двухэтажный жилой дом для рабочих, построенный в 1925 году по проекту московского архитектора Г. Бархина. Он имеет серповидный план и по внешнему облику напоминает коттедж. Квартиры в доме двухкомнатные с кухней-столовой, имеющей выход на участок. Высокие крыши позволили образовать мансарды со своеобразным запоминающимся силуэтом».

Школа пос. Созимского

Школа пос. Волошка

Дом в пос. Созимский

Дом в пос. Волошка

Дом в пос. Созимский

Дом в пос. Волошка

Коттеджи в пос. Созимский

Школа в пос. Пуксоозеро

Школа в пос. Кодино

Дом в пос. Пуксоозеро

Дом в пос. Кодино

Коттедж в пос. Пуксоозеро

Чем не описание наших коттеджей? А если вы увидите дома архитектора Н. Марковникова, проекты которого использовали в застройке «посёлка художников» Сокол, то заметите явное сходство его «английских» коттеджей с нашими «немецкими».

Подводя итоги этого небольшого исследования, можно с уверенностью утверждать: дома, расположенные в пос. Созимском на улице Набережной, построены не мифическими немцами, не прибалтами, а вольнонаёмными или заключёнными по проекту «Жилпосёлок» в архитектурных традициях конца 1920-х годов. Очень хочется, чтобы дома, являющиеся, по сути, памятниками архитектуры, не повторили судьбу своих братьев из Архангельской области. Для этого надо просто любить свой посёлок, ценить его индивидуальность и гордиться его прошлым 23.

P S. Так я закончила статью в 2013 году. Сейчас я понимаю, что никто и ничто не сможет спасти дома от разрушения, ведь наш посёлок, в отличие от Сокола, не находится под охраной государства как памятник градостроительства первых лет советской власти…

Если попросить жителей Созимского назвать достопримечательности посёлка, без сомнения, в первую очередь каждый укажет на пруд. По легенде, будучи с рабочим визитом в наших краях, один из губернаторов Кировской области, восхитившись красотой Созимского пруда, сравнил его с абхазским озером Рица. Конечно, вполне вероятно, что на озеро Рица может быть похож любой большой пруд, тем не менее жителям Созимского такое сравнение польстило.

В конце 1930-х годов решение возвести плотину на р. Малый Созим было обусловлено тем, что речка не могла обеспечить необходимым количеством воды выросшее на её берегу производство целлюлозы. Появившийся для нужд завода пруд сразу стал неотъемлемой частью жизни обычных людей, местом отдыха, рыбалки и охоты. За долгие годы береговая линия заметно изменилась, деревянная конструкция плотины стала железобетонной, но сохранился характерный цвет воды и запах берега. Не меняется и отношение людей, поэтому вполне объяснимо, почему разные поколения всегда одинаково, с любовью, вспоминают пруд.

Рассказ бывшей жительницы нашего посёлка Екатерины Ефимовой наполнен особой теплотой и ценен тем, что уносит нас во времена становления посёлка:

«Помню себя с двухлетнего возраста. Я жила в 21-м доме, напротив амбулатории, на первом этаже. Однажды, гуляя во дворе, пошла за женщиной с вёдрами. Женщина налила воду из крана и ушла. Я осталась смотреть у водокачки, как набирают воду. Потом от водокачки двинулась напрямую по тропинке через дорогу к пруду. Пруд, ещё только вырытый, заполняется водой, берега высокие, от самого края — жердяной забор вокруг огородов. Вдоль забора я и топаю, и смотрю на воду — как там всё крутится. Через какое-то время оглядываюсь и вижу маму с бабушкой с другой стороны забора и — засыпаю у мамы на руках. Незадолго до этого в 1949 году был праздник открытия плотины, который я тоже помню 24 . В начале дороги на Заречный с обеих сторон построены большие деревянные беседки. Они увиты венками, цветами, берёзовыми ветками. Много народа, музыка, песни, пляски, я плачу и — засыпаю на руках у отца. В моих ранних воспоминаниях почему-то всё заканчивается тем, что я засыпаю. Сейчас, я думаю, пруд обмелел. Раньше говорили, что напротив Мазуниных (крайний коттедж) глубина была 7—8 метров. Берега были крутые, поэтому пожарный мост возле детсада был очень высокий и длинный. Парни с него даже на велосипедах ныряли».

«Моя первая «ловля «» получилась в 6 лет. У пожарного моста было много прорубей, а одна большая — пожарная — 1 х 2 м.

Старшую группу садика (67 лет) отпускали домой одних, по крайней мере, меня. Часто за мной приходил 9-летний брат Витя, жили мы близко. Однажды я отправилась за братом, он шёл кататься на коньках на пруд. Тогда чистили лёд и катались. Прихватила дверцы от сломанного шкафчика. Этой дверцей я стала разбивать намёрзший лёд. Лёд пробивается, и я оказываюсь в полынье, как распятие. Хорошо, что в это время пришли женщины из садика по воду (водопровода-то не было). Тётя Анфиса вытащила меня ' ставляете, что было дома?!»

«Ходят ли сейчас полоскать бельё на пруд? Мне было лет 6. В то время на пруду были плоты из огромных деревьев сантиметров 50 в диаметре. Вот с этих плотов полоскали бельё. С них же ловили рыбу. Однажды мы с мамой пошли полоскать бельё на плоты. Братья, Юра — 13 и Витя — 9 лет, уже были на плотах, ловили удочками рыбу. Юра ходил из края в край, пробовал, где лучше клюёт, с большой удочкой. Витя — с самоделкой метра в полтора, леска — из конского волоса — стоит на одном месте посередине плотов. Я с мамой рядом какие-то тряпочки полощу. Вдруг крики ребят: ««Держи! Держи! Тащи!!! «» Оглядываемся, Витя водит удочкой, а вокруг ребята — побросали свои удочки и к нему. Юра хочет забрать у Вити удочку. Тот не даёт: ««Сам вытащу! «» Как он смог, но вытащил щуку длиной более полуметра. Надел на палку под жабры, повесил на плечо и с гордым видом от плотов мимо Мазуниных у всех на виду. Сзади, как на параде, сопровождают пацаны, следом мы — мама, Юра и я. Тогда рыбу в пруду можно было ловить в любом месте».