Татьяна Гусарова - Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия

«Боярин» превратился в представителя особой прослойки, находящейся вне рядов шляхты, и стал составлять высший разряд сельского населения с особыми феодальными повинностями.

Поскольку термин «бояре» употреблялся главным образом на бывших русских землях, он создавал затруднения при доказательстве шляхетского происхождения для белорусских и украинских феодалов. Мелкая литовская шляхта, адоптированная польскими гербовыми родами, при доказательстве своего происхождения могла сослаться на эти роды, поскольку сам акт адоптации ставил ее в привилегированное положение [621] Пичета В. И. Белоруссия и Литва в XV–XVI вв. С. 517. . Белорусская и украинская православная шляхта должна была при доказательстве своего происхождения сослаться на происхождение родителей, подтверждая это происхождение у родни или соседней шляхты. В этом случае, как считает Пичета, соприкоснулись польская и русская нормы — приписка к гербовым союзам и «старина».

В конце XV в. термин «боярин» еще встречается в литовских актах, а в XVI в. в актах он заменяется термином «земянин», часто с указанием местности, из которой этот «земянин» происходит.

Развернутую характеристику правящего класса Великого княжества Литовского в конце XV–XVI вв. дал М. К. Любавский. Он выделил три категории землевладельцев: «со всем правом и панством», т. е. так, как господарь владел доменом; «под господарем», когда последний оставался верховным собственником, а владелец земли служит ему; «под князьями и панами», когда с земли шла служба князю и пану. Любавский придавал большое значение «земскому полису 1528 г.», где была поименно перечислена вся шляхта, считая, что это своего рода дворянская книга. Анализ этого документа, проведенный современными исследователями, показал сложившееся к началу XVI в. расслоение среди феодалов Великого княжества Литовского, в том числе и титулованной знати. Среди примерно 80 князей, занесенных в Перепись 1528 г., князья Слуцкий и Острожский выставляли в литовское войско более 400 всадников, то есть каждый из них имел около 7–10 тыс. подданных. А более 20 князей (примерно четверть из всех, занесенных в перепись) выставляли от одного до десяти всадников [622] Любавский М. К. Литовско-русский сейм. С. 445–447, 468–471; Менжинский В. С. Структура феодального землевладения в Великом княжестве Литовском (По материалам Переписи войска 1528 г.) // История СССР. 1987. № 3; Кром М. М. Меж Русью и Литвой. С. 105–109. .

Окончательное оформление сословной структуры литовских феодалов закрепляется в Статуте 1529 г. В. И. Пичета характеризовал его как феодальный кодекс класса землевладельцев в целом. Он же дал оценку деятельности юристов, подготовивших кодекс. «Проект Статута не удовлетворял «станов» сейма, конечно, не потому, что он был составлен бюрократическим способом, поспешно, в течение двух месяцев… Вполне возможно, что он был действительно плохо отредактирован и что юристы-практики выполнили бы эту задачу лучше, чем канцелярия Великого княжества Литовского» [623] Пичета В. И. Указ. соч. С. 517. .

Уже в Преамбуле Статута названы сословия, к которым он обращен: прелаты, княжата, паны хоруговные, вельможи, благородные рыцари, шляхта «и их подданные» [624] Статут Великого княжества Литовского 1529 г. Минск, 1960. С. 132. .

Далее в тексте в различных статьях, как самостоятельные сословные группы, называются прелаты, княжата, паны хоруговные, шляхта; землевладельцами названы княжата, панята, паны хоруговные и шляхтичи [625] Там же. С. 137. .

Военную службу несут князь, пан и дворянин.

Постоянными объектами права выступают князья (княжата), вельможи, паны (панята, паны хоруговные), шляхта (дворяне). Кроме этого, упоминаются прелаты и благородные рыцари. Эти лица могут иметь своих подданных.

Основной долг любого жителя, достигшего совершеннолетнего возраста, — нести воинскую службу. Причем войско формируется по месту жительства, «под своей поветовой хоруговью». Феодал должен поставить в войско людей со всех своих владений, если они разбросаны по разным поветам; количество воинов зависит от размера владений. Если кто-то имеет земли, данные великим князем, и находится на службе у другого князя или пана, он во время похода оставляет этого господина и идет под хоругвь того повета, где его великокняжеская данина. Мы видим, что в этих нормах переплетаются отношения различных сословий, но на первое место всегда выдвигается служба великому князю [626] Статут Великого княжества Литовского… С. 142. .

Несение службы обеспечивало права феодалов, которые гарантировались великим князем. Они зафиксированы в разделе Статута с весьма красноречивым названием: «О вольностях шляхты и о расширении Великого княжества Литовского». Великий князь обязывался охранять земельные владения своих подданных и давать в держание земли, города, замки, а также звания и чины только «местным уроженцам» [627] Там же. С. 148–149. . Государь не будет отнимать ранее выданные привилегии, а также сохранит все шляхетские вольности.

Князья, паны и шляхта могут свободно выезжать из Великого княжества «для приискания себе лучшей доли и обучения рыцарскому делу во всякие земли, кроме земель неприятелей наших» [628] Там же. С. 149. . Но воинская служба с их земель в Литве все равно должна идти. Великий князь в случае смерти главы семьи не имел права отнимать имение у наследников.

Но самое главное, на наш взгляд, то, что великий князь обязывался не возвышать нешляхтичей над шляхтичами, «а сохранять всех шляхтичей в их достоинстве» [629] Там же. С. 150. . Это положение свидетельствует, что в Великом княжестве завершилось формирование сословий, происходившее почти полтора века; они стали замкнутыми структурами, попасть в которые становилось все сложнее.

Вслед за этой статьей шли статьи о доказательстве шляхетства, об оскорблениях шляхтичу в связи с сомнением в его происхождении. В статье «О доказательстве шляхетства» действовали нормы русской «старины»: при сомнении в шляхетском происхождении доказывающий свою правоту должен был представить со стороны отца и матери двух шляхтичей, которые подтверждали свои слова под присягой [630] Там же. С. 150–153. . Если ближайшие родственники умерли, шляхетское происхождение истца подтверждали (также под присягой) окрестные бояре-шляхта. Для чужеземца требовалось привезти из своей страны «листы с печатями», подтверждавшими его происхождение. Если это затруднено, то происхождение иностранца должны были подтвердить под присягой шляхтичи из его страны [631] Статут Великого княжества Литовского… С. 150. .

Мы видим в этих статьях разработанную систему норм, которые ограждали феодалов от проникновения в их среду лиц из других сословий, хотя именно они могли дать лазейку для проникновения в эту среду заинтересованных лиц путем возбуждения судебного процесса об оскорблении шляхетства.