Фердинанд Шаландон - Алексей I Комнин. История правления (1081–1118)

Призыв, с которым Мухаммед в 1109 г. обратился ко всем мусульманам, был услышан, и на всем Востоке возобновилась еще более ожесточенная, чем прежде, борьба между христианами и мусульманами. Ислам продолжил наступление, ободренный, может быть, советами Алексея. Если Комнин действительно призвал мусульман выступить против латинских государств в Сирии, то он совершил тяжелую политическую ошибку, потому что происки турок рикошетом ударили по Малой Азии. Мы упоминали победу, которую Евмафий Филокал одержал над Хасаном. В следующем году Комнин узнал, что Малик-шах, султан Икония, готовит новый поход на Византию [1228]. Турки ставили перед собой цель занять Филадельфию и другие города фемы Фракисий. Комнин еще раз решил повести войска сам. Зимой 1112 г. он покинул Византий и стал лагерем в Херсонесе Фракийском [1229], где собрал сухопутные и морские силы. По долине Скамандра византийские войска поднялись до Адрамития. Константину Гавре была поручена оборона Филадельфии, а Пергам и Хлиары занял Монастра. Судя по мерам, принятым тогда Алексеем, для усиления обороны этой местности со времен изгнания турок не было сделано ничего и Филадельфия была первым укрепленным пунктом, способным остановить их продвижение. Эта первая кампания длилась недолго, сражение состоялось всего одно. Гавра разбил турок, и султан попросил мира. Малик-шах прислал послов, которых Алексей в окружении чужеземной гвардии принял в соответствии с обычным церемониалом. Об условиях договора Анна не говорит ничего.

Впрочем, в следующем году война возобновилась. Алексей, больной, уставший от стольких кампаний, уже страдал от болезни, которая в конечном счете его доконает. Он выехал в Дамалис, где производился сбор армии. Там он узнал, что турки осаждают Никею, обороняемую Евмафием Камицей [1230]. Турецкая армия, численность которой доходила до пятидесяти четырех тысяч человек, ставила целью прежде всего грабеж. Она распалась на несколько банд, разделивших область между собой. Кроме окрестностей Никеи, в их руках были Пруса и Аполлония, и они захватили Лопадий на реке Риндак, важный стратегический пункт, контролировавший дорогу из Прусы в Адрамитий, Пергам и Кизик. Другая банда во главе с эмиром Мухаммедом разграбила Пиманин [1231], тогда как эмир Маналуг разорил Парий [1232]и Авид, где находилась таможня для товаров, ввозившихся по Босфору; оттуда он дошел до Адрамития и Хлиар и вернулся с добычей. Против Мухаммеда Алексей послал Евмафия Камицу; греческий полководец, вопреки приказам василевса напав на турок под Пиманином, сначала одержал победу, но турки, заметив малочисленность его солдат, переформировались, перешли в контрнаступление и наголову разгромили его. Сам он попал в плен. Тем временем Алексей, обогнув Никею и Малагину, дошел до Василик по одной из долин Олимпа и оттуда направился к Алифинам, чтобы занять Акрок с целью атаковать турок и отрезать им дорогу на Никею, если еще успеет. Турки, возвращаясь из Пергама, миновали Карме и Хлиары, потом, видимо, прошли вдоль северных склонов Темносских гор, поднялись по долине Макеста и направились к Дорилею через Синай, Эзани и Котией. Под Котиеем, в Акроке, василевс ждал их и обратил в бегство.

Мухаммед, взявший верх над Камицей, извлек урок из этой победы Алексея и атаковал греческую армию с тыла, но потерпел поражение, и Камица воспользовался суматохой, чтобы добраться до греческого лагеря под Акроком. Оборону этой области, откуда василевс только что изгнал турок, последний доверил Георгию Левуну ив 1113 г. вернулся в Константинополь.

Год еще не кончился, когда в ноябре 1114 г. [1233]распространились слухи, что в империю вновь намерены вторгнуться половцы. Алексей сам направился в Филиппополь, чтобы организовать оборону границы. Он расставил ряд постов, начиная с Браничево на самом берегу Дуная. Так, он послал войска занять Ниш, Петрич и Триадицу, сам же остался в Филиппополе, где заполнял досуг беседами с манихеями [1234], многих из которых вернул в православную веру. Узнав, что половцы переправились через Дунай, Комнин немедленно приехал в Видин, но варвары уже отступили, и византийские войска тщетно пытались их догнать по левому берегу Дуная.

По крайней мере, так об этих событиях рассказывает Анна Комнина. Согласно русским источникам [1235], в варварах, напавших тогда на империю, надо видеть не половцев, а русских воинов Владимира Мономаха, князя Киевского, сына Всеволода, который в 1113 г. наследовал Святополку. Одна из дочерей князя якобы вышла за Льва, сына Романа Диогена, и тот пожелал выкроить себе княжество на дунайской границе; он захватил несколько крепостей, в том числе Силистрию, но был убит агентами Алексея, и Владимир, чтобы отомстить за зятя, якобы вторгся в империю.

Весь этот рассказ представляется легендой: с одной стороны, Лев, сын Диогена, по словам Анны Комниной, был убит задолго до того времени, в Малой Азии. Может быть, у Диогена был другой сын, о котором мы не знаем? Может быть, это он, как рассказывают некоторые западные авторы, сопровождал во Францию Боэмунда? [1236]Или просто-напросто эту экспедицию перепутали с экспедицией мнимого сына Диогена в 1095 г.? Со своей стороны я думаю, что все это миф. Возможно, русские предприняли наступление на Дунае, впрочем, небольшими силами, а присутствие сына Диогена было придумано, чтобы оправдать этот поход. В самом деле, это событие следует связать с легендой, которую ныне признали вымыслом и согласно которой, когда русские вторглись в Болгарию и Фракию, Алексей в отчаянии якобы послал в Киев митрополита Эфесского умолять о мире. Этот иерарх, чтобы смягчить Владимира, сложил к его стопам бесценные дары: сардониксовый кубок императора Августа, изрядную часть Святого Креста, золотой венец, жемчужное ожерелье и императорские облачения Константина Мономаха, предка Владимира. Растроганный этими бесподобными дарами, русский якобы согласился на мир и отказался от своих завоеваний, а греческий посланец, прежде чем уехать, в киевском соборе в присутствии вельмож, духовенства и народа торжественно возложил на голову Владимира диадему Константина и провозгласил его кесарем Руси. Нет надобности подчеркивать тенденциозный характер этой легенды, о которой очень справедливо сказано, что «ее появлению способствовала политика московских царей, поскольку им было важно, чтобы эти инсигнии их власти восходили к киевскому предку и чтобы русский Мономах, внук греческого императора Константина Мономаха, был торжественно коронован греческим епископом как государь Руси» [1237].

Вернувшись в Константинополь в 1115 г., Алексей должен был еще раз начать подготовку к турецкой войне. Он узнал, что готовится большой поход и что султан Икония собрал значительные силы, чтобы напасть на империю. Комнин немедля приступил к сбору войск, но болезнь, от которой он страдал уже давно, лишила его энергии, какую он столько раз проявлял с начала царствования.