Александр Ключник - Белгород-Днестровский

А между тем в Бессарабии, как и во всей тогдашней России, назревали события революции 1905 года, которую В. И. Ленин называл генеральной репетицией Великого Октября.

Весть о начавшейся великой битве пролетариата с классом эксплуататоров дошла до берегов Днестровского лимана вместе с ленинской статьей «Начало революции и России». Она была распространена в городе в виде листовки, которую отпечатали в Николаеве одесские большевики. «Рабочий класс, — писал в этой статье Владимир Ильич, — получил великий урок гражданской войны; революционное воспитание пролетариата за один день шагнуло вперед так, как оно не могло бы шагнуть в месяцы и годы серой, будничной, забитой жизни. Лозунг геройского петербургского пролетариата: «смерть или свобода!» эхом перекатывается теперь по всей России. События развиваются с поразительной быстротой...» [2] В. И. Ленин. Полн. собр. соч. т. 9, с. 201—202.

Листовка попала на предприятия, в порт, в гимназии, в квартиры рабочих. Ее читали и передавали из рук в руки. Пример петербургского пролетариата вдохновлял, звал к протесту, к стачке, к вооруженной борьбе. Одесские газеты все чаще и чаще сообщают о «беспорядках» в Аккермане.

2 мая 1905 года бросили работу батраки, занятые на виноградниках. Их поддержали булочники, к которым вскоре присоединились бондари. Забастовщики выдвинули требования: сокращение рабочего дня, улучшение условий жизни и другие. Одновременно отказались работать более полутора тысяч человек. Напуганные стачкой, хозяева виноградников пошли на уступки, но, опасаясь последствий «бунта», все-таки тайком вызвали в город усиленную охрану.

Через две с лишним недели гласный аккерманской Думы помещик Эрдели записывает в своем дневнике: «Забастовки садовых рабочих и булочников. Аккерман на положении усиленной охраны. Прибыли две роты. В ночь с 19 на 20 мая был подожжен лесопильный завод, — надо полагать недовольными рабочими».

Из жандармских сообщений известно, что летом в город приезжали одесские рабочие, — они распространяли революционную литературу, вели устную пропаганду.

Наиболее действенной силой в городе были рабочие, учащаяся молодежь. Они создавали кружки самообразования, завязывали связи с приезжающими из больших городов революционно настроенными интеллигентами и доставали у них марксистскую литературу.

Активный участник событий 1905 года И. Избелинский, работавший в то время слесарем на лесопилке, которая принадлежала местному богачу Шриро, рассказывает: «На нашем заводе и на мельнице Денисова было много хороших мастеров из Одессы. Там их преследовали за революционную деятельность, и они вынуждены были искать работу в других городах. Эти люди многое знали и многое повидали на своем веку. В субботу они тайком уезжали домой, а в понедельник возвращались. В обеденный перерыв вокруг одесситов собирались большие группы людей. Проводились беседы о последних событиях, читались большевистские газеты, раздавались для распространения листовки».

На предприятиях возникали профсоюзные и забастовочные комитеты. Большевистская организация наладила печатание листовок непосредственно в городе — на стеклографе, а также в местной типографии, находившейся в доме № 24 по нынешней улице Дзержинского. Появились десятки агитаторов, которые рассказывали, что представляют собой «свои хозяева» — землевладельцы, владельцы мельниц, маслобоен, лесопилок и других предприятий.

Резко выступали рабочие, передовая интеллигенция города с критикой царского самодержавия, потерпевшего позорную катастрофу в русско-японской войне 1904—1905 годов. На Дальнем Востоке сражались также аккерманцы, которые не вернулись с кровавых полей Маньчжурии. В память о них горожане соорудили обелиск. Он и поныне высится на перекрестке улиц Шабской и Шевченко. Надпись на черном граните гласит: «Вечная память герою воину Василию Рябову и всем воинам уроженцам Аккермана и Аккерманского уезда, погибшим на Дальнем Востоке в японскую войну 1904—1905 годов».

Кто такой Василий Рябов? Рядовой 294-го Чембарского полка, служивший вместе с уроженцами Аккермана и уезда. В сентябре 1904 года он вызвался пойти в разведку к японцам, но был схвачен и приговорен к смертной казни. Мужественно встретивший смерть, Рябов был объявлен национальным героем. Сам он происходил из крестьян Пензенской губернии. Примечательная деталь: прошло много лет и сын героя русско-японской войны Илья, партийный работник, героически сражался на фронтах Великой Отечественной войны, за храбрость и отвагу был удостоен многих наград.

Осенью 1905 года борьба трудящихся Аккермана против своих хозяев особенно активизировалась. 9 сентября вспыхнула новая забастовка. Кроме экономических требований рабочие под влиянием большевиков выдвинули и политические. Во время демонстрации, состоявшейся 11 сентября, рабочие шли под лозунгом: «Долой царя!».

Поддерживая всероссийскую политическую стачку, 18 октября прекратили работу пекари, подмастерья, приказчики. Впервые в истории, по примеру пролетариата Москвы, Петербурга, Харькова, Баку, Ростова-на-Дону, рабочие города прошли с красными знаменами, революционными песнями от крепости к центру.

К забастовщикам присоединились водовозы, почтовые служащие, рабочие первой лесопилки и одной из самых крупных мельниц. В городе была создана близкая по своей структуре к Советам выборная организация — комитет общественной безопасности. Но сколько-нибудь ощутимых результатов забастовки не давали. Причина — малочисленность рабочего класса. Ведь Аккерман представлял собой типичный провинциальный городок со слабо развитой промышленностью. Такая же картина была и в других бессарабских городах. Достаточно сказать, что в 1908 году предприятий с числом рабочих более 500 человек вообще в крае не было. Подавляющее количество фабрик и заводов оставалось мелкокустарным с численностью работающих 5, 10, 20 или немногим более человек.

Самодержавная стена, хотя и подгнила, но еще стояла достаточно крепко. Царские сатрапы перешли в контрнаступление, прибегая к самым жестоким и самым коварным методам, чтобы подавить восставший пролетариат. 23 октября в Аккермане было введено военное положение. Полицмейстер и начальник гарнизона издали приказ, который был расклеен по городу. В нем, в частности, писалось: «В силу предоставленной нам законом власти... сим объявляем, что всякое насилие над личностью и имуществом, а также недозволенные скопища будут, без различия национальностей, немедленно предупреждены и прекращены силою оружия, не взирая ни на какие жертвы».

Революционное движение в городе было подавлено. Однако рабочие не сложили оружия. Продолжала действовать небольшая подпольная социал-демократическая группа, которая поддерживала связь с одесскими большевиками, вела большую агитационную работу на предприятиях, в учебных заведениях. Так директор аккерманской гимназии в своей докладной записке 14 августа 1906 года писал: «В донесении о настроении учеников, представленном мною в конце 1904—1905 учебного года, приходилось указывать на попытки революционного кружка одесской молодежи привлечь к преступной деятельности и молодежь города Аккермана, в том числе учащихся вверенной мне гимназии. В течение учебного года удавалось удерживать руководство учениками в полной силе и ограждать их от вредного влияния, но в каникулярное время усилилась агитация, исходившая из Одессы... ученики прекратили заниматься и предъявили ряд требований...»