Валерий Степаненко - Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

Воспользовавшись пленением Боэмунда, Византия отвоевала у Антиохийского княжества Равнинную Киликию. Данных об этом нет. Но когда весной 1101 г., передав свои владения в Палестине Бодуэну Фландрскому, ставшему после смерти брата королем Иерусалима, в Антиохии в качестве регента княжества появился Танкред, ему пришлось начать отвоевание Равнинной Киликии уже у Византии. Рауль Каэнский относит завершение этого процесса к осени 1101 г., когда, возвращаясь в Палестину, участники крестового похода 1101 г. в конце сентября застали в Тарсе антиохийского вассала [29, 706; 17, 582].

Смерть Готфруа Бульонского 18 июля 1100 г. привела к вспышке борьбы за иерусалимское престолонаследие. Попытка патриарха Даимберта помешать прибытию в Иерусалим брата и наследника Готфруа Бодуэна Фландрского и апеллировать к князю Антиохии, дабы не допустить коронации Бодуэна, провалилась. Его письмо к князю было перехвачено и в любом случае не дошло бы до адресата, попавшего в плен при Мелитене [23, 368; 29, 705; 51а, 589; 49, 203; 39, 75]. Передав Эдессу родственнику Бодуэну Буржскому, в декабре 1100 г. Бодуэн Фландрский короновался в церкви Рождества в Вифлееме как король Иерусалима. Его старый соперник, князь Тивериады и Хайфы Танкред, не желая становиться вассалом короля, весной 1101 г. возвратил ему лен и ушел в Антиохию, приглашенный баронами в качестве регента. Отделенное от Византии территорией Антиохийского княжества Иерусалимское королевство не было объектом территориальных притязаний империи. Одной из причин этого были византийско-антиохийские войны, надолго отвлекшие внимание империи от судеб королевства. Возможно также, что по условиям Константинопольского соглашения Палестина и не должна была возвратиться в состав Византии.

Из франкских владетелей Ближнего Востока Византия сравнительно рано вступила в союзные отношения лишь с Раймундом Сен Жиллем, который, если верить Фульхерию Шартрскому, не был связан условиями Константинопольского соглашения с императором. Изгнанный Боэмундом из Антиохии, не сумевший удержать аль-Маарру, не избранный королем Иерусалима, граф Тулузский был готов заключить союз с кем угодно, дабы завоевать себе владения на Ближнем Востоке. В то же время, не желая усиления здесь позиций своих более удачливых собратьев, граф в противовес их притязаниям на территории Сирии и Месопотамии поддержал претензии Византии. Так, он сдал дуке Кипра Евмафию Филокалу Мараклею и Валан, а Андронику Цинцилуку — Лаодикею [7, 308], в январе 1099 г. еще не захваченные Боэмундом и вскоре ставшие яблоком раздора между ним и империей. Вскоре началось формирование и собственных владений Раймунда, хотя до 1102 г. сколь-нибудь целенаправленной политики в данном направлении он не проводил. На пути к Иерусалиму граф захватил Тортосу и ряд других городов средиземноморского побережья Финикии, но не удержал их [18] Во второй половине января 1099 г. в его руки попали Крак и Рафания [29, 680], около 17 февраля — Тортоса [30, 276; 25, 83]. Вторично Тортоса была захвачена 21 апреля 1102 г. с помощью флота Генуи [17, 583; 23, 399; 49, 212]. К 1105 г. были захвачены Джебель-Джабала, Акра, Джебелет, затем частично утраченные (Акру пришлось вновь отвоевывать Гийому Журдену) [19, 71; 17, 528, 605–606, 607–608; 31, 442, 466–467; 158, 232; 146, 244; 259, 103–108]. Хронология — [195, № 403]. .

Весной 1101 г. в Константинополе появились новые отряды крестоносцев, что отчасти было реакцией на успех первого крестового похода [263, 3–12]. На этот раз Византии удалось до некоторой степени использовать военные силы крестоносцев в своих целях, хотя основной целью самого похода было освобождение из плена Боэмунда Тарентского. Во главе крупнейшего ополчения — ломбардского — был поставлен прибывший из Палестины Сен Жилль. 23 июня 1101 г. ломбардцы захватили Анкиру, но в середине июля потерпели поражение от армий султана Рума Килич Арслана и эмира Севастии Мелик Гази Данышменда при Мерзиване около Неокесарии. Южно-французское ополчение после неудачной попытки штурма Икония в августе также было разбито при Ираклии. В результате похода Византия смогла возвратить Анкиру, впрочем, ненадолго. В то же время поход 1101 г. в известной степени способствовал временной консолидации мусульманских государств Ближнего Востока. При Мерзиване крестоносцам противостояли не только армии султана Рума и эмира Севастии, но также и отряды, присланные маликом Алеппо Ридваном и эмиром Харрана Караджей, что и предопределило неудачу похода. Участие в нем Раймунда Сен Жилля во многом определялось его союзом с Алексеем I, основанном на временном совпадении их интересов в Сирии, где обе стороны были равно заинтересованы в ослаблении позиций Боэмунда [19] Ср. [199, 222–227]. Но вряд ли, вопреки мнению Дж. и Л. Хилл, Сен Жилль был причастен к «стремлению папы Урбана II установить или восстановить греко-латинскую дружбу» [201; 161; 215, 235–250]. . В Антиохии осознавали опасность этого союза. Поэтому возвращавшийся осенью 1101 г. после участия в походе на восток Раймунд был схвачен Танкредом в Киликии и получил свободу лишь после того, как поклялся не искать себе владений в Сирии у границ норманнского княжества [17, 582–583]. Но уже 21 апреля 1102 г. с помощью генуэзского флота граф вновь захватил Тортосу, 28 апреля — Джебелет, а затем с помощью византийского флота, возглавляемого дукой Кипра Евмафием Филокалом, начал постройку крепости Мон Пелерин у стен осажденного Триполи [7, 309; 17, 583; 19, 69–70; 31, 428]. Смерть графа 18 февраля 1105 г. прервала процесс формирования провансальского графства на побережье Сирии и лишила Византию союзника в борьбе с князем Антиохии. Но для последующей политики империи в отношении государств крестоносцев показательно, что она не только санкционировала образование будущего графства Триполи, но и сыграла определенную роль в самом его формировании. Это свидетельствует о том, что графство было нужно империи не только как противовес Антиохийскому княжеству, неизменно ей враждебному, но и как первый опыт окружения своих владений на Ближнем Востоке цепью вассальных государств — в духе ойкуменической доктрины.

Параллельно, в 1103 г. Византия пыталась нейтрализовать Боэмунда Тарентского, начав переговоры о выкупе князя с Меликом Гази Данышмендом, естественно, не для того, чтобы возвратить Боэмунду свободу. В письме дуке Трапезунда Григорию Тарониту Феофилакт Болгарский пишет: Алексей Комнин «давно уже домогался и употреблял все средства, чтобы овладеть как продажным рабом тем лицом, которое мечтает о себе как об освободителе всего Востока и которое, обольщаясь продолжительными грезами, не удовлетворилось бы и вторым после василевса местом. Чрез тебя василевс достиг своей цели, ибо турок, сдавленный в твоих руках, против воли заключил перемирие и согласился в числе других условий и на выдачу франка нашему победоносному императору» [114, 244]. По условиям договора эмир получал за пленника выкуп в бюзантах, но они никогда не были реализованы. Если верить Альберту Ахенскому, князь Антиохии доказывал эмиру, что выдача его императору лишь усилит последнего, и предлагал Мелику союз, направленный как против Византии, так и Рума, с которым в это время воевал Данышменд. Поэтому весной 1103 г. Боэмунд был выкуплен своими подданными [17, 613–614] при посредничестве князя Басила Гоха, который использовал пребывание норманна в своей столице Кесуне для того, чтобы заключить с ним союз, дабы обезопасить себя от растущей угрозы со стороны графа Эдессы [122, 34–44]. Основной причиной союза явилось то, что пленение Боэмунда и вовлечение Танкреда в борьбу с Византией за Равнинную Киликию позволили графу Эдессы Бодуэну Буржскому упрочить свои позиции (хотя и временно) в Мелитене, женившись на дочери правителя города Морфии. Расширение территории графства Эдесского вблизи границ армянских приевфратских княжеств также делало его опасным соседом последних. По-видимому, интересы графа и князя Антиохии сталкивались и в Малой Азии, у границ Киликии, где весной 1104 г. вассал графа Эдессы граф Тель Башира Жослен де Куртенэ захватил византийский Мараш, сданный ему Татулом, возвратившимся в Константинополь [42, 298]. Таким образом, Мараш и его округ вошли в состав графства Тель Башир. Примерно в это время устанавливаются контакты Жослена с княжеством Рубенидов, закрепленные браком графа с сестрой Тороса I и Левона, что, по-видимому, обеспечило ему союз с князьями Горной Киликии, чьи владения граничили с районом Мараша [31, 610].