Владимир Кузьмищев - Тайна жрецов майя

— «цу-лу» — собака, домашняя собака,

— «цу-лу (каан)» — небесная собака,

— «ку-цу» — дикий индюк,

— «цу-ан» — позднее название восьмого месяца календаря майя (древнее название этого же месяца к’анк’ин),

— «ах-цу-бен-цил» — упорядочивающий.

Конечно, и индюк, и собака, и даже небесная собака, как и упорядочивающий что-либо человек, несомненно, должны иметь каждый свой скелет, но не этим объясняется появление знака в написании перечисленных слов. В каждом из этих слов он передает не смысловое содержание рисунка, а только звук «цу» и, следовательно, служит конкретным алфавитным знаком.

Эрик Томпсон также предложил свои чтения знаков майя. В связи с этим Ю. В. Кнорозову пришлось высказаться по его «дешифровке». Советский исследователь показал, что из тридцати «дешифрованных» Томпсоном, по его утверждению, знаков, в действительности только восемь (!) были прочтены, а остальные двадцать два — истолкованы. Однако из этих восьми знаков самому Томпсону принадлежит чтение только трех. Чтение же пяти других знаков американский профессор заимствовал у исследователей, в том числе у Ланды, де Рони, Томаса, которых подверг «уничтожающей» критике и сурово осудил.

В 1955 году научный «багаж» Юрия Кнорозова пополнился еще одной замечательной работой. В его переводе со староиспанского языка вышло первое издание на русском языке рукописи Диего де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане». Советская историография получила важнейший исторический документ по древним майя, который к тому же является литературным памятником несомненной ценности. С выходом в свет этой книги, опубликованной Академией наук СССР, рукопись Ланды перестала быть достоянием лишь сравнительно узкого круга ученых-американистов; она вошла в новый огромный мир, имя которому — советский читатель.

Но Юрий Кнорозов не только перевел текст рукописи; он подготовил к ней сложнейший справочный аппарат и написал вступительную статью. В результате вместе с рукописью Ланды вышел из печати научный труд огромного значения, содержавший оригинальное, глубокое исследование по истории и цивилизации древних майя и одновременно первый обобщающий итог работ Ю. В. Кнорозова по дешифровке письменности майя.

Возможно, что при желании и известной настойчивости можно было бы относительно точно подсчитать, сколько тысяч, а вернее, десятков тысяч советских людей за десять лет познакомились благодаря этой книге с самой выдающейся цивилизацией Америки. Но работа молодого советского ученого не только удовлетворяла из года в год растущий интерес советских людей к народам Латинской Америки; она помогла его углублению, правильному пониманию прошлого и настоящего «Бушующего континента», как часто называют Латинскую Америку. И если сегодня ряды советских ученых-латиноамериканистов стремительно растут, ежегодно пополняясь все новыми и новыми молодыми силами, и мы можем теперь говорить о советской школе латиноамериканистики, в этом очевидная и большая заслуга также и Ю. В. Кнорозова и его трудов по древним цивилизациям Америки.

Тогда, в 1955 году, в Институт этнографии для защиты диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук пришел молодой исследователь, труды которого получили уже мировую известность. Но Юрию Кнорозову так и не суждено было стать «кандидатом». По предложению крупнейших советских ученых ученый совет института тайным голосованием вынес иное решение: соискателю присвоили степень… доктора исторических наук!

Работа над переводом рукописи Диего де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане» оказала неоценимую услугу Юрию Кнорозову в исследованиях по дешифровке древней письменности майя.

После того как им была установлена система письма и в «книгах Чилам Балам» найден сравнительно обширный запас слов древнего языка майя, на котором могли быть написаны рукописи, дешифровщику предстояло приступить к последнему и самому тяжелому этапу своей работы. Он должен был попытаться установить те самые языковые эквиваленты, которые так тщательно скрывались от ученых за причудливыми знаками письма майя. Иными словами, Ю. В. Кнорозову нужно было правильно распределить три сотни знаков майя на три основные категории, из которых складывается любое иероглифическое письмо. Напомним их: это идеографические знаки, передающие корни слов; фонетические — передающие слог или один звук; и знаки-детерминативы, поясняющие смысл слова («лев» — животное; «Лев» — имя собственное).

Начиная изучение иероглифических текстов майя, Юрий Кнорозов, конечно, не мог пройти мимо так называемого «алфавита Ланды». Из многочисленных зарубежных публикаций о майя он знал, что «алфавит» достаточно изучен и не имеет практического значения для дешифровки, коль скоро так утверждали все авторитеты последних лет. Переводя на русский язык сообщение Ланды, Ю. В. Кнорозов подробно ознакомился со всеми комментариями к «алфавиту». К своему удивлению, он обнаружил, что никто даже не попытался полностью прокомментировать «алфавит Ланды» как единый источник.

Чем это было вызвано? Чтобы понять, как могло сложиться столь нелепое положение, нам придется вернуться на целое столетие назад.

Когда в 1863 году Брассер де Бурбур нашел копию «Сообщения о делах в Юкатане», содержавшую «алфавит Ланды», он решил, что получил в свои руки надежный ключ к чтению текстов майя. Но после первых восторгов наступила пора горьких разочарований. Знаки майя из «алфавита» были настолько искажены переписчиками, что их никак не удавалось обнаружить (отождествить) среди знаков рукописей. Вполне естественно, что у исследователей невольно возник вопрос: а не является ли «алфавит» фальсификацией?

Американский ученый Валентини в 1880 году написал целую книгу, которую так и озаглавил: «„Алфавит Ланды“ — испанская фабрикация». В ней он доказывал, что в рукописях Ланды приведены вовсе не знаки письма майя, а просто-напросто рисунки различных предметов, названия которых начинаются с той буквы алфавита, под которой они изображены в сообщении (так делают в современных детских азбуках). Например, под буквой «А» в рукописи изображена черепаха (на языке майя «ак»); под буквой «Б» — дорога (на языке майя «бэ») и т. д.