Владимир Кузьмищев - Тайна жрецов майя

Великий встал и направился вниз. Пройдя по внутреннему двору к восточной стене дворца, он остановился у скульптурной группы, украшавшей вход в Храм молений. Выполненные в гипсе в натуральную величину фигуры двух жрецов, молодого и старого, поражали неповторимым реализмом. Они неизменно вызывали всеобщее восхищение, и даже Великий, умевший, как никто другой, скрывать от людей свои чувства, открыто восторгался произведением давно умершего ваятеля. Движением руки Великий приказал жрецам, освещавшим дорогу небольшими факелами, приблизиться к скульптуре. Но ему показалось этого мало, и он сам взял один из факелов, почти вплотную поднеся его к гипсовой голове юноши-жреца.

Оранжевое пламя факела осветило два лица, гипсовое и живое, и тогда перед жрецами, сопровождавшими своего правителя, предстала наводящая ужас картина: гипсовое лицо внезапно ожило, а живое застыло каменным изваянием. Им казалось, что юноша-жрец силится что-то сказать, о чем-то предупредить Великого, скованного немой, смертельной скорбью. И пока горел факел, не отрываясь «смотрели» друг на друга живая скульптура и мертвый, хотя и живой человек…

Великий не зашел перед сном в паровую баню, а прямо спустился в опочивальню. Жрецы помогли ему снять сандалии и верхние одеяния. Потом поднесли напиток из маиса и бобов какао и вышли в темный коридор, чтобы до утра охранять покой Великого. Они не проронили ни единого слова, но каждый спрашивал себя: сбудется ли завтра пророчество Верховного правителя и жреца священного Города белых камней?..

А утром, утром он ушел к Ицамна. Пророчество сбылось!

Весть о смерти Великого быстро разнеслась по землям Города белых камней, и уже к вечеру тонкими ручейками со всех концов долины пришли к священному городу люди его народа. У городской черты — простолюдину без специального разрешения жрецов было запрещено переступать ее — молча и неподвижно стояли тысячи бронзовых фигур, перехваченных лишь белой набедренной лентой, спускавшейся впереди в виде узкого длинного фартука. С наступлением темноты люди священного Города белых камней, днем хранившие молчание, стали выражать свое горе и печаль громкими криками. Они неслись ко дворцу со всех сторон и даже с высоких гор, охранявших с юго-запада городские строения.

Но люди пришли не только оплакивать смерть Великого. Они хотели узнать имя того, кто унаследует по указанию бога Ицамна пурпурную мантию Верховного правителя и жреца.

Жрецы — члены Высшего совета непререкаемых уже готовились к страшному обряду обращения к Ицамна. Они нашли юношу, чистого телом и душой. Завтра с первыми лучами солнца его положат на жертвенный камень-алтарь, и тот из жрецов, кто вырвет из рассеченной груди трепещущее сердце, познает волю Ицамна и назовет народу священного Города белых камней имя наследника Великого.

При иных обстоятельствах каждый из жрецов не без радости взял бы в руки жертвенный нож из блестящего обсидиана, но завтра… Завтра обладатель ножа может назвать любое имя, но только не свое. Так гласит священный закон, и его никто не осмелился нарушать, кроме… Великого. Нужно действительно быть великим, чтобы, как он, полтора к’атуна назад, вырвав из жертвы еще живое сердце, назвать наследником умершего правителя… самого себя!

Да, в то мгновение Великий был страшен: в первых лучах восходящего солнца он стоял на вершине Пирамиды воохов, обагренный кровью юноши, принесенного в жертву, и громовым голосом повторял свое имя. Оно летело над священным городом, над его храмами и дворцами, над улицами и площадями, над толпами народа, пришедшего узнать имя своего нового правителя!..

Жрецы, среди которых был сын умершего правителя священного Города белых камней (все знали, что по неписаным законам трон правителя и Верховного жреца должен был принадлежать ему), оцепенели, когда поняли случившееся. Но ни один не выдал своего изумления или негодования. Они понимали главное: своей непокорностью решению Ицамна, произнесенному устами жреца, принесшего ему жертву, можно лишь подорвать веру народа в то, что было в их руках могучей силой, — слепую веру в непогрешимость обрядов и повелений богов! А потом, кто знает, может быть, действительно сам Ицамна решил вмешаться в судьбу священного Города белых камней и отдал правление страной молодому жрецу, только что удостоенному чести стать членом Высшего совета непререкаемых?

Лишь Великий мог осмелиться на такое, но даже он не пошел бы против решения Ицамна, произнесенного с жертвенного алтаря Пирамиды воохов.

Великий прожил три к’атуна, но не оставил наследника. Вот почему каждый из членов Высшего совета непререкаемых мог рассчитывать на пурпурную мантию. Но прежде чем выбрать нового правителя, жрецам предстояло выполнить последнюю волю Великого.

Три туна назад Великий приказал расширить и надстроить Пирамиду воохов в честь великой военной победы над народом Пернатого змея. В Город белых камней согнали тысячи крестьян, и работа закипела. Днем пирамида была похожа на муравьиную гору, однако лишь члены совета знали, что работа продолжалась и ночью: Великий решил построить себе гробницу внутри главной пирамиды священного Города белых камней.

Когда склеп был закончен и в нем установили огромный каменный саркофаг, проем в пирамиде заделали, а мастеров и рабов, тайно по ночам строивших гробницу Великого, в ту же ночь перебили. Теперь только старшие жрецы знали о склепе и лестнице, которая проходила внутри пирамиды и соединяла склеп с храмом. Но даже тот, кто случайно попал бы в храм, не догадался о лестнице: вход в нее закрывала огромная каменная плита с двойным рядом небольших, заложенных камушками дырочек. С их помощью плита легко подымалась. Впрочем, случайно в храм никто не попадал, а тот, кого приводили сюда, чтобы отправить к богам с жертвенного алтаря, если бы и догадался о лестнице, ничего не смог бы рассказать людям; боги же сами знали о лестнице…

Жалобно стонут тростниковые флейты, трубы-раковины и свистки, выточенные из оленьих костей. Тревожно и печально охают под ударами ладоней музыкантов панцири черепах. В такт им унылыми низкими звуками отвечают барабаны, сделанные из полых стволов деревьев.

По обеим сторонам главной лестницы Пирамиды воохов застыли младшие жрецы с огромными факелами в руках. Медленно, чуть-чуть задерживаясь на каждой ступени, похоронная процессия поднимается на пирамиду, окруженную со всех сторон толпами скорбящего народа.