Александр Пертушевский - Генералиссимус князь Суворов

В 2 пополудни французские колонны, в предшествии густой цепи застрельщиков, показались перед русскими передовыми войсками. Авангард Розенберга несколько раз ходил в штыки, но всякий раз был отбиваем и потерял было одну пушку, однако овладел ею снова и еще захватил французскую гаубицу. Часа через два появилось подкрепление из главных сил Розенберга и вместе с авангардом атаковали французов, которые отступили и, угрожаемые с флангов двумя спешенными казачьими полками, ретировались до Швица с ощутимым уроном. Цель рекогносцировки была достигнута, Массена мог определить приблизительно силы русских, и выяснил, что Суворов с большей частью войск ушел дальше. Русские же полагали, что отразили нападение.

К ночи прибыли остальные вьюки и арьергард. Силы Розенберга возросли до семи тысяч, но и Массена получил подкрепление, и в Швице сосредоточилось до 10,000 человек. На другой день три французские колонны с артиллерией и застрельщиками пошли по обеим сторонам реки в наступление; цепи застрельщиков протягивались за их фланги, занимая скаты гор. Передовые посты русских отступили, авангарду приказано было оттягивать назад, не завязывая серьезного дела; он лишь по временам давал французской цепи острастку внезапными ударами, да из цепи русских стрелков храбрецы осаживали штыками неприятельских налетов. Тем временем Розенберг выдвинул силы на несколько сот шагов и вытянул их в две линии поперек долины, а отступавшему авангарду отдал приказ, приблизясь к первой линии, раздаться в стороны и быстро отходить к флангам. Маневр исполнили хорошо, и французские колонны внезапно оказались пред грозным строем, занимавшим всю ширину долины. Французская артиллерия открыла огонь, пехота стала развертываться в линии, продолжая наступление с барабанным боем и музыкой; русская первая линия, подпустив неприятеля на ружейный выстрел, дала залп и разом, с криком ура , бросилась в атаку.

Французы были ошеломлены, замялись, открыли местами беглый огонь, но русские батальоны приближались стремительно и грозно. Центр неприятеля дрогнул и побежал, фланговые колонны, более слабые числом, последовали его примеру. Русские продолжали наступление яростно и дошли до такой степени возбуждения, что некоторые батальоны второй линии опережали первую, дабы добраться до неприятеля. Опрокинувшийся зарядный ящик загородил дорогу; в суматохе не успели вовремя очистить путь, и 5 орудий достались русским. Французы бежали без оглядки в смертном ужасе. арьергард их остановился было для отпора в устье ущелья, в очень крепкой позиции, усиленной заранее укреплениями, но атакованный с фронта и обойденный с фланга, бежал. На мосту через р. Муотту, где столпились бежавшие, арьергард снова пытался остановить бурное преследование, но опять без успеха, и поплатился тут еще двумя орудиями, которые были тотчас обращены и провожали толпы беглецов французскими ядрами. Трудность преследования заключалась для русских лишь в том, чтобы догнать бегущих, на что не хватало сил. Где удавалось настигнуть французов, там их рубили и кололи почти безотпорно, пленные сдавались толпами. Поражение было такое, что французы начали останавливаться только позади Швица, а русские войска прекратили преследование лишь при выходе из ущелья, передовые же отряды дошли до Швица и Брунена, заняв последний.

Так кончилось это знаменитое сражение, составляющее один из самых блестящих подвигов русского оружия. Корпус Розенберга 20 сентября не только выполнил свою задачу, но сделал больше, чем рассчитывал Суворов. Ребиндер и Милорадович были героями дня; незаметный в присутствии других Суворовских сподвижников Розенберг доказал свое право на место в их блестящей плеяде. Розенберг не пользовался такой любовью войск, как другие, он был генерал особой школы, его недолюбливал и Суворов, но не все ему приписываемое было справедливо. В этом случае, в бою 20 сентября, Розенберг вел себя безукоризненно: принял отличную диспозицию, ездил по фронту войск, ободрял солдат, приказывал не терять времени на пустую перестрелку, а драться по-Суворовски, работая штыком. 20 сентября примирило Суворова с Розенбергом и исправило их взаимные отношения.

Французы понесли огромные потери, в пределах 3-4000 человек. Одних пленных взято больше 1000, в том числе генерал и 15 офицеров. Потеря русских нигде не показана; из хода дела видно, что она должна быть ниже французской. Поселяне и казаки всю ночь и следующее утро подбирали раненых, сносили их в большой каменный дом в Муттене и рыли могилы для убитых. Взятые у неприятеля пушки были заклепаны и зарыты в землю. У убитых французов оказалось немало съестного: водка и вино в маленьких плоских скляницах, сыр, хлеб, сухари; у редкого из них не было денег или ценных вещей; все это было обобрано русскими. Невдалеке от Швица, в лесу, казаки нашли несколько мешков с сорочинским пшеном, сыром, колбасами и другими припасами - маркитантские запасы, брошенные при бегстве. Авангард, получивший таким образом добычу, разговелся в этот вечер горячим, наварив в водоносных фляжках похлебку.

Ночь прошла спокойно, неприятель смирно стоял за Швицем; казачьи разъезды сновали под городом. Русские отдохнули и повеселели. Под утро Розенберг получил приказ присоединиться к главным силам. Розенберг прибег к хитрости: он послал в Швиц приказ - заготовить хлеба, мяса и вина на 12,000 русских, которые должны вступить в город, что тотчас же стало известно французам. Целый день они ждали нападения; только к вечеру на Массену напало сомнение, и он решился на рекогносцировку. Но Розенберг выступил еще с утра, и французы не могли настичь даже арьергарда. Побитый и обманутый Массена оставил в Муттентале несколько батальонов, а прочие войска повел кружным путем, через Эйнзидельн, на соединение с Молитором. Впоследствии, в 1807 году, беседуя с одним русским генералом, Массена вспомнил Суворова, хвалил его военные дарования и сказал, что никогда не простит ему одного выигранного им в Швейцарии перехода.

В Муттене французы нашли целый госпиталь. Не имея возможности везти за собой тяжелораненых, Суворов велел оставить их здесь с лекарем, несколькими фельдшерами и офицером, знавшим французский язык. Офицер был снабжен письмом к начальнику первых французских войск, которые вступят в Муттенталь; великодушию их поручались русские раненые. Раненых осталось до 600 человек русских и больше 1,000 французов. Офицер, штабс-капитан Селявин, возвратился в Россию в следующем году с документом Французского правительства о прекрасном исполнении поручения.

Переход через Брагель был Розенбергу труднее, потому что выпал свежий снег и продолжал идти вперемежку с мелким дождем, при сильном, холодном ветре. Вьюки растянулись, ночи приходилось проводить почти без огней, на мокрой земле. Виднелись свежие следы побоищ, но тела русских были похоронены. 23 сентября войска прибыли к Гларису и здесь несколько подкрепили силы. Каждый солдат получил пшеничных сухарей и по фунту сыра.