Елена Майорова - В огне революции [Мария Спиридонова, Лариса Рейснер]

После своего возвращения из Афганистана Лариса навестила всех знакомых, в том числе и тех, кто был близок к литературным кругам, оттолкнувшим ее в свое время. В письмах к родным она обещала приехать, чтобы прославиться. Теперь для этого восстанавливались многие старые связи, завязалось немало новых. Счастливая внешность открывала многие двери. Жаркая полудикая азиатская страна не погубила ее знаменитую красоту, ставшую даже еще более роскошной и волнующей. Английский журналист Эндрю Ротштейн восторгался «чарующим каскадом ее веселой речи, полетом мысли и прозрачной прелестью ее литературного языка». «Потрясающе красива, стремительна, талантлива во всем: и в любви, и в творчестве, и в революции», «лучезарная», «лучисто-праздничная», «не то античная богиня, не то валькирия древнегерманских саг», «удивительно стройная красавица», «вся сжатым залпом прелести рвалась» — и это только часть того восхищения, которое она вызывала у мужчин. В ее честь Борис Пастернак назвал главную героиню своего романа Парой. Женщина-комиссар из пьесы Всеволода Вишневского — это тоже Лариса… Ею увлекались и Н. Бухарин, и красный финансист А.М. Краснощеков, и поэт И. Уткин, и многие другие — им нет числа. Сильное впечатление молодая женщина произвела на Эфраима Склянского, о котором Троцкий вспоминал: «Это была превосходная человеческая машина, работавшая без отказа и без перебоев. Это был на редкость даровитый человек, организатор, собиратель, строитель, каких мало». Сторонник Троцкого и противник Сталина, он утонул при загадочных обстоятельствах в 1925 году в командировке в США.

Даже женщины не могли не заметить эту выдающуюся красоту. Галина Серебрякова вспоминала, что, встречая Ларису, «мысленно прозвала ее королевой амазонок. Соразмерность черт лица, приятный взгляд светлых глаз, красивые зубы — все было безупречно».

Сама Лариса собиралась делать карьеру. Перед глазами были примеры головокружительных взлетов женщин, значительно зауряднее, чем она.

О Н.К. Крупской желчные остряки в партии говорили, что Ленин женился на ней по принципу «чем хуже, тем лучше», и называли ее «миногой». Впрочем, ее скорее любили: при несколько суровом и гордом виде она была не зла, не тщеславна, ни к каким званиям и должностям не стремилась, хотя по своим заслугам на некоторые, не очень важные посты, имела право. Она никуда не лезла, никому не завидовала. Она была женой Ленина, и этого было достаточно. Правда, она патронировала пресловутые молодежные коммуны, совместное проживание молодых мужчин и женщин, полагая, что это — «организация на почве обобщения быта новых общественных отношений, новых взаимоотношений между членами коммуны, новых, товарищеских отношений между мужчиной и женщиной».

Инесса Арманд, утонченная голубоглазая шатенка, полуфранцуженка-полуирландка, конечно, была вне конкуренции как возлюбленная самого вождя мирового пролетариата. Мать пятерых детей, брошенных на попечение мужа, она не потеряла ни фигуры, ни осанки, виртуозно играла на фортепьяно, владела четырьмя языками. После переворота Арманд получила должность председателя Совнаркома Московской губернии и стала сочинять нравоучительные повести для пролетарских женщин.

Александра Коллонтай, в прошлом тоже, как и Лариса, «девушка из хорошей семьи», пройдя огонь и воду, прославившись многочисленными романами, в том числе с наркомами Шляпниковым и Дыбенко, сама побывала наркомом «государственного призрения» и впоследствии представляла Советский союз в ранге посла в Норвегии, Мексике и Швеции.

Анна Малиновская, бывшая жена наркома Луначарского, курировала детские общественные советские учреждения. Она устроилась в покоях Екатерины Великой, гуляла только по аллеям, любимым царской семьей, посетителей принимала, сидя в кресле императрицы Александры Федоровны.

«Мария Андреева, жена Горького (вторая, — настоящая его жена где-то в Москве), бывшая актриса, теперь комиссарша всех российских театров, уже сколотила себе деньжат… это ни для кого не тайна. Очень любопытный тип эта дама-коммунистка.

Каботинка [22] Плохая или второразрядная актриса, женщина, стремящаяся к артистической карьере, к внешнему успеху, блеску и переносящая актерские манеры в жизнь. Толковый словарь Д.Н. Ушакова. до мозга костей, истеричка, довольно красивая, — она занималась прежде чем угодно, только не политикой, и теперь, — о, теперь она «коммунистка» душой и телом. В роль комиссарши, — министра всех театрально-художественных дел, — она вошла блестяще; в буквальном смысле «вошла в роль», как прежде входила на сцене, в других пьесах. Иногда художественная мера изменяет ей, и она сбивается на роль уже не министерши, а как будто императрицы («ей Богу, настоящая «Мария Федоровна», восклицал кто-то в эстетическом восхищении). У нее два автомобиля, она ежедневно приезжает в свое министерство, в захваченный особняк на Литейном, — «к приему».

Приема ждут часами и артисты, и писатели, и художники. Она не торопится. Один раз, когда художник с большим именем после долгого ожидания удостоился, наконец, впуска в министерский кабинет, он застал комиссаршу очень занятой… с сапожником. Она никак не могла растолковать этому противному сапожнику, какой ей хочется каблучок, и с чисто королевской милой очаровательностью вскрикнула: — «Ах, вот и художник! Ну нарисуйте же мне каблучок к моим ботинкам!» Не знаю уж, воспользовался ли он «случаем» и попал, или нет, «в милость». Человек «придворной складки», конечно, воспользовался бы… Внезапно она сделалась уже не одним министром «всех театров», а также и министром «торговли и промышленности». Положим, не хлопотно: «промышленности» никакой нет, а торгуют всем, чем ни попади, и министру надо лишь этих всех «разгонять» (или хоть «делать вид»), — записывала в дневнике весьма осведомленная Зинаида Гиппиус.

Жена Каменева Ольга, сестра Троцкого, стоматолог по образованию, получила театральный отдел Наркомпроса. Ее глубокое убеждение состояло в том, что «поэты, художники, музыканты не родятся, а делаются. Идея о прирожденном даре выдумана феодалами. Каждого рабочего можно сделать поэтом, каждую работницу — танцовщицей; главное — усидчивость». Со своей приятельницей Любовью Васильевной, женой советского дипломата Красина, она часто наведывалась в Париж, была известна своими туалетами и неограниченностью средств. Об этом много писали французские газеты.

Супруга члена Политбюро Зиновьева Злата Лилина возглавляла отдел народного образования Петроградского исполкома и была признана одной из крупнейших советских деятельниц в области попечения о детях. Она прославилась высказыванием: «Мы должны изъять детей из пагубного влияния семьи. Скажем прямо, национализировать. И с первых же дней жизни они будут находиться под благотворным влиянием коммунистических детских садов и школ. Заставить матерей отдать советскому государству ребенка — вот наша задача».